Одна ночь с женщиной, которая меня любила

Она была возбуждена, когда думала обо мне, когда представляла меня рядом – стоящего перед ней, смотрящего прямо в глаза. Она стыдилась этого и никому об этом не рассказывала, только мне.

Мы прикасались друг к другу письмами: буквами, словами, комплиментами, но в это всё я и она – мы – вкладывали такую силу, такие эмоции, что каждое сказанное и написанное слово, честное слово, желанное слово, робкое и смелое, было усладой души для каждого из нас.

– Мне хорошо с тобой. Мне тепло, я наполнен тобой, большую часть дня я думаю о тебе, а в те моменты, когда мне удается переключить себя на что-то другое, я просто ношу тебя внутри. Это странно прозвучит, но я ощущаю тебя, даже не думая о тебе. Это ново для меня, это и приятно, и больно. И так сильно, не контролируемо мною, что порой я не могу с собой совладать и впадаю в горькую грусть, в тоску по тебе.

– Почему тебе больно?

– Я тоскую. Я расстраиваюсь, что все мужчины, которые были в твоей жизни, – не я. Потому что мне хочется, чтобы ты принадлежала только мне. Я переполнен тобой, и, кажется, я даже смотрю на мир не только своими глазами, но и твоими. К примеру, сегодня я зашел в наш католический костел святой Марии, в котором я был всего дважды – первый раз, когда переехал в этот город, в холодном феврале прошлого года, и второй, когда ко мне из Познани приезжал товарищ. Я ему показал этот костел, мы заходили внутрь. А сегодня ноги будто сами меня повели туда. Я вошел. Сначала присел на самую последнюю скамью у входа/выхода, смотрел изучающе на огромные арки, вдыхал аромат ладана и просто молчал – я не частый гость этого места.

– Когда ты поделился со мной рассказом об этом месте, я подумала, что ты из-за меня туда вошел.

– Да. Я будто изучал костел твоими глазами, мне подумалось, что тебе было бы интересно там побывать. Такое странное желание – посмотреть твоими глазами на то, что меня окружает. Сейчас я сижу в уличном кафе недалеко от Ратуши. Я обедал, ко мне подошел мой знакомый журналист, который, когда я перебирался в этот город, написал в газете, что русский писатель приехал жить в их маленький спокойный городишко, облюбовал для себя это место. Я довольно слабо разговариваю на польском, но всегда могу объяснить, что мне нужно, у меня не было переводчиков, когда я переехал в Польшу. Я изучал язык, историю, праздники – и люди, с которыми меня сводила жизнь, немного понимали меня и что мне от них нужно: чего я не мог сказать, я показывал жестами и пытался донести на своем языке. Так вот, Патрик – молодой общительный парень, всего на год младше меня, и с ним я совсем другой человек – такая мысль только что пришла мне в голову. Я нахожу себя разным в глазах разных людей, например, в его глазах я такой оптимист, энергичный человек, который всегда улыбается и держит осанку, маленько верит в себя и ведет себя дружелюбно и в меру открыто. А в твоих глазах я совершенно другой. С ним я открываю только малую часть себя, большую он попросту не поймет и не примет в силу наших отношений, взглядов на вещи, даже если бы я разговаривал на польском так же хорошо, как и он. Я не могу открыть ему, да и не только ему, себя широко, многогранно – так, как открываю тебе, и знаешь, Кафка говорил: «…ты для меня нож, которым я копаюсь в себе»[1 - Ф. Кафка. Письма к Милене.] ты для меня – исповедь перед Силой – это первое, что пришло в голову. Ты для меня – святость, я перед тобой нагой, босой, я получаю удовольствие от того, что ты способна меня увидеть больше – но я перед тобой не голая жалкая тварь, дрожащая в холоде, выклянчивающая что-то; я перед тобой самый красивый и желанный мужчина. Таким я чувствую себя, когда смотрю на себя твоими глазами (я знаю, ты тоже имеешь эту способность), и это делает меня счастливым. Я перед тобой и грешник, тайны и грехи свои я оголяю перед тобой, чтобы оттолкнуть тебя, но внутри кричу: «Прими меня, не убегай». И ты не убегаешь. Принимаешь. Понимаешь.

