Первые боги

На зов мастера немедленно откликнулся один из его учеников и поднес мне лук и колчан со стрелами. Безоружный Хольгер, тело которого было прикрыто лишь холщовой рубашкой, отошел от меня на сто шагов и приказал:

– Стреляй!

– Что будет, если я попаду в тебя, мастер Хольгер?

– Попробуй.

Хольгер застыл в ожидании. Я натянул тетиву, прицелился и выстрелил. Хольгер неуловимым движением поймал стрелу и отбросил ее в сторону. Я выпустил следующую стрелу. Хольгер успел сделать несколько шагов вперед – расстояние между нами стремительно сокращалось. Я не промахнулся, но стрела и в этот раз не достигла цели – она опять упала на землю где-то в стороне. Хольгер приближался ко мне большими прыжками. Я продолжал стрелять. Хольгер то отбивал стрелы рукой, то ловко уклонялся от них. Когда скандинав был в шаге от меня, я опустил лук, признав поражение. Хольгер вырвал лук и резко ударил меня древком по бедру.

– Ты мог еще раз попытаться убить меня, но не сделал этого!

Это был первый урок Хольгера: всегда сражаться до самого конца. Так я стал его учеником. Скандинав начал с упражнений на выносливость, владение телом и умение видеть движения соперника. Затем он учил меня сражаться коротким мечом и попадать копьем в цель. Мне пришлось метать копье в квадратную мишень, сплетенную из пальмовых волокон, сидя на гарцующем коне. Копье чаще летело мимо, чем попадало в цель, а меч, как птица, вырывался из рук. Хольгер все больше тратил времени на мое обучение. Тернбулл же сердился и жалел, что спас мне жизнь. Скандинав твердил, что потребуется всего лишь время, прежде чем я смогу проявить себя. Но господин Тернбулл предпочел отказаться от данных Хольгеру обещаний и выбрал меня для участия в поединке с кандидатами на поступление в гвардию. Перед боем мастер предупредил меня, что я послан на смерть – так решил господин Тернбулл.

Мне совсем не хотелось умирать, и я обратился с молитвой о спасении к богу Гору. В последний момент Тернбулл решил выпустить меня на поле боя в паре с сарацином. Мой напарник был опытным бойцом, и на его счету было три схватки в замке Незерби. Силы были почти равные. Всадник, вооруженный мечом и щитом, против всадника – сарацину дали коня и саблю. Я вышел против пешего воина. У меня было копье, у моего соперника – два. Кандидаты двинулись вперед. Пехотинец метнул в меня копье, но промахнулся. Я же предпочел направить копье в грудь всаднику. Тот совсем не ожидал атаки с моей стороны и не успел защититься. Наконечник копья пробил кольчугу и тяжело ранил кандидата. Он свалился с лошади прямо под ноги пехотинцу. Тот немедленно передумал сражаться и бежал с поля боя, спасая свою жизнь.

Этой победой я заслужил уважение товарищей по несчастью. Даже господин Тернбулл остался доволен мною. Он распорядился сытно накормить меня, а на исходе дня прислал рабыню. Женщина вошла в комнату, где находилось мое ложе, приблизилась ко мне и провела рукой по моей голове. Господин Мал знает, что женщины мне ненавистны, но ее ласка оказалась столь прекрасной, что я не смог ее отвергнуть. Со мной произошло то, что невозможно объяснить словами. Какая-то сила толкнула меня к ней, и я впился губами в ее губы. Я сжал ее в своих объятьях, ни за что не желая отпускать ее. Ее беззащитность сразила меня. Не сказав ни слова, она заставила меня забыть о том, где я нахожусь, и какая опасность мне грозит. Как же я был счастлив в эту ночь, и какую горечь я вкусил после пробуждения, когда увидел, что женщина покинула меня. Весь день я провел в тоске, мечтая увидеть ее лицо и вновь прикоснуться к ее шелковистой коже. Хольгер сказал мне тогда:

– Я меньше всех буду горевать в тот день, когда тебя настигнет смерть, но знай, ты познал похоть, и вместе с ней в твоем сердце поселилась пустота. Если ты не заполнишь ее волей к жизни, ты умрешь.

Его слова пролетели мимо моих ушей. С той ночи я лелеял мечту об еще одной победе, наградой за которую станет встреча с женщиной, чьи поцелуи застыли на моих губах. Я упражнялся все с большим усердием. Но в тот день, когда на поступление в гвардию лорда Незерби объявились новые кандидаты, Тернбулл не выпустил меня на поле боя и тем самым лишил меня шанса получить награду. Когда рабы под предводительством Хольгера отправились на состязания, желание увидеть женщину, даже имени которой я не знал, овладело мною со всей силой. Меня безудержно влекло к ней, и я бросился на поиски. Охваченный безумством, я проник в дом господина Тернбулла. Рабам, переступившим порог господского дома, грозила неминуемая смерть, но ничто не могло остановить меня.

