Гордеем сломленный вчера,
Роман воспринял всё, как шутку, —
Довольно грубую, причём,
Учитывая отношенья, —
Решил, что лис Евстрат хвостом
Следы былого преступленья
Решил от глаз Романа скрыть,
И закипел от возмущенья:
«Ну нет, нас этим не купить!» —
Но наступило отрезвленье:
«Роман, помилуй, что с тобой?
Ты зол до головокруженья!
Ты напряжён, и жест любой
Читаешь ты, как униженье!»
Роман нуждался в ком-нибудь,
Кто бы помог облегчить душу,
И он ступил на новый путь —
Рассказы подлеца стал слушать.
Он амфору вертел в руках —
Немало вызвала восторга
Она, был очень рад Евстрат,
И подарил её без торга.
Он дал Роману почитать
И альманах, и три газеты…
Роман не знал, с чего начать:
Ему Арапов перед этим
Участка мощность рассчитать
Велел, и срок – всего неделя.
Пришлось Роману выбирать…
Он думал: «Что важней для дела —
Не для Гордея, для меня?
Мне для борьбы нужна опора…
Евстрат Гордею – как броня,
Я это знаю… Но коль скоро
Он явно знаки подаёт
И демонстрирует лояльность,
Мне не мешало б, в свой черёд,
Смирить свою принципиальность.
Я удивляюсь до сих пор,
Как уживаются в Евстрате
Готовность опустить топор
На шеи «москалей заклятых»
И искренняя нежность к тем,
Кого друзьями он считает…
Но кто же враг? И дружит с кем?
Их сам Онучин назначает.
Мне стоит брать с него пример…
А что? Учиться – так учиться!
Пусть я немного лицемер,
Но лишь затем, чтоб защититься.