Я загляну в твои глаза

– У нас нет городов, нам они без надобности, – озадачил его Малук.

– Как, совсем?

– Мы не живём в городах. Нет, конечно, если вы пожелаете, мы можем вам их показать. Какой вы хотите посетить?

– А что есть выбор?

– Всё, что захотите, – уже сказала Ялина.

– Ну-ка, ну-ка… покажите-ка нам средневековый Париж, чтоб самим нутром его прочувствовать, – решил удовлетворить своё любопытство Рабус.

– Рабус, зачем тебе это, разве у нас нет других дел? – попыталась отговорить его Диана.

– Нет, пусть покажут, я хочу.

В следующую секунду пространство стремительно завибрировало и на глазах стало преломляться, размывая очертания окружающего мира, а потом на границе преломления образовалась ослепительная световая воронка, в которой они и исчезли…

Они оказались на пересечении узких городских улочек, загромождённых по обе стороны невзрачными двухэтажными домами, через которые с трудом проникал солнечный свет, вдалеке виднелись остроконечные башни со шпилем какого-то собора или дворца. Кругом была грязь, а в воздухе стоял мерзкий запах от нечистот и отходов, сваленных прямо на улицах. Толпы горожан сновали по своим делам, то там, то здесь раздавались крики торговцев, одним словом – жизнь кипела.

– Фу, какая тухленькая действительность! – сморщился Рабус. – Давненько я здесь не бывал, забыл уже. А что они нас не видят?

– Нет, не видят. Сейчас мы просто наблюдатели, но все ощущения реальны, – пояснила Ялина.

– Уже всё, Рабус, прочувствовал, насмотрелся, ностальгия больше не мучает? – поддела его Диана. – Можно обратно?

– Угу. Пускай сами в своём дерьме ковыряются, – пробурчал он. – Давайте, ребята, колдуйте до дома.

По возвращению впечатления оказались настолько разительными, что Рабус даже прослезился и какое-то время молчал.

– А всё-таки, где вы живёте и где остальные? – поинтересовалась у новых знакомых Диана.

– Диана, если ты имеешь в виду наши поселения, то их здесь нет, в них нет нужды… Наш дом весь этот мир, он хранит столько образов, что каждый из нас выбирает для себя наиболее близкий в настоящий момент и этим может быть всё, что угодно: лес, горы, цветочные луга или совершенно иные миры… Нам не нужны дома, искусственное освещение, тепло, нам всё даёт огонь пространства, мы научились им управлять своей духовной силой и он служит нам верой и правдой. И даже эта простая одежда, что на нас, всего лишь дань прошлому, по сути, она не нужна нам, – обстоятельно объяснил Малук.

– А как же сон, еда? Они ведь необходимы.

– Для нас отдых – это смена ритма, а пищу нам заменяет та же энергия, в ней есть всё необходимое для наших утончённых тел, – взялась ответить Ялина.

– А я тоже ко сну и к еде почти равнодушен, – между прочим, заметил Рабус.

Малук обнял Диану с Рабусом за плечи и с загадочным видом произнёс:

– А теперь мы познакомим вас с нашим родом, с нашими братьями и сёстрами. Кстати, и с вашими тоже.

