Агасфер. Вирусный транзит

– Обойдусь! – отмахнулся Берг. – Твоя помощь, боюсь, мне не по карману – вези на Центральный вокзал.

– Как скажешь, как скажешь, камрад…

На привокзальной площади Берг расплатился с «решалой» и поспешил смешаться с толпой. Народу вокруг было действительно много – Дворцовая площадь Львова напоминала разворошенный муравейник. К зданию вокзала и от него шли бесконечные потоки людей – военных и в гражданской одежде. Лица в большинстве своем были невеселые, смеха и радостных возгласов слышно не было. Задевая друг друга, встречные пешеходы не извинялись – в лучшем случае огрызались или бросали друг другу колкие замечания. Изредка в толпе возникали короткие людские водовороты – нежелание поступиться своим эго и дефицит терпения то и дело порождали стычки.

В залах ожидания вокзала народу было еще больше. Под сводами здания металось громкое эхо и сквозняки. Сквозь гомон толпы изредка прорывались невнятные фразы каких-то объявлений. Побродив по вокзалу, Берг быстро сообразил, что сделать важный звонок в Германию из густой толпы не удастся. Пришлось снова выбираться на улицу, в объятия пронизывающего мартовского ветерка. Немного поразмыслив, Майкл направился в сквер напротив центрального входа – его дорожки были пусты, как и все скамейки.

Бергу предстояло сообщить немцам о своем благополучном прибытии во Львов – с тем, чтобы из Германии его весточка «перепорхнула» в Японию. Вероятность перехвата звонка спецслужбами Украины он оценивал с большим сомнением, однако рассудил, что разумная предосторожность никогда никому не мешала. И предложенная немцами система условных фраз сейчас улыбки у Майкла не вызывала.

Майкл с грустью покосился на тяжелый вещмешок с дурацкой каской – непременный атрибут всякого «солдата удачи». Он искренне надеялся, что уже завтра с утра он сможет приступить ко второй стадии операции внедрения, и от мешка можно будет избавиться.

Берг набрал номер, и немецкий связник откликнулся после первого же гудка. Майкл, оглянувшись, жизнерадостно заговорил в трубку:

– Привет, мамочка! Это я, Збигнев! Звоню уже из Львова. Добрался хорошо! Как ты себя чувствуешь, мамочка?

Женский приятный голос в трубке ответил не менее жизнерадостно:

– О-о, мой дорогой сын! Как я рада, что ты, наконец, позвонил! Какая погода во Львове? Ты не замерз? Надеюсь, ты захватил теплый шарф и синюю вязаную шапочку, которую я привезла тебе из Австрии?

Берг покосился на каску в чехле защитного цвета и скривился:

– Я не мерзну, не волнуйся, мамочка! Как ты думаешь, я могу навестить дядю Генриха? Ты его предупредила? О-о, так он ждет меня! Ну, тогда я перезвоню тебе уже от него. Нежно целую, мамочка!

Берг отключился и игриво подмигнул айфону, этому равнодушному свидетелю людского вранья: каждое слово и даже построение фраз всех конспиративных переговоров имело свое заранее оговоренное значение. Имя Збигнева дало связнику в Германии сигнал, что Майкл не обнаружил нежелательного внимания к персоне наемника и готов к превращению в американского инженера из Харькова. Синяя шапочка из Австрии была сигналом для японского айтишника. Получив это известие, горбатый токиец должен был взломать сервер в Вашингтоне и заменить один из миллионов хранящихся там файлов другим. Имя дядюшки Генриха давало Бергу адрес, где он мог переночевать и сменить вещмешок наемника на дорожную сумку американца. В сумке покоился потрепанный с виду, но необычно мощный лэптоп, в котором японские технари спрятали уйму дополнительных электронных функций.

Майкл не проходил специальной подготовки, и оттого многие вещи, привычные для профессиональных разведчиков, порождали в нем неуютное беспокойство и неуверенность. Угнетала его и необходимость строго следовать заранее оговоренным планам и условиям выживания на чужой и часто враждебной территории. Вот и сейчас, сидя на мокрой скамье в самом центре города, в котором он не был желанным гостем, Берг в который уж раз за последние сорок восемь часов с раздражением вспоминал прощальную встречу с полковником Танакой.

«Портсигар», который ему предстояло умыкнуть из харьковского кофра с вирусом, породил в мозге Берга целый ряд вопросов. Почему генерал Тоси ни разу не упоминал ни о нем, ни о каких напарниках-связниках из Львова? Скорее, наоборот: и генерал, и консультанты в «Трех колосках» сразу предупредили Майкла о том, что на Украине он будет действовать в одиночку.

Какой биоматериал содержался в «патронташе», укрытом в «портсигаре»? Почему его не надо было уничтожить вместе с культурой чумы, а требовалось непременно передать связнику (дублеру) из львовского фитнес-центра?