– Я принимаю все.

* * *

– Мне нравится, что у тебя не было секса два года.

– Да? А мне немного неловко от этого. И от того, что я все это тебе рассказываю. Почему тебе это нравится?

– Потому что ты не отдавала себя мужчинам эти два года. Мне бы вообще не хотелось, чтобы кто-либо прикасался к тебе, даже из прошлого, хочу быть единственным для тебя – и первым, и последним. Чтобы никого не было у тебя. Но я понимаю, что твое прошлое – часть тебя, как и мое – часть меня. Если бы у меня была возможность стереть всех мужчин из твоей жизни, все их прикосновения, страсть, кипящую в тебе и в них в момент близости, их признания в любви, стоны и крики, их ласку и злость, грубость – я бы все это смыл с тебя. И оставил только тебя, принадлежащую мне одному. Даже не спрашивая у тебя разрешения это сделать.

– Я понимаю, почему ты так хочешь и что ты чувствуешь. Я твоя. Мне не интересны другие мужчины. Я вся мокрая, когда думаю о тебе, когда ты говоришь, как именно желаешь меня раскрыть в своих фантазиях. Когда просто представляю, как ты смотришь на меня. Я вся принадлежу тебе. Никого больше нет.

– Я знаю, что ты моя. И мне от этого тепло внутри. Для меня очень ценно, что у тебя так давно не было секса. Эти два года ты тоже принадлежала только мне, ты ждала меня.

– Ждала. Давно. Я играла, я много притворялась. Я не скрываю этого, но я устала. Я хочу быть честной и открытой всегда с тобой. С тобой мне легко. Я могу рассказать тебе все, не боясь осуждения или что ты не поймешь.

– Будь честна со мной. Мне это нужно.

– Я много притворялась с ним. Я его люблю, но по-другому, не так, как он бы меня смог и захотел понять.

– Ты любишь его как родственника, но не как мужчину.

– Да. Он важный человек в моей жизни, но я не люблю его как мужчину. И я устала притворяться с ним. Я с ним, как будто в золотой клетке, у меня есть многое, чтобы чувствовать себя комфортно. Он ко мне не прикасается как мужчина, я этого не позволяю. Хотя я вижу, как он желает меня, как он порой смотрит на меня. В такие моменты я создаю границы между нами, которые ему не следует переступать.

– Он любит тебя как женщину.

– Да, любит. Раньше он перекрывал мне кислород своей любовью, но я устроила бунт. И сбежала от него. Он меня нашел и согласился остаться в моей жизни в качестве друга, он живет с женой. Она любит его.

– У меня сегодня спросили: «Как тебе удается верить в любовь?» Я ответил, что встаю после падения и даю себе шанс прожить еще одну жизнь. Каждый раз встаю. Я знаю, что ты любишь меня, я в этом не сомневаюсь ни на секунду. Мне знакомо чувство, когда женщина меня любит. Ты реализовываешь свою любовь рядом со мной, любовь к мужчине. Я это принимаю. Я восхищаюсь тобой. И меня порой настолько переполняют эмоции, что мне хочется кричать, выть, и даже однажды возникла мысль сбежать от тебя – это правда. Сбежать, потому что мне стало страшно, что я предам все свои цели и планы, к которым я иду изо дня в день уже долгое время; что я забудусь в тебе и потеряю себя. Надеюсь, ты поймешь меня правильно и не осудишь за это. Я чувствую себя сумасшедшим, потому что не всегда могу совладать с эмоциями, которые испытываю рядом с тобой.

