Вояж «Шатт эль-Басры» (второе издание). Эпизоды из морской жизни

Ребята перевели катер к этому месту. И в катер мы спустились по крутому трапу, но вполне цивилизованно и удобно. Распрощавшись с полицейским, мы направились к входным воротам порта. Обратный переход был очень удобным для нас. Мы почти обгоняли попутную волну. Вскоре был установлен световой контакт с «Шатт эль-Басрой». Она стала немного продвигаться к нам навстречу. Когда подошёл момент швартовки, Владимир Тихонович прикрыл нас бортом от ветра. Мы благополучно высадились на борт судна и подняли катер на кильблоки.

Переход до Shuaiba block занял не более двух часов. Затем лоцманская проводка, швартовка. И, наконец, мы оказались у одного из топливных причалов Mina Al Ahmadi Refinery. Бункеровка должна была начаться утром. И утром же часть экипажа должна была посетить город. Ведь это был наш последний заход в Эль – Кувейт. Всем хотелось сделать какие-либо закупки.

Капитан решил ехать в город утром, чтобы после обеда проконтролировать окончание бункеровки и подписать соответствующие документы. Сразу после завтрака вместе с капитаном в город отбыла и часть экипажа.

Я остался на судне, чтобы организовывать начало бункеровки. Но до 12 часов дня на судне не появилось ни одного работника заправочной станции. Меня успокаивали, что всё будет ОК. Просто вчера был большой праздник. Скоро должен подъехать бункеровщик. К 13 часам он появился, уточнил на судне место приёмки топлива, диаметр наших приёмных труб. Заставил также продвинуть судно вперёд метров на пятьдесят. Мы выполнили это требование. В 14 часов бункеровка началась. Скорость подачи топлива мы попросили установить минимальную. Всё шло нормально. Вскоре стали прибывать из города члены экипажа. К 16 часам, как мы с ним и договаривались, на судно вернулся капитан. А я со второй группой отправился в полицейский участок порта, чтобы оформить наш выход в город. Пока оформлялись документы, я находился в дежурной комнате вместе с арабским штурманом, который говорил по-русски. Он заменил у нас на судне Абит аль-Мусу. В Кувейт он должен был ехать как старший арабской группы экипажа. Их было всего четыре человека. Нас набралось пять человек.

И вот во время ожидания у самых дверей дежурной комнаты вдруг резко затормозил великолепный автомобиль с открытым верхом. Водитель открыл входную дверь и буквально влетел в дежурную комнату. Это был высокий европеец средних лет. Не обращая ни на кого внимания, он подошёл к столу полицейского, коротко поприветствовал его и небрежно бросил на стол связку ключей. Полицейский тут же прекратил оформлять наши документы и всё своё внимание сосредоточил на иностранце. На английском он сообщил ему, что бункеровка давно закончена и катер его ждёт у причала. Вдвоём они вышли из полицейского участка, немного постояли у машины и затем иностранец поспешил на катер.

Я попросил нашего арабского штурмана узнать у полицейского, кто был этот иностранец. Когда полицейский вернулся в комнату и расположился за рабочим столом, он сообщил, что это был капитан того супертанкера, который стоял на внешнем рейде под бункеровкой. Мы обратили внимание на этот танкер ещё вчера ночью, когда под проводкой лоцмана следовали к своему причалу. Это была по тем временам громадина водоизмещением более 100 тысяч тонн, длиной около 300 метров, осадка 15 метров. Капитанский мостик у этой громадины возвышается над палубой на 40 метров.

Пока шла бункеровка этого танкера, капитан получил в своё пользование шикарный автомобиль, ключи от номера люкс в отеле Эль-Кувейта. Когда бункеровка подходила к концу, ему сообщили об этом. Он вернулся в порт, сдал автомобиль и ключи полицейскому и на катере отправился на судно. Как он провёл это время известно только ему. Что пил, что ел, с кем спал, знает только он. И никому он не намерен об этом сообщать. Статус капитана такого танкера позволяет ему так поступать. Статус капитана нашего промыслового судна значительно ниже и поэтому нашему капитану такое не позволено.

