Исполнение желаний. Воля свыше. Часть вторая

Бывшему сотнику ничего не оставалось, как подчиниться приказу. Пройдя по узкому, невысокому коридору, где, помимо карцера, располагались и другие подсобные помещения, они оказались на верхней гребной палубе. В её центре шёл довольно широкий проход, посредине которого торчало толстое бревно средней мачты, уходившее через пол вниз, к самому килю. Вдоль обоих бортов тянулись скамьи на двух человек.

На палубе уже было светло. Свет проникал сюда через зарешеченные люки над проходом, сквозь которые, если задрать вверх голову, можно было увидеть щемящий сердце голубой небосвод.

Гребцы уже сидели на скамьях, точнее, они сидели здесь всегда и покидали место лишь по крайней нужде или мёртвыми. Многие ещё спали, другие просто сидели, тупо уставившись в одну точку, и молчали. Почти никто не отреагировал на появление Таниса. Лишь некоторые незаметно скосили взгляд, да и то, сразу отвернулись, опасаясь плети надсмотрщика.

Его посадили в правый ряд около измождённого, заросшего щетиной мужчины неопределённого возраста, лет от тридцати пяти до пятидесяти. Тот лишь покосился на Таниса и, снова закрыв глаза, погрузился в дрёму. Тем временем, пленника приковали к скамье, и надсмотрщик предупредил:

– Будешь халтурить – огрею плеткой. Откажешься работать – камень на шею и за борт.

И, слегка хлестнув для острастки Таниса по плечу, ушёл.

Корабль отчалил от пристани, когда на башне дворца Малонто куранты пробили восемь утра. Вёсла дружно опустились в прозрачную, зеленоватую морскую воду, сделав гребок. Галера быстро набирала ход.

В это утро Анна, проснувшись в своей небольшой, но вполне уютной каюте, вышла на палубу подышать свежим морским воздухом. Сантилия и Лита компанию ей не составили – не хотели встречаться с Эдвардом, который тоже любил утренние прогулки.

Анна оказалась на палубе одна. К её удивлению, новоиспечённый правитель ещё спал, видимо уставший после затянувшейся вчера вечером пирушки. Спала его свита, спали солдаты охраны, спали, свободные от вахты, матросы. Лишь вахтенные стояли по своим местам. Они не обратили ни малейшего внимания на появившуюся на палубе королеву, даже не удосужились поприветствовать её хотя бы кивком головы. Правда, Анну это ничуть не обидело, ей были безразличны любые знаки внимания от людей Эдварда.

Она подошла к левому борту. Вдалеке ещё был виден растворяющийся в утренней дымке Малонто. Его дома уже слились в единую, смутную серую массу. Прощай, несчастный город. Прошло время твоей свободы, теперь ты под железной пятой молодого узурпатора. Больше не будет вольностей, к которым привык ты за годы правления короля Александра.

Анна повернула взгляд на прибрежные скалы, отчётливо видные невдалеке. Оставалось лишь безо всякого интереса рассматривать хаотичное нагромождение серых каменных клыков и жёлтую полоску песка между ними и морем. На мгновение внимание королевы привлекла небольшая, зарывшаяся носом в песок лодка. Рядом с ней, на песке, горел костерок, около которого сидели четверо. Судя по их движениям, они завтракали.

Рыбаки – подумала Анна и, потеряв всякий интерес, отошла от борта. Одолевала скука. Не оттого, что совсем нечем было заняться, напротив, хотелось что-то делать, хотелось бороться. Но, всё больше нарастающее ощущение безысходности губило любые мысли о борьбе.

Остановившись рядом с мачтой, она услышала лёгкий скрип, доносившийся из-под прикрывавшей отверстие в палубе, решётки. Анна знала, что это такое, но что-то подтолкнуло её подойти ближе и посмотреть. В сумраке нижней палубы, она с трудом рассмотрела блестящие от пота тела гребцов. Одни были уже худые, измождённые, другие пока ещё в хорошей физической форме. Только пока. Пройдёт лишь несколько недель, в лучшем случае, месяцев, и они станут такими же, если только доживут.

Внимание привлёк мощный торс в правом ряду. Это тело казалось тугим клубком мышц, ищущим разрядки от накопившейся в нём энергии. Гребец настолько легко управлялся с веслом, что его соседу оставалось лишь слегка поправлять движение, чтобы оно опускалось в воду аккуратно, без всплеска. Внезапно свет упал на левое плечо гребца. И тот час взор Анны впился в него. Женщина вздрогнула, побледнела.

– О, боги! Знак! Тот самый знак! – прошептала она, разглядывая тёмное, похожее на родимое, пятно на коже. – Это не может быть совпадением.

И словно подтверждая её мысли, это пятно начало переливаться всеми цветами радуги, и перед глазами Анны оно превратилось в узорчатое сплетение разноцветных цветов и трав. Несмотря на свои крохотные размеры, этот узор буквально резал глаза, каждая его деталь отчётливо предстала перед глазами королевы. Но вдруг всё прекратилось, когда рядом, тяжело переваливаясь, прошагал надсмотрщик. На плече вновь темнело обычное родимое пятно. Анна перевела дух, отдышалась и отошла от люка. И в это мгновение она мельком увидела лицо этого гребца.

– Это он! Тот самый офицер, который сопровождал посланников, – прошептала она.