– Я бы не хотела, чтобы ты сбежал от меня, не объяснившись. Да чего уж там, я не хочу, чтобы ты сбежал от меня, потому что я тебя люблю эгоистично, мне хочется стать воздухом, которым ты дышишь. Чтобы ты не хотел оставаться один, будучи со мной. Чтобы тебе не было тесно и хватало места рядом со мной. Чтобы ты чувствовал себя свободным, будучи со мной – я не хочу посягать на твою свободу. Ты ничего мне не должен. Но в глубине души я хочу принадлежать только тебе одному, и чтобы ты принадлежал только мне одной – чтобы это было естественно, чтобы ты себя не заставлял, а сам того хотел, чтобы не мог по-другому – так происходит со мной сейчас. Но я не хочу быть стеной между тобой и твоими желаниями. Я не хочу быть привычной и уютной камерой, отделяющей тебя от свободы.

– Я делаю все, что считаю нужным. Сейчас ты мне даешь такое количество себя, энергии, любви, что мне не нужно больше никого. Я насыщаюсь, я кайфую, я радуюсь и наполняюсь.

– Я наполняю тебя и становлюсь полнее от этого.

– Такое бывает?

– Да. Я окрыленная. Мне подруга ни с того ни с сего сказала, что от меня пахнет сексом, представляешь? Я иду и свечусь, я чувствую себя счастливой. Мне хорошо. Я бесконечно улыбаюсь. Слушаю музыку. Работаю и пою. Танцую и пою. Смеюсь. И, как ты говорил однажды, даже не думая о тебе, а это редкость, я ношу внутри тебя – и я знаю об этом. Просто знаю. Ты меня понимаешь.

– Я тебя понимаю. Я все понимаю, что бы ты ни сказала, я прошел путь, схожий с твоим. Понятно, что у меня свои уроки были, дороги у всех разные, но выводы очень схожие из протоптанного. Все, что ты говоришь, откликается во мне. И порой я чувствую себя бесполым рядом с тобой. Это странно.

– Расскажи мне об этом.

– Я порой забываю, что я мужчина, а ты женщина. Мое желание, жажда пить тебя, наполняться тобой настолько велика, даже не велика, а безгранична, что, поддаваясь эмоциям, когда прорезываются крылья, я перестаю контролировать себя и веду себя, как женщина, или как маленький ребенок, или как нечто, с чем я себя не ассоциирую в привычной жизни, взвешивая каждое слово и продумывая каждый свой шаг. Я ощущаю себя как я – отделяемое от мужчины, которым я являюсь, и это я само по себе самостоятельное, оно бесполое. Мне хотелось бы, чтобы ты меня поняла.

– У меня так же. Я не знаю себя рядом с тобой той, кем я знала себя до встречи с тобой и с разными людьми. Та я, которую ты знаешь сейчас, чужда для моих знакомых, чужда даже для него. Я постараюсь описать, как чувствую: она будто всегда жила во мне взаперти, я ее прекрасно знала, любила, кормила, жалела, ласкала, но освобождала очень редко из ее комнаты, потому что мир не принимал ее. Она жила в своем маленьком и большом мирке, но это не была камера пыток. Камера пыток – мир, который хотел ее заполучить, но чтобы заполучить, нужно понять, а никто не смог понять ее. Я сейчас обнажена больше, чем если бы на мне не было нижнего белья.

– Я тебя понимаю.

Внутри кричал: да, я понимаю тебя. И я хочу заполучить всю тебя без остатка, потому что я имею право на это. Это мое.

– Я тебя люблю. Это не просто слова, я их не произношу просто так, – осторожно произнесла она.

– Все, что ты говоришь, я не подвергаю сомнениям, потому что я знаю, а не верю. Когда знаешь, не нужно верить. Это лишнее.

* * *

Как чудесна взаимность: когда она наслаждается тобой так же, как ты наслаждаешься ею, и ты это видишь, знаешь, чувствуешь и кайфуешь от этого. Взаимность – это такая мощная сила, окрыляющая тебя изо дня в день – ты влюблен в человека, а он влюблен в тебя. Между вами нет неловких пауз, вы желаете друг друга, вы живые, красивые, и окружающие замечают перемены в вас. Уверенные в себе, задумчивые и улыбчивые, смеющиеся просто так, вы носите в себе то, что известно только вам и никому об этом не рассказываете – только вы знаете тайну, именуемую вашим мирком, который вы создали вдвоем, слепили из честности, взаимности, открытости, смелости. Как прекрасны мы, когда влюбляемся, и это взаимно.