В мгновение ока они оказали внутри необозримой сферы, сплошь заполненной объёмными ячейками, чем-то напоминавшими пчелиные соты. Внутри каждой такой ячейки происходило какое-то действо, и они могли одновременно видеть общую картину жизни набхарасов. Но после первого знакомства эти живые картинки стали поочерёдно раскрываться и Рабус с Дианой всякий раз становились непосредственными свидетелями всего того, что происходило внутри них. Как оказалось, набхарасы в основном были молодыми людьми, во всяком случае, по внешнему виду, встречались и постарше возрастом, но не так много. Их интересы отличались удивительным разнообразием: кто-то наслаждался созерцательными прогулками наедине или в компании с друзьями, другие же объединившись в группы, кружились в искромётных танцах или пели чудесные песни под звуковой аккомпанемент самой природы. Здесь было много игр, песен, веселья, но так же проводились познавательные занятия с ребятишками и серьёзнейшие научные эксперименты, в которых здешние обитатели уже становились творцами новых жизненных форм. Вглядываясь в их одухотворённые лица, Диана всё больше понимала, чем они отличаются от земных людей. Свобода и внутренняя красота набхарасов были настолько естественными, а чувства настолько открытыми, что в них невозможно было заподозрить и малюсенькую капельку неискренности. Их души не имели даже мизерной толики страха и тревожности, не говоря уже об остальных суррогатах низких чувств. Душевная чистота этих людей поражала и восхищала Диану, и она прекрасно понимала, что не магия была тому причиной, а беспрестанный духовный труд многих поколений. Чтобы усмирить в себе мысленный хаос и осветить каждый уголочек своей души, пробудить, оживить божественным огнём каждую клеточку своего тела – нужны были неимоверные усилия и всепоглощающая вера. Диана уже знала это по себе. А набхарасы, безусловно, владели многими тайными знаниями о своей внутренней природе. И ещё Диана заметила, что между набхарасами совершенно не было соперничества, всё, что делал каждый из них – обогащало всех без исключения, они постоянно учились и трудились ради улучшения своего мира, ради единого целого в его прекрасном многообразии.

– Да, вижу, жизнь у вас здесь ворошится. А сколько же вас всего? – прервал затянувшееся молчание голос Рабуса.

– Наш род немногочисленный по земным меркам и пятисот тысяч не наберётся, – произнёс Малук. – Но здесь не все, есть ещё локальные сферы, где тоже ведётся работа.

– А что это за работа? Мне кажется, что ваш мир выполняет ещё какую-то важную роль, – решила проверить свою догадку Диана.

– Ты права, Диана, мы создаём гибридные виды тонковибрационых энергий и с определенной периодичностью напитываем ими психосферу Земли, тем самым – поддерживаем её полюсной баланс. Этим занимаемся не только мы, есть и другие цивилизации, – пояснила Ялина.

– А вот этот танец, который мы видели… ну, в воздухе, я бы ещё раз поглядел, – вдруг загорелся тягой к искусству Рабус.

– Если желаете, мы вам покажем, – сказала Ялина.

Не прошло и двух секунд, как они уже стояли на зелёной душистой поляне в окружении двух десятков девушек и парней. Диане показалось, что они попали в цветущий весенний сад, настолько гармоничными и светлыми были чувства этих людей. Контакт наладился моментально, даже Рабус с радостной улыбкой на лице принялся их обнимать и пожимать им руки. Когда знакомство состоялось, Малук обратился к стройной рыжеволосой девушке:

– Мериса, наши гости хотят увидеть ваше искусство. Покажете?

– С удовольствием. Мы можем предложить вам танец распускающегося лотоса и огненный вихрь, мы сейчас, как раз утончаем ритмы этих танцев.

– А что за огненный вихрь? – поинтересовался Рабус.

– Это боевой танец.

– Вы ещё и воины?!

– О-о, ещё и какие! – задорно рассмеялась Мериса.

Диана с Рабусом оказались в центре живого круга, и таинство рождения началось. Сначала группа танцевала на земле, изображая темницу прекрасного творения, потом молодые люди поднялись вверх, и началось такое… Диана никогда не видела ничего подобного, в своих замысловатых плавных и страстных движениях, групповых вращениях они передали муки неволи в тишине вод, немыслимую жажду света и радость рождения. Ауры набхарасов лучились всевозможной гаммой красок, создавая непередаваемое таинство волшебства. И, наконец, когда лотос раскрылся, расцвёл полнотой жизни, Рабус с Дианой не смогли сдержать возгласов восхищения от вида замершей в воздухе красоты. Но пауза оказалась короткой, цветок моментально распался и молодые люди, разделившись на пары, образовали пятиконечную звезду. Это был не просто танец, а настоящий неистовый бой со смертоносными лучами и такой же огненной защитой. Искромётный огненный вихрь, как нельзя лучше отражал название этого необыкновенного завораживающего зрелища, не хаотичного, а удивительно стройного и гармоничного в плане самого высокого искусства.