Королева, стараясь, чтобы никто не заметил её волнения, быстро ушла с палубы. Нужно было посидеть немного одной, в каюте, чтобы никто не мешал, нужно обдумать, ну, а потом посоветоваться с Сантилией.

В каюте было тихо, сюда не доносились ни крики чаек, ни скрип уключин. Стояла тишина и на верху, где, палубой выше, находились покои Эдварда. Анна упала на постель и, вцепившись руками во взъерошенные волосы, тяжело вздохнула. Комок подкатил к горлу, женщина едва сдержала рвавшиеся наружу слёзы. Многие годы не оставляла она своих поисков. Меньше месяца спустя после похищения, её приказ разослал верных и надёжных людей по всем уголкам страны. Даже по прошествии десяти лет, когда её Александр устал от безнадёжных попыток найти настоящего сына и решил сосватать Эдварда Лите, сделав приёмыша своим наследником, она продолжала искать ребёнка.

Только тогда, когда прошло семнадцать лет, она, всё-таки, смирилась с потерей. Ну, а теперь, когда всё перевернулось, когда ушли в мир иной близкие ей люди, судьба преподнесла сюрприз – её сын нашёлся. Пусть он уже взрослый, пусть он выбрал жизнь солдата, и пусть судьба сыграла с ним злую шутку, закинув на галеры, но её настоящий Эдвард здесь. Эдвард. При одной лишь мысли об этом имени её передёрнуло в брезгливой гримасе. Имя запятнано. Пусть он будет тем, как звали его все эти долгие двадцать лет. Она обязательно узнает его имя и поможет бежать, пусть даже ценой своей жизни.

Анна резко поднялась – даже немного закружилась голова – и вышла из каюты, чтобы зайти в соседнюю, где находилась Сантилия. Подруга вместе с дочерью была у себя. Обе совсем недавно встали и ещё не успели переодеть ночные сорочки. Сантилия, откинув одеяло, нежилась в постели, то и дело потягиваясь. Лита сидела рядом и, глядя в зеркальце, рывками расчёсывала свои изумительные волосы. Заметив вошедшую, Сантилия повернулась на бок, подперев голову рукой. Она улыбнулась Анне, но улыбка получилась какой-то вымученной, усталой. Хотя, вряд ли стоит ожидать весёлости от женщины, перенёсшей за последний месяц столько лишений.

– Доброе утро, красавицы мои, – поздоровалась Анна.

– Здравствуй, как спалось?

– Неплохо.

Королева присела в кресло, стоявшее сбоку от кровати.

– Завтракать будем здесь, или поднимемся к Эдварду? – спросила Сантилия.

– Разумеется, здесь, – ответила Анна и, переведя дыхание, неожиданно даже для себя самой, выпалила. – Я нашла Эдварда!

– Что? – не поняли подруги.

– Я нашла своего настоящего сына.

– Как?! Где?! – Сантилия мгновенно вскочила с кровати.

– Случайно. Он на верхней гребной палубе, гребёт.

– Но как ты узнала его?

– На нём есть знак. Такой знак ни с чем не спутаешь.

– А какой он хоть? – спросила вдруг Лита.

– Ты же сама с него вчера глаз не сводила, – усмехнулась Анна.

– Я? Как это?

– Он был офицером сопровождения.

– Ах, он… – Лита мечтательно улыбнулась.

– Но как он попал сюда? – удивилась Сантилия.

– Этого я не знаю. Видимо, случилось что-то.

– Так надо помочь ему бежать. На галерах долго не выдерживают, – решительно произнесла Лита и начала одеваться.

– У нас в запасе часов девять, не больше, пока галера не прибудет в Мил. Ну, а потом мы его вряд ли встретим ещё раз.

– Ничего не получится, – тяжело вздохнула Сантилия. – Он прикован, а ключи у надсмотрщика, который отвечает за узников головой.

– Можно ему хоть нож кинуть, – Анна достала из ножен в поясе небольшой, в две ладони, изящный кинжал.

Лита уже оделась, следом за ней, так же быстро оделась и Сантилия. Нужно было спешить, пока не проснулся Эдвард и его камарилья. А он точно не даст им покоя, не отстанет от них ни на шаг. Женщины вышли на палубу – здесь по-прежнему находились лишь несущие вахту матросы. Они, как и в первый раз, ничуть не отреагировали на появление пленниц, что, в прочем, было только на руку заговорщицам. Анна подвела подруг к решётке и тихо произнесла, указав пальцем:

– Вот он.

Лита во все глаза смотрела на Таниса, и тот, почувствовав взгляд, обернулся и посмотрел вверх, прямо ей в глаза. Она улыбнулась, он ответил ей тем же. Внезапно хлопнула плётка подбежавшего надсмотрщика, и на спине Таниса появились алые рубцы.

– Куда пялишься! – заорал он. – Греби, драный пёс!

И, едва надсмотрщик отвернулся и пошёл обратно, Анна ловко пробросила сквозь решётку кинжал, точно под ноги Таниса. Пленник мгновенно наступил на него ногой. Он вновь повернулся и, едва заметным кивком головы, поблагодарил её. Надсмотрщик, на этот раз, ничего не заметил.

Женщины, чтобы не вызывать подозрений, не спеша, точно прогуливались, отошли к борту. Там по-прежнему тянулись унылые скалистые берега острова, о которые с шумом разбивались волны.