Почему генерал Тоси так быстро ушел со связи? Прощаясь с Майклом, он говорил, что будет рад ответить на дополнительные вопросы, если они возникнут…

Так и не найдя ответов на все эти вопросы, Берг решил отложить решение шпионской головоломки до лучших времен. Подхватив тяжелый рюкзак, он отправился к «дядюшке Генриху».

* * *

«Дядюшка Генрих» из многоэтажного дома по улице Зализничной[31 - Улица Железнодорожная (укр.).] неподалеку от Центрального вокзала неожиданно оказался женщиной средних лет со старомодной прической. Появлению на пороге «племянничка» хозяйка квартиры ничуть не удивилась, однако встретила визитера с поджатыми губами. Она показала Майклу его комнату и ушла греметь посудой в кухню-столовую.

Берг быстро переоделся, умылся и отправился на поиски хозяйки. На кухонном столе уже скворчала яичница, женщина стукнула бутылкой водки, отвернулась к раковине и через плечо неприязненно поинтересовалась:

– Що ще хоче пан солдат?

– Дякую, добра господиня. Менi й горiлка без потреби…

Хозяйка тут же убрала бутылку и молча вышла. Где-то в глубине квартиры она так грохнула дверью, что посуда на полке тоненько звякнула.

Берг поел, ополоснул тарелку и ушел в свою комнату. Включил телевизор и принялся лениво перещелкивать каналы. Он почти задремал, когда хозяйка без стука показалась в дверном проеме:

– Солдате, ти приiхав iз Нiмеччини в Украiну вбивати людей? – женщина легонько стукнула ногой по вещмешку у порога. – Цариця небесна, навiщо нам ця проклята вiйна?

– Мене покликав ваш уряд[32 - Правительство (укр.).], добра панi, – Берг сел на кровати и развел руками.

– Щоб вiн урвався, ваш уряд! – зачастила со слезами женщина. – Воно жуе, а що робити матерям? Мого молодшого тиждень тому забрали до батальйону. А старший третiй рiк живе у Росii, на Уралi. У мене там онуки, а я маю вважати iх ворогами[33 - Оно жирует, а что делать матерям? Моего младшего неделю назад забрали в батальон. А старший третий год живет в России, на Урале. У меня там внучки, а я должна считать их врагами?]?

Берг снова беспомощно развел руками: ну не мог он признаться расстроенной женщине, что на самом деле приехал на Украину вовсе не воевать. Только и сказал:

– У молодшого сина я тiльки не стрiлятиму – ми з ним на одному боцi, панi!

Сердитая хозяйка только скрипнула зубами и ушла. Послышался новый грохот двери и приглушенный плач.

Берг, ограждая себя от новых упреков, выключил телевизор, погасил свет и затаился в кровати под одеялом. Он долго не мог уснуть, наивно надеясь, что хакеру из «Найтё» не удастся произвести подмену личности, что Япония даст его миссии отбой, и операция по внедрению в Львовский Исследовательский центр будет отменена. Тогда он по возможности быстро покинет Украину и с чувством исполненного долга вернется в Саппоро, к своим рукописям эпохи Мэйдзи.

Но надежды Берга не оправдались. Под утро айфон ожил и последовало закодированное сообщение от немецкого связника: файл, подтверждающий личность Майкла, успешно «подселен» в заокеанский сервер. Операция, таким образом, вступила в решающую фазу. Делать было нечего – Берг бесшумно оделся, оставил хозяйке вместе с рюкзаком и каской две стодолларовые купюры и выскользнул из дома, благополучного избежав новых упреков и слез.

Покинув негостеприимную квартиру на улице Зализничной, Майкл весь день провел на ногах, не отказав себе в удовольствии побродить по улочкам старинного Львова. Здесь каждый камень дышал спокойной древностью, какой-то старинной основательностью и философским умиротворением. Насколько помнил Берг, город был основан князем Даниилом Галицким и назван именем его сына Льва. Первое упоминание о городе относилось еще к 1256 году.

А теперь это был, скорее, настоящий прифронтовой город. В ущельях улиц рычали и плевались едким выхлопом боевые машины пехоты и желто-пегие «хаммеры», спешили куда-то вооруженные люди в униформе и в гражданском. Патрули и группы территориальной обороны два раза останавливали и Берга. Правда, короткие допросы были вполне доброжелательными: «найманец» с немецкими документами и польско-украинской «сопроводиловкой» из Краковского консульства подозрений не вызывал. Недоумение проверяющие высказывали одно: прибывший для борьбы с русскими оккупантами солдат удачи не спешил на линию соприкосновения, а бродил по городу, как турист. Немецкие кураторы настоятельно рекомендовали ему объявиться в Исследовательском центре ближе к вечеру, и Берг решил убить время в каком-нибудь уютном маленьком кафе – во Львове их было великое множество.

