Хаоспатрон

– Грамотно. С одной стороны, обозначил район, где прячет Арбитра, но с другой – попробуй, прочеши такую площадь. Молодец, соображает. И чем решили ответить Арбитры?

– Похоже, Арбитраж решил подстраховаться и подключил к делу сотрудников Департамента безопасности МИД. Мы видели группу товарищей из этого ведомства неподалеку от места, где стояла башня.

– Что за чушь?! – Кулемин поморщился. – Почему именно их?

– Все просто, как мычание, – агент выдержал короткую паузу. – Руководит группой этих сотрудников Вадим Евгеньевич Фролов. Отступник считает, что Арбитраж намерен аккуратно посвятить Фролова в свою версию текущих событий и в итоге склонить его на свою сторону.

– Ай, молодца, Хранитель! – Кулемин снова усмехнулся. – Сильный ход. Только, боюсь, Отступник – не тот человек, которого можно нейтрализовать таким способом. Хотя… на войне хороши любые средства. Возможно, Хранитель все делает верно.

– Отступник косвенно это подтверждает. Я пока не сообщил вам главного. Он решил взять группу Фролова под физический контроль, чтобы в решающий момент не допустить выступления Фролова на стороне Арбитража.

– Физический контроль? Внедрить в группу Фролова своего человека? Который, в случае чего… Фролова устранит?

– Так точно. И этим человеком он назначил меня.

– Это плохо, – генерал нахмурился. – Мне выгоднее, чтобы ты оставался рядом с Отступником. Ты не можешь выкрутиться?

– Нет, не могу.

– Плохо, – повторил Кулемин. – Хотя… поскольку в группе Фролова заинтересованы и Арбитраж, и Отступник, обе стороны постоянно будут где-то поблизости. Получается, твоя позиция будет даже более выгодной, чем раньше. Ты сможешь держать в поле зрения обе стороны конфликта. Что ж, одобряю. Действуй, как приказывает Отступник. А я постараюсь сделать так, чтобы группе Фролова не мешали мои коллеги.

Кампучия (Камбоджа), 29 февраля 1984 года

Быстро, организованно и более-менее бесшумно группе удалось пройти с полкилометра. Как раз, когда впереди, в просвете между деревьями, блеснула речная гладь, справа затрещали выстрелы, и на головы морпехам посыпалась кора, стружка и ошметки листьев. Пришлось группе залечь и открыть ответный огонь. Попали в кого-то бойцы или нет – неизвестно, но огонь с правого фланга очень скоро прекратился. Люся тут же скомандовала уползать, и никто не стал с ней спорить.

Ползком группа одолела еще метров двести, но до реки так и не добралась. Путь бойцам преградила неширокая протока, в которой угадывалось зловещее шевеление каких-то крупных тварей. Скорее всего это были те самые крокодилы, о которых упоминала Люся. Устраивать им бесплатный «ням-ням» желающих не нашлось, поэтому все пятеро морпехов и проводница залегли рядком у самого берега.

– Чего делать-то? – прошептал Гаврилов, оборачиваясь к Луневу. – Я в эту речку не полезу.

– Никто не полезет, – сказал Андрей. – Люся, как ты собиралась форсировать реку? На лодке?

– Нет лодка, – Люся помотала головой. – Речка узкая. Плавать-плавать.

Она приподняла винтовку над головой и показала, как будет загребать одной рукой.

– «Шикарный план, шеф», – прошипел Прохоров. – Крокодилы будут довольны. Моста поблизости нет?

– Там, – Люся указала вверх по течению. – Восемь-десять километров.

– Прилично, – Прохоров качнул головой. – Так восемь или десять?

– Восемьдесят, – более четко сформулировала Люся.

– Понял, отстал, – сержант посмотрел на Лунева. – Ну что, Студент, врубай свою умную голову. Придумывай, как водную преграду форсировать. Может, плот свяжем?

– А ты умеешь?

– Пробовал как-то, на пруду. У нас в деревне кайфовый пруд, большой, с кувшинками. Но там у нас камеры были от грузовика.

– Можно веревку туда забросить, – сказал Гаврилов. – Чего тут… метров десять протока, потом еще тридцать – речка. Типа лассо накинуть на пень какой-нибудь…

– Слышь, индеец, а ты хоть раз лассо кидал? – Прохор усмехнулся. – Гойко Митич нашелся. Вождь краснокожих.

– Их ковбои кидают, – заметил Купер.

– Один фиг, мы ни те, ни другие. И пней я не наблюдаю, если не считать Гаврюхи.

– Сам ты пень!

– Тихо! – вдруг сказал Жигунов. – Ложись! «Духи» на реке!

Бойцы вжались в траву, а Люся еще и незаметно, бочком отползла под прикрытие кустов справа от позиции. Лунев тоже отполз вправо. С новой позиции можно было без опаски разглядеть идущие по реке длинные лодки с навесными моторами. В каждой такой лодке запросто могли уместиться человек десять, а моторы – настоящие автомобильные с длинными гребными валами, позволяли с такой нагрузкой идти против любого течения. Но сейчас четыре лодки шли по течению и сидели в них в общей сложности семь бойцов: с первой по третью по двое, и в последней – один. Все свободное место в лодках занимали какие-то тюки и ящики. Наверное, «духи» везли оружие и припасы. На двух тюках Лунев разглядел красные кресты.

– Это не красные кхмеры, – изучив экипажи лодок через оптический прицел, сообщила Люся. – Это… вообще неместные. Фаранги. Иностранцы.

– Иностранцы? – Андрей прищурился, но так и не сумел разглядеть сидящих в лодках бойцов – на головы все «лодочники» накинули капюшоны то ли маскировочных комбинезонов, то ли легких плащей камуфляжной раскраски. – Может, наши?

– Скоро узнать, – Люся указала на головную лодку.

Суденышко явно меняло курс, приближаясь к правому берегу. Нетрудно было вычислить, где оно причалит – на удобной отмели напротив того места, где протока впадала в основное русло реки. Навскидку получалось – метрах в трехстах вниз по берегу от позиции морпехов. В голове у Лунева вдруг зародилась лихая мысль – отбить лодки, но Андрей быстро остыл. Шесть на семь – расклад небезнадежный, плюс фактор внезапности, но, во-первых, местные джунгли – это не подмосковные леса, по которым «гоняются за туманом» туристы с гитарами. Здесь любой человек имеет при себе оружие, а туман зачастую у него в голове. То есть любой встречный-поперечный непредсказуем и потому потенциально опасен, а значит, даже при самом удачном раскладе не избежать потерь. Во-вторых, эти фаранги и вправду могут оказаться своими. А в-третьих…

Третий аргумент Андрей не придумал. Не успел. Ситуация вновь резко изменилась, и Луневу со товарищи пришлось просто реагировать на ее изменение, без лишних раздумий.

Внезапно из береговых зарослей по лодкам полоснули несколько очередей. Экипажи речных суденышек тотчас пригнулись, вжались между тюками и спустя несколько секунд открыли ответный огонь. Два судна отошли практически к другому берегу, но головная лодка потеряла управление, воткнулась в широкую отмель у правого берега и наполовину выползла на песок. Получалось, что неизвестные из зарослей расстреливали ее практически в упор. Между тем ответный огонь из головной лодки не прекращался. Стрелял экипаж в рваном темпе, то длинными, то короткими очередями, но продолжал сопротивляться, хотя по всем раскладам оба фаранга должны были получить уже по килограмму свинца «на душу населения».

Последняя лодка причалила со стороны большой воды к отделяющему протоку острову, а не к берегу, и если провести условную линию, получалось – прямо напротив позиции морпехов. Фаранг захлестнул носовой конец вокруг какой-то коряги и бросился в чахлый кустарник, единственное «украшение» островка. Позицию этот боец выбрал не самую лучшую, но выбор у него был небогат. Оставаться в лодке представлялось более опасным.

Буквально через десять секунд это предположение подтвердилось. На островок тоже обрушился шквал огня. Самой лодке он не повредил, она находилась ниже поверхности островка, а вот фаранга, если бы он остался на борту, наверняка смело бы свинцовым шквалом. Боец в кустах выдержал паузу, а затем ответил. Вот только открыл огонь этот фаранг не по врагам, засевшим в береговых зарослях на сто метров ниже по течению, а по морпехам.

Никто из ребят не ожидал, что глазастый фаранг рассмотрит их в кустах и примет за группу противника, совершающую обходной маневр, поэтому морпехи на секунду замешкались и не сразу отползли в глубь зарослей. И эта нерасторопность обошлась им довольно дорого. Пуля прошила бедро Жигунову. По мнению Люси, ранение не представляло опасности для жизни санинструктора, но ходок из него теперь был никакой.

– Блин, что за дебил?! – разорвав ИПП и лихорадочно накладывая повязку самому себе, простонал Жигунов. – Чего в нас-то начал палить?!

– Помогу, – Люся перехватила бинт. – Не дергать ногой.

– Не получается, она сама трясется, – Жигунов стиснул зубы. – Больно!

– Терпи, казак, – сказал Прохоров, разворачиваясь вправо. – И молчок! Там копошится кто-то!

– Загасят! – Гаврилов вжался в землю. – До них же рукой подать! Валить надо!

– Куда? – Прохоров взял автомат на изготовку. – Может, пальнуть по кхмерам трассерами, чтоб этот фаранг понял, что мы не против него?

– А против кого мы? – Лунев положил руку на ствол автомата Прохорова. – И трассеров нет. Отставить!

– Да, да, – согласилась Люся, – нельзя стрелять! Плавать!

– Куда плавать-то?! Там же этот… фаранг очумелый.