Наконец полицейский закончил оформление наших документов и мы вышли за ворота топливного терминала. Добраться до города не составило труда. Шикарный автобан, как сказали бы сейчас, уже тогда соединял города, расположенные вдоль Персидского залива. Любой водитель, если позволял его автомобиль, мог довести вас до города за соответствующую плату. Иракские ребята помогли нам в общении с водителем, которого мы остановили, и мы отправились в путь чуть раньше их. Для возвращения на судно встретиться договорились там же, где мы встречались при прошлых заходах в Эль-Кувейт.

Время в пути пролетело быстро. Каждый из нас сожалел, что три часа нахождения в городе в этот раз было малым сроком. Ведь у каждого были свои планы. В последний заход, кто ещё не приобрёл радиоаппаратуру, должен был бегать по магазинам в поисках её. А магазинов, лавок, павильонов, палаток было бессчётное количество. И всё было забито всевозможными товарами различных фирм. Громадный выбор сувениров, всевозможные ткани немыслимых цветов и расцветок, шторы, ковры, предметы быта. Было всё. И этого тогда не хватало советскому труженику. Сейчас этим забиты российские магазины больших городов. Запад постарался. Но только теперь простому российскому труженику опять чего-то не хватает, чтобы приобрести всё это и принести в свой дом (квартиру). То ли дома (квартиры) ещё нет, и, неизвестно, будет ли. Ну а если дом (квартира) всё же как-то появились, то принести всё это уже не хватает средств, потому что всё вложено в приобретение квартиры.

Но у нас в тот момент, когда мы прибыли в Эль-Кувейт, средств на приобретение кое-каких товаров в кармане каждого хватало. Кое-что мы могли себе позволить, соблюдая таможенные правила, действующие в те годы в аэропорту Шереметьево. Поэтому и делали покупки в соответствии с этими правилами и своими возможностями. Тогда только появились фломастеры в продаже. Это был прекрасный сувенир для школьников. Поскольку у меня росли две дочери, то мои пакеты и сумка были забиты тканями. Когда у добродушного араба продавца берёшь два-три отреза ткани (по 3 метра), то он обязательно тебе прибавит «бакшиш» – (30—40 сантиметров к каждому отрезу). И эти добавленные сантиметры, не такие уж значительные, делают покупку желанной и радостной. Общение в этот момент с продавцом приобретает дружественный характер. И при расставании всегда по-арабски желаешь ему хорошего бизнеса.

Когда пришло время возвращаться, то на условленное место не явились иракские ребята. Но двое наших членов экипажа подтвердили мне, что иракские ребята час назад уже уехали на судно. И у них всё было нормально. Немного посовещавшись, учитывая многочисленные покупки каждого из пяти наших ребят, мы решили добираться до судна только вместе, на одной машине. Поэтому стали искать небольшой автобус. Как всегда на юге стемнело быстро. Ехать до нашего терминала желающих не находилось. Да и мой слабый английский не способствовал успеху. Водители не понимали меня или делали вид, что не понимают. Но вдруг в наш разговор вмешался старый араб, хорошо говоривший по-английски. Он понял нас и провёл к небольшому магазинчику. Здесь работал его друг. Он должен был через полчаса закрыть магазин и ехать домой в тот городок, где расположен наш терминал. Араб познакомил нас с ним и тот дал согласие на эту поездку. О цене договорились сразу. Нам нужно было только подождать полчаса. Я поблагодарил старого араба за помощь. Он рассказал, что работал с русскими ребятами на нефтепромыслах в Ираке и русские ему очень понравились. Поэтому он решил помочь нам, услышав русскую речь.

За эти полчаса мы спокойно переместились со своим багажом к машине, на которой должны были ехать. Это был небольшой автобус человек на 10. Пока ждали поездки, в наших уставших мозгах стали появляться всякие мысли. Кто-то заявил, что этот странный старый араб не внушает ему доверия. Что-то подозрительно быстро нашёлся вариант нашей поездки. Я старался ребят успокоить, заявляя, что мы и так уже почти опаздываем, и у нас уже нет времени на поиск хорошего водителя и авто.

