Жилище страха

Бородач исчез. Стас обалдело уставился в потолок. Точнее сказать, на полукруглую прозрачную арку из стекла или пластика.

Откуда-то слева появился ещё один мужчина. Острые черты его лица вызывали неприятные ощущения. Опасение уколоться или оцарапаться.

Остромордый вызывающе спросил:

– Стас Иванович Михеев, 1982 года рождения?

Стас испуганно кивнул.

– Хорошо! – гаркнул его допросчик. – Вот что, Стас Михеев, не будем тянуть кота за яйца. Через пять минут ты умрёшь!

Стас вздрогнул. Или подумал, что вздрогнул, потому что тела своего не ощущал совсем.

– Спокойно! – продолжил его собеседник, – не мы тебя… Ты попадёшь в аварию. Но мы можем спасти твой разум и тело. Вон там, – он махнул куда-то за плечо, – есть Устройство, которое может телепортировать тебя с места аварии сюда. Хочешь?

Стас ни на секунду не сомневался, что остромордый не врёт. И поэтому утвердительно кивнул.

Мужчина продолжил.

– Не бесплатно, разумеется! Сам понимаешь, услуга специфическая. Да и Устройство жрёт жуть как дохрена энергии. Поэтому для тебя цена будет… – мужчина оценивающе оглядел Стаса, – …двести пятьдесят тысяч «долларев усд».

У Стаса округлились глаза. Да он и тысячи этих «усд» в руках никогда не держал.

– У меня нет… – начал было Стас, но остромордый прервал его.

– У всех нет. Поначалу… Подумай… Жизнь или каких-то, гм… ну-у… сто тысяч?..

Стас принялся лихорадочно соображать, но при всём богатстве альтернатив вариантов не было.

– Минута, – поторопил его остромордый.

Без вариантов! Даже если продать задрипанную однушку на окраине, Стасу негде было взять таких денег.

– У меня нет столько… – выдавил Стас.

Остромордый зло поморщился и произнёс, обращаясь к бородатому.

– Говорил я тебе?! А ты всё жалко, да жалко. У пчёлки! Ладно, нацеливай Устройство на того хрена… в джипе. А этого гаси нафиг…

Знакомое мельтешение и барабанная дробь в переносице накрыла Стаса.

Сквозь муть всплыл остромордый.

– Извини, парень, это бизнес, ничего более…

Близкие люди

Серебряный колокольчик у входа, потревоженный впервые за много дней, грустно напомнил о себе. Из глубины тёмной пыльной комнаты ему ответил надтреснутый голос.

– Кто там?.. – старческий сип сдавил горло хозяина, он закашлялся.

На фоне мутных, в человеческий рост окон, показалась сгорбленная тень. Из большого, заваленного тряпьём кресла, стоящего напротив погасшего камина, поднялся старик, укутанный в серо-зелёный драный плед. Скрипя половицами и кряхтя, он побрёл к выходу.

Динь! Колокольчик нетерпеливо звякнул и осёкся, словно испугался самого себя.

– Иду… иду… – ответил старик. Он прошёл мимо груды книг из поваленных стеллажей, тюка с прелой картошкой, подпёртого мешком лука. Перебрался через завал из картонных ящиков с хламом и подошёл, наконец, к массивной двери. Хмуро глянув на стоящий рядом чемодан на колёсиках, старик зазвенел ключами.

Проскрежетал замок, солнечный луч вспорол затхлый сумрак помещения. Толстая цепь скрипнула, не давая двери открыться нараспашку. Ветер, полный шума листвы, запахов полевых цветов и жаркой пыли, раскалённой полуденным солнцем, ворвался внутрь, заставляя ожить воспоминания.

* * *

– Кто там?! – спросил старик, заслоняясь рукой от яркого света.

– Это я, Эйнджи… – донёсся снаружи девичий голос. – Деда, впусти меня.

В светящемся проёме причудливо заиграли тени. Повинуясь калейдоскопу, старик опустил руку.

– Эйнджи?!

– Да, это я!

– Разве сегодня суббота?

– Да, дедушка, сегодня суббота… Я приехала, как и обещала.

Скрипнули несмазанные петли, цепь натянулась.

– Эйнджи, – медленно проговорил старик, смакуя. Морщинистые губы сжались в тонкую линию, он опустил голову.

– Ну что же ты, деда? Открой скорее дверь! – голос за дверью притворно погрустнел. – Или ты не рад мне?!

– Тебе лучше уйти, Эйнджи… Я никуда не поеду…

Старик начал закрывать дверь. Преодолевая внутреннее противоречие, он упрямо толкал отполированное временем дерево. Свет угасал, тьма возвращалась в свои владения.

– Деда?! Нам нужно ехать. Тебя ждут в приюте! Впусти меня…

– Уходи… – отрезал старик.

Колокольчик поддакнул старику, а девушка затараторила.

– Там тебе будет лучше! Почему ты никогда не слушаешь меня?.. Впусти меня!

Старик медленно, упрямо, превозмогая себя, давил на дверь. Щель в дверном проёме продолжала сжиматься, теряясь в сгущающейся тьме. Звон колокольчика, слабый, но набирающий силу с каждой секундой, вторил скрипу петель.

– У-хо-ди… – прошептал старик.

Глухой удар о косяк сотряс массивную дверь. Быстрые нервные тени пробежали по угасающей полоске, череда света и тени породила контрастные лучи, в которых вспыхивали пылинки.