Я шел на звук женских голосов, смутно чувствуя присутствие той, ради встречи с которой рисковал жизнью. Когда пройти дальше нельзя было, не оставшись незамеченным, я скрылся за занавесью, всей силой мысли желая, чтобы та самая женщина сейчас же, вот в это мгновение прошла мимо. Благословение небесам, мое желание осуществилось! И все же прошла целая вечность прежде, чем она вошла в комнату, встала ко мне спиной и замерла, словно забыв, зачем пришла. Я отдернул занавесь и шагнул к ней навстречу. Она услышала шум и обернулась, подставив лицо солнечным лучам, проникающим сквозь огромные окна в каменных стенах. Как же она была красива в тот момент, господин Мал! Я никогда не забуду эти темные локоны, ниспадающие на смуглую кожу ее обнаженных плеч. Я смотрел в ее большие глаза, и мне ничего не хотелось, кроме как навсегда раствориться в них. Она нисколько не испугалась и спокойно улыбнулась мне, как старому знакомому. Словно зачарованный, я подошел к ней, желая обнять ее. Но мое сердце было настолько преисполнено благоговения, что я был не в силах осуществить свое желание. Я стоял, не зная, что сказать, а она внимательно смотрела в мои глаза. Затем она молча прикоснулась ладонью к моей щеке. Когда я почувствовал мягкую прохладу женских пальцев, желание вернуть ту единственную ночь и вновь вкусить ее ласки стало неодолимым. Я закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел легкую насмешку в ее взгляде. Но это нисколько не задело меня, наоборот, свершилось долгожданное чудо. Неведомая сила отпустила мое тело, и мне стало легко и свободно. Женщина сняла с себя знак анкх, увенчанный распростертыми соколиными крыльями, и повесила его мне на шею.

– Это тебе, Гор. Пусть покой, блаженство и счастье навсегда поселятся в твоей душе, – и ее лицо опять озарила улыбка.

На этот раз она лучилась добротой. Женщина нежно коснулась моей головы и мягко добавила:

– Ступай.

– Скажи мне твое имя, чтобы знать, о ком вспоминать с благодарностью в сердце.

– Меня зовут Изида, – отвечала она, по-прежнему улыбаясь.

Счастье переполнило мое сердце. Я обрел силу и покой. Когда меня схватили на выходе из дома, я даже не дрогнул. Когда какие-то неуклюжие люди бросили меня в яму, мне это показалось всего лишь странной игрой. Я ничего не боялся. Смерть не страшила меня – страх не мог победить радость, обретенную мною вместе с анкхом, увенчанным разноцветными соколиными крыльями. Я беспрестанно разглядывал его, вызывая в памяти образ дарительницы. Я представлял ее самой доброй, самой нежной женщиной на свете. Я целовал анкх, хранивший память о женском теле, так, как будто целовал ее кожу, и сладостные воспоминания одно за другим теснились в моей голове.

В тот день Тернбулл так и не вернулся – он остался в замке лорда Незерби. Утром мне сбросили ломоть хлеба и опустили кувшин с водой. Я подкрепился и стал спокойно ждать своей участи. Неожиданно сверху показалась темно-русая голова Хольгера:

– Наш господин мертв. Лорд Незерби тоже. Ты останешься здесь, пока не прибудет младший брат господина Тернбулла. Он-то и решит, как с тобой поступить.

Хольгер исчез, а через некоторое время я вновь услышал его голос:

– Говорят, ты знаком со змеиным дьяволом – это правда?

– Никакой это не дьявол, это человек со змеиной кожей, – возразил я ему.

– Тот, кого ты называешь человеком, больше трех месяцев провисел закованным в цепи на башне смерти без пищи и воды. А когда наш господин и лорд Незерби отправились лицезреть его останки, мертвец ожил и поубивал их. На такое способен только дьявол!

До сих пор, господин Мал, я полагал, что вас уж нет на свете, а теперь я воскликнул про себя:

– Неужели мой господин жив!?

А вслух спросил:

– И что же сталось с этим дьяволом?

– Исчез. Уполз в преисподнюю, не оставив следа, – на то он и дьявол!

Вечером я получил еще один ломоть хлеба и полный кувшин с водой взамен пустого. На следующий день мне досталась только вода, но я не унывал. В те дни я только и делал, что разглядывал анкх, вспоминал Изиду, и молился богу Гору. Так продолжалось целую неделю. А вчера ночью мне приснился сон, будто бы я иду за человеком с крыльями. Присмотревшись, я узнал соколиные крылья бога Гора, расцвеченные всеми цветами радуги. Бог Гор шагал впереди легко и свободно, а я пытался ему подражать. Вдруг земля разверзлась под ногами, и во сне я упал в яму в точности такую же, в какой находился наяву.

