Исетский часослов. 300-летию Екатеринбурга

Девчонки имя написал без страха.

Оно светилось даже в темноте,
И на него с утра глазели окна.
Ну, где вы, где, денёчки наши те,
В каких дождях девчонки наши мокнут?

Кто согревает их своим теплом,
А может, греют их одни лишь стены?
Давно не пили вместе за столом
И не считали в семьях перемены.

Давно я вас не видел, мужики,
И забываться стали ваши лица…
Кто вышел в «люди», кто-то в старики,
Кому-то просто – насмерть вышло спиться.

Мы в детстве были дружною толпой
И не любили мудрые вопросы.
Я помню, как весёлою гурьбой
Во двор сажали юные берёзы.

Они росли, росли куда-то ввысь,
Теперь их кроны подпирают небо,
А мы по жизни взрослой разбрелись,
И разберись теперь: где быль, где небыль?

Брожу я редко между тех берёз,
Всё недосуг в эпохе канительной.
Мой старый дом корнями в землю врос
На нашей с детства улице Панельной.

Про улицу, город, прохожих

Опять мы с тобой об искусстве,
А тропы укрылись травой.
Любовь – это дети в капусте,
Но аист летит стороной.
Ты топчешься в чёрном квадрате,
Не зная, где выход, где вход.
На Вайнера – местном Арбате —
Шатается праздно народ;
Из бронзы застыли стату?и,
На солнце блестят, как броня.
Я с детства уже не рискую
Купать на рассвете коня.
Он красный, а озеро сине,
А Водкин – конечно, Петров.
Железные кони России
Доели траву на Покров.
Но травка опять зеленеет,
И в город приходит весна.
Девчонка идёт по аллее
(Смотри, как она хороша!)
И ловит случайные взгляды…
А правда сегодня – в ногах.
Алеет, как знамя, помада,
Но «Еже писах и писах»
Про улицу, город, прохожих,
Снующих меж них голубей —
Все голуби чем-то похожи
Пустой суетой на людей.

Смотри, как воркует голубка,
А голубь воркует в ответ;
И солнце дымится, как трубка;
И в городе плавится свет.

Сквер у Пассажа

В тот год здесь был тенистый сквер,
В нём от жары скрывались дамы
За час, за два до всех премьер,
Купив билет в Театр Драмы.
Сидел в своём гнезде глухарь*,
Пока без денег и бездумно
Они смотрели на товар
В витринах старенького ЦУМа.
И ты меня тогда ждала,
В том мае, стоя у киоска
«Союзпечать», юна, мила
В цветастом платьице неброском.
И ветер платье шевелил,
И взгляд цеплялся за колени,
И распалял мой юный пыл,
Желаньем таяло мгновенье.

И шёл от рампы тусклый свет,
Над сценой плавали иконы
(Как пропустил их худсовет?),
Терялись тени на балконе,
Куда и свет не проникал,
Но нам двоим хватало света
В фойе среди больших зеркал,
И мы с тобой спешили в лето,
Но опоздали на трамвай
Под жутким номером тринадцать.
И вёз таксист к тебе на чай…
И счётчик выбил рубль двадцать.