Мне понятны были сомнения ребят. Ведь у каждого набиралось два, три больших пакета или сумки, набитых покупками. А второй механик приобрёл ещё и музыкальный центр фирмы «Sony», который размещался в двух больших коробках. Нести всё это уже двух рук не хватало. Ребята помогали. И поэтому любые непредвиденные осложнения нам были не нужны. Особенно в этот последний наш заход.

Мы дождались Саида. Так звали нашего водителя. Он открыл свой автобус, и мы спокойно погрузили свои покупки. Сами заняли места ближе к водителю. Как только выехали за город, Саид прибавил скорость. Автобан позволял это. Однако нас довольно часто всё же обгоняли мчавшиеся в попутном направлении машины. Автомагистраль была прекрасно освещена. За окном одиночные придорожные строения проносились так быстро, что мы не успевали даже рассмотреть их. Но что мы движемся в юго-восточном направлении и автобан тот же самый, по которому мы ехали в город, у нас не вызывало сомнений. Мы все всматривались в левую сторону, надеясь увидеть хоть что-то похожее на места, откуда мы выехали от своего терминала. Но тёмная южная ночь скрывала всё от нас.

Через полчаса Саид сбавляет скорость и сворачивает влево от автобана. Ещё через пять минут останавливает автобус возле ворот какой-то проходной, которая также хорошо освещена. Нам эта проходная незнакома. Но Саид настойчиво требует плату за проезд и показывает, чтобы мы выходили. Мы находимся в замешательстве. Что делать? Я приказываю ребятам внимательно наблюдать за Саидом и из автобуса, ни под каким предлогом, не выходить. Сам иду к проходной, надеясь что-то выяснить. Собранные за проезд динары находятся у меня. Ворота проходной закрыты. Никого нет. В служебном помещении кто-то есть. Приходится повышать голос и криком вызывать кого-то к воротам. Вооружённый полицейский с трудом, но понимает мой английский. Открывает ворота и приглашает меня пройти в помещение.

Мой паспорт моряка с пропиской по «Шатт эль-Басре» помогает нашему разговору. Он мне говорит, что на его терминале в данный момент нет никаких судов. А где стоит «Шатт эль-Басра» он не знает. Я ему на листе бумаги пишу наш терминал Mina Al Ahmadi Refinery. Он широко улыбается и произносит: «ОК, ОК!».

Поднимает трубку одного из двух телефонов, стоящих на столе. Звонит. Из его арабского я улавливаю: «Chief Mate of «Shatt al-Basrah». Понимаю, что разговор идёт обо мне. Полицейский сообщает, что «Шатт эль-Басра» действительно стоит у этого терминала и пять человек экипажа ещё не вернулись на судно. Он просит следовать за ним. Выходит из проходной, подходит к автобусу.

Его разговор с Саидом быстро переходит на повышенные тона. Видимо, Саид жалуется ему, что мы не платим за проезд. Полицейский действительно говорит мне об этом на английском. Я достаю динары, показываю полицейскому и объясняю ему, что заплачу Саиду, если он доставит нас до нашего терминала. Полицейский с пониманием кивает головой и бросает последнюю фразу: «Да, конечно. Вам нужно вернуться назад. Терминал будет через 5 км. Саид довезёт Вас».

Он ещё что-то говорит Саиду и затем прощается с нами. Мы снова трогаемся в путь. Эти пять километров несёмся по автомагистрали в полном молчании. Когда, наконец, появляется наша проходная и знакомый полицейский участок, все сразу успокаиваются. Саид аккуратно подъехал как можно ближе к участку. Ребята приступили к разгрузке своих сумок и пакетов, а я стал рассчитываться с Саидом. Всю оговоренную заранее сумму Саид сначала не хотел брать. Видимо полицейский ему сделал хорошее внушение за то, что он провёз нас дальше и требует большую сумму за проезд, не соответствующую реальной. Но всё же Саид берёт динары и благодарит нас. Расстаёмся мы с Саидом по-хорошему, и желаем ему счастливого пути.