Божественное чувство, когда человеку веришь. Даже не то, что веришь, ты знаешь, что он с тобой искренен, и каждое его слово, которое адресовано тебе, – оно имеет силу. Ты чувствуешь эту силу, это настоящая, осязаемая сила, которую невозможно подвергнуть сомнениям. Ты ощущаешь себя наполненным, он не крадет твою энергию, твой огонь, твою наполненность, твою жизнь – жизнь радуги после дождя. У него полно своего, и он дает тебе много, он сам наполняется тем, что наполняет тебя. Ты наполняешь его, даря свои эмоции, ты благодарен за все это, ибо знаешь, что бывает иначе.

Бублена!

Ты собой освещаешь мир. Мой мир. Мне хорошо с самим собой, даже сейчас, когда я сижу у озера, и мое лицо целует закат, я пишу и чувствую себя свободным, сильным, романтичным и легким внутри. Мне было хорошо одному до встречи с тобой, я создал собственный мир, который мне доставлял радость, он – плод моих трудов, мир, в котором мне хорошо одному.

Ты не нужна мне, чтобы почувствовать себя счастливым, потому что до встречи с тобой я не был несчастным, подавленным, опустошенным. Это не так – я боролся изо дня в день до встречи с тобой, падал, терял смысл, но вставал снова и снова, чтобы создать новый смысл и быть наполненным этим смыслом, быть наполненным огнем, горя своими целями, хорошим отношением к миру, к людям, к себе. Я не был слабым, сломленным, когда встретил тебя. Ты это знаешь.

Ты нужна мне, чтобы почувствовать себя счастливым иначе, когда тебя любит женщина – энергетически сильная, многогранная. Женщина-актриса, женщина-свобода, женщина, которую желает мужской мир, увидев, познакомившись с ней. Я могу быть счастливым и без тебя. Я трудился. Я боролся за это. Я отстаивал это, я отодвигал других, нападал, когда была необходимость, сам и защищал свои интересы, свое мнение; я долгое время наводил порядок внутри, не давая поводов кому-либо бросить горящий факел в мою крепость. А когда бросали, я поднимал этот факел, испытывая боль, и отбрасывал подальше от себя. Потом лечился от ожогов. И никому не говорил, что у меня обожжены руки. Я сейчас неимоверно сентиментален, но я не стыжусь этого, это я рядом с тобой. Это грань меня. Я так чувствую сейчас, я так живу.

Я пишу. Я живу. Я чувствую. Я люблю. Я не буду стыдиться эмоций, которые меня переполняют. Я наматываю круги вокруг дома, мне так хорошо сейчас гулять и носить тебя внутри. Мне тепло. Я разговариваю с собой, а вернее, с тобой внутри себя и постоянно улыбаюсь. Я прекрасно знаю, что это состояние может быть временным, но я не думаю об этом и не хочу свою энергию на это тратить, я хочу взять все от этой силы, от этого чувства, которым я переполнен. Я чувствую. Я люблю мир. Я размягчаюсь. Я становлюсь светлее и замечаю это.

– Ты наполняешь мою жизнь смыслом, – сказала она.

– Ты всегда создавала новые смыслы до встречи со мной, потому и горела всю свою жизнь. Но мне чертовски приятно, что я могу наполнять твою жизнь смыслом, не прикладывая никаких усилий, просто будучи живым и радостным, потому что влюблен в тебя.

* * *

Я понял, что должен заплатить цену за свои чувства – только заплатив за них, я придам им еще больше ценности. Мне важно создать честную, живую работу о себе, о ней, о том, какими мы видели себя друг с другом – я должен заплатить в этот раз своим временем, трудом. Она должна стать частью моего искусства.

Так я сказал себе и начал следовать сказанному.

* * *

Возвращаясь в последнюю ночь.