– Вставай и иди! – услышал я голос бога Гора.

Я хотел тотчас последовать его словам, но сомнения охватили меня: яма была слишком большой и мне, наверное, будет непросто выбраться из нее.

– Не смогу, – подумал я, и тут же что-то обожгло мою грудь.

Это анкх с крыльями бога Гора вспыхнул жарким огнем.

– Вставай и иди! – повторил голос.

Я проснулся, и голос в третий раз с тем же призывом прозвучал в моей голове. Я прикоснулся к анкху – тот на удивление оказался прохладен на ощупь. Близилось утро. Я посмотрел наверх: глубина ямы раза в четыре превышала мой рост. Я вцепился пальцами в землю и начал карабкаться наверх. Выбраться из ямы не составило никакого труда. Что же дальше? И откуда ко мне пришла мысль о побеге? Еще день назад я об этом и не помышлял. Покинув поместье Тернбулла, словно во сне я направился к городским воротам. Я ждал, что вот-вот кто-нибудь остановит меня и признает во мне беглеца, но все обошлось, и я достиг ворот беспрепятственно. Они открылись вместе с первыми лучами солнца – несколько всадников покидало город. Я последовал за ними – до меня по-прежнему никому не было дела, обогнул замок Незерби и вышел на дорогу, по которой мы с вами сейчас и идем, господин Мал. Она приведет нас на песчаный холм – до него уже рукой подать. В прошлый раз я взошел на него и встал лицом к восходящему солнцу. Его ослепительный свет заставил меня закрыть глаза. Меня потянуло в сон, и я прилег. Стоило мне заснуть, как я снова услышал тот самый голос:

– Это я, Гор-Ахути – твой покровитель, обращаюсь к тебе. Знай, что твой господин нуждается в помощи, и ты скоро встретишься с ним. Следуй за мной.

Бог с соколиными крыльями повел меня за собой. Мы вышли на западную сторону замка Незерби, и там я увидел озеро и башню, возвышающуюся посредине. Я увидел разорванные цепи, свисающие со стены, и догадался, что это и есть та самая башня смерти, о которой говорил Хольгер. Тогда Гор-Ахути остановился и сказал:

– Следуй увиденному, дождись ночи и встречай своего господина у берега Озера.

После этих слов я проснулся. Сомнений не было: это был Гор – мой спаситель явился ко мне, и все нужно сделать так, как он сказал. Я дошел до озера, дождался ночи и встретил вас, мой господин.

Гор замолчал, закончив рассказ, а Мал вспомнил, какой путь к обретению способности слышать голоса богов поведал ему когда-то саисский мастер: семь дней сурового поста и неустанного созерцания изображений божеств. Похоже, что именно так Гор обрел своего спасителя.

– Я прибыл из мест, где боги встречаются с людьми не во снах, а наяву, – сказал Мал. – И сейчас я хочу исполнить просьбу одного из них. Он попросил меня передать этот лук со стрелами человеку «вернувшемуся к жизни новым рождением». Это дар бога Сокола, которому ты обязан спасением и защитой.

Гор с благоговением принял подарок из рук Мала и поцеловал анкх в знак благодарности своему покровителю.

У подножия холма они сделали привал. Мал отпустил Амфала пастись, Гор рухнул на землю и немедленно заснул, Мал прилег рядом и задремал.

Проснуться его заставил пробирающий тело холод – песок за ночь впитал в себя влагу и остыл. Послышался топот скачущих лошадей. Тревожно заржал Амфал. Гор раскрыл глаза. Мал поднялся на ноги и увидел, что они окружены тремя десятками всадников. Шаровары, длинные кафтаны, подпоясанные кушаком, тюрбаны и остроконечные шлемы на головах указывали на их арабское происхождение. Но ведь Хуфтор говорил, что мусульмане избегают халдейских земель, неужели он ошибался?

– Я и мой оруженосец сбились с пути, – обратился к арабам Мал. – Может быть, вы нам покажете дорогу в город Айя?

На несколько шагов вперед в сопровождении четырех телохранителей из отряда выехал всадник в белом облачении. Мал встретился с ним глазами. Русые волосы резко выделяли белого всадника среди арабов. Это был высокий, могучего сложения человек, с мощными ногами и сильными руками, крупными и подвижными чертами лица, обтянутого потемневшей под солнечными лучами кожей. И он как будто узнавал Мала.

– Амир аль-Хидр, неужели это ты? – наконец, воскликнул он. – Я не верю своим глазам!

Мал по-прежнему не мог его вспомнить.

– Клянусь пророком Мухаммедом, ты не узнаешь меня!