– Н-да, это настоящее мастерство воинов, мне бы так, – сделал своё заключение Рабус, пока танцоры опускались на землю.

– А кто нас научил этому? Ты разве не догадываешься? – услышала его совсем не уставшая Мериса.

– Ты хочешь сказать, что это она?

– Всё, что мы знаем и умеем, нам дала Аривена и другие старшие. Но больше всё-таки она.

– Да, Аривена многому нас научила, – подтвердил Малук. – Но она не только наш учитель, она нам, как мама. Мы всегда обращаемся к ней за советом и помощью.

– Даже сейчас? – не поверила Диана.

– И сейчас тоже. Она всё видит и каждому из нас может подсказать только лучшее, – с неподдельной теплотой в глазах сказала Ялина. – Мы все её очень любим.

Рабус оказался прав, здесь был «главный». Только не совсем один, руководство общиной осуществлял – «Совет рос», как они его называли сами, который по праву возглавлял самый уважаемый и мудрый из набхарасов. Им оказался молодой мужчина по имени Ильмен, на вид лет тридцать, или чуть больше. Он являлся одним из самых старых поселенцев, представителем ещё первой волны общинников, заселивших и осваивавших этот мир. Многие из тех, кто пришёл с ним уже давно находились со старшими в Туманности Ориона, но он предпочёл остаться и до сих пор передавал свой неоценимый опыт новому поколению набхарасов. Вначале они беседовали со всеми членами совета, а потом остались наедине с Ильменом. Он рассказал Диане и Рабусу о многих вещах, совершенно не укладывавшихся в их умах. С удивлением они узнали от него, что набхарасы совсем не стареют, и могут без труда по желанию регулировать возраст своих тел, о том, как они одухотворяют здешнюю природу, как перенастраивают и утончают ритм её звучания. Набхарасы умели видеть и слышать одновременно в разных пространственно-временных диапазонах частот и при этом находиться в одном месте. Они научились перемещать свои тонкие тела в пространстве и времени, обмениваться между собой мыслями на расстоянии и ещё много-много, о чём поведал им Ильмен про своих соплеменников. Конечно, Диана с Рабусом понимали, что им всё это тоже дано изначально, но удивление не оставляло их даже на минуту. Когда в рассказе возникла пауза, Диана задала очень волновавший её вопрос:

– Ильмен, я видела здесь детей… А как они рождаются?

– Не так, как на Земле, – широко улыбнулся он. – Детей у нас не очень много, сами видели. Наш мир пятимерен, поэтому не всякую душу мы можем в него призвать. Такие решения должны быть очень взвешенными. Думаю, вы уже поняли, что наши тела отличаются от белково-нуклеиновых и механизмы рождения у нас совершенно иные. Учёные Земли, скорей всего, назвали бы такой способ рождения – «энергетическим почкованием». Даже сама близость полов происходит исключительно на тонком плане, у нас это издавна называют – сущностным единением. Те, кто решился на рождение ребёнка, сливаются аурами и обмениваются лучами самых нежных чувств, в этом божественном слиянии они призывают из сфер отдохновения созвучную с ними душу и запечатлевают на ней образ своего будущего дитя, его внешние черты, характер и даже возраст. Образ ребёнка в виде сгустка энергии остаётся в районе сердечного центра матери и несколько дней зреет в её любви и заботе. Затем сформировавшийся эфирный флюид покидает её тело, и какое-то время адаптируется в пространстве… простым языком – плавает, привыкает к новым ощущениям. И, наконец, с помощью родителей происходит оформление внешних оболочек новорождённого, одним словом – он «одевается» и становится самостоятельным существом. Вот такой процесс.

– Это безболезненно для матери? – спросил Рабус.

– Абсолютно.

– Так красиво… так таинственно, – мечтательно промолвила Диана.