Подробную туристическую схему Львова Берг изучил заранее, и его великолепная зрительная память позволяла легко ориентироваться в незнакомом городе. Оглянувшись по сторонам, он сообразил, что сейчас забрел в южную часть Львова – здесь ему попались Русская и Староеврейская улицы, Бернардинский монастырь, фрагменты древних укреплений. Майкл тихонько хмыкнул себе под нос: несмотря на откровенную ненависть здешних обитателей ко всей русне, именно улица Русская была во Львове, пожалуй, самой колоритной.

Из туристического справочника Львова Берг усвоил, что перевод названия улицы был не совсем верным. В Австро-Венгрии русинами называли украинцев. А в польской Речи Посполитой «рускими» (с одной «с») называли православных славян вообще. Так что правильнее было бы назвать улицу Украинской, или Православной – как кому больше нравится. Тем более что название свое улица получила от того, что к ней примыкал Православный квартал.

Недолго думая, Берг спустился по истертым ступеням под вывеску «Киликiа». Табличка у входа обещала семейную обстановку, бесплатный вай-фай, европейскую кухню и прием оплаты картой «Visa».

Однако посидеть в тишине и покое не получилось. Вывеска обманула: в подвальчике не было ни вай-фая, ни европейской кухни – заведение могло предложить только скверный кофе, мутноватое пиво и вчерашнюю пиццу. Хотя в кафе и не было патрулей, тут обитала не менее назойливая публика – проститутки, валютные менялы, наркодилеры и просто скучающие обыватели, интересующиеся благополучной Германией. Не выдержав назойливого внимания, Берг снова выбрался на улочку и, не рискуя испытывать судьбу в других заведениях, придумал нанять конный экипаж.

За долгую поездку по городу с него запросили триста долларов – зато в старинном фиакре не было ни проституток, ни наркоманов, ни вооруженных патрулей. Берг категорически отказался от предложений возницы провести для пана обзорную экскурсию, откинулся на старинное сидение, прикрыл веки и стал наслаждаться покоем и легким покачиванием экипажа.

* * *

А уже через три часа Берг, нарочито сгорбившись и сжав ладони коленями, сидел на пластиковом стуле напротив шефа службы безопасности Исследовательского центра мистера Денниса. Дюжий охранник в американской полевой форме замер в двух шагах позади подозрительного гостя, не сводя глаз с его затылка и положив руки на пояс с пистолетом. Деннис катал в ладонях карандаш и поглядывал на один из мониторов, теснившихся на столе.

– Значит, вы американец, мистер Холл, – вежливо констатировал он. – Американец без документов, если не считать бейджа? Что ж, мистер Холл… Надеюсь, вы не будете на меня в претензии, если я прибегну к стандартной процедуре проверки вашей личности? Ну и прекрасно, мистер Холл! Стало быть, вы работали в биологической лаборатории при Институте экспериментальной и клинической ветеринарной медицины в Харькове? Как правильно пишется ваша фамилия? Очень хорошо – а ваше имя? Драго… Немного странное имя для американца, вы не находите, мистер Холл? Ах, ваша мать хорватка – понятно. Не припомните ли номер вашего военного жетона мистер Холл? О-о, какая у вас незаурядная память!

Пальцы Денниса запорхали над клавиатурой лэптопа. Напечатав текст и отправив запрос через океан, он выпрямился, закинул руки на затылок и улыбнулся углами узкогубого рта:

– Современная техника не может не поражать, мистер Холл! В прежние времена проверка личности потребовала бы долгой бумажной волокиты – то ли дело нынче! Не успел нажать клавишу «Enter», как запрос уже на вашингтонском сервере… Правда, сейчас на восточном побережье США глубокая ночь – но будем надеяться, что дежурные всегда на посту… Ага, так и есть!

Принтер на столе коротко пискнул, замигал светодиодами, и в руки Денниса выползли три листа бумаги. Пробежав распечатку глазами, он вынул из ящика стола небольшую электронную панель и предложил Бергу прижать к устройству ладонь. На панели мигнул зеленый светодиод, Деннис удовлетворенно кивнул, снова улыбнулся и протянул Бергу руку:

– Добро пожаловать к нам на борт, мистер Холл! Вашингтон только что подтвердил сообщенные вами сведения и даже снабдил меня вашим портретом! Подтверждены и отпечатки пальцев. Сержант, принесите нашему гостю чашечку кофе и можете быть свободны! Мистер Холл, пересядьте в это кресло, пожалуйста! И не обижайтесь на холодный прием и проверку – время такое нынче, сами понимаете! И к тому же ваш рассказ о побеге из Харькова и чудесном спасении звучит просто невероятно.

Берг с удовольствием пересел в кресло и блаженно вытянул ноги. Когда охранник принес кофе, Деннис спохватился:

– Мистер Холл, может, налить вам что-нибудь покрепче? С дороги, а? Не хотите? Ну, как знаете, как знаете… А я с вашего позволения, выпью!

Он уселся напротив гостя, благожелательно уставился на него и после короткой паузы снова принялся за расспросы: