Сказал он это от бессилья.
А утром сам Гудков пришёл
(Роман стал важною персоной!),
В курс новых дел Борея ввёл,
Сказал, как обойти препоны:
«Запомни, в цех когда пойдёшь:
Настали времена другие —
Там задавай любой вопрос
И сведенья бери любые!
Возникнут трудности – не жди,
Не делай жестов самовольных,
Скорей к начальнику иди,
Он приструнит всех недовольных!»
Роман уверенно кивал:
«Всё сделаю, как говорите!» —
Он искренне себя считал
Частицей в твёрдом монолите,
Что всё способен сокрушить,
И все должны повиноваться.
Чтоб производство воскресить,
Всё только так должно решаться!
В Романе сдвиг произошёл —
Он должностью своей гордился…
Но только лишь Гудков ушёл —
И сон чудесный испарился:
«Начальник цеха Королёв
И Картуз – живы и здоровы
И не страшатся грозных слов
В их адрес самого Гудкова.
Я снова получу отказ,
И, сохранить лицо желая,
Гудков меня от лишних глаз
Упрячет в офис… Я же знаю…»
5
Роман собрался в цех идти,
Но с целями уже другими —
Гудкову снова принести
Известие, что тот бессилен.
Гордей его остановил
И, хоть Онучин был на месте,
Над бизнес-планом поручил
Работать… Словно под арестом,
Роман трудился пару дней,
С Гудковым избегая встречи, —
Так торопил его Гордей.
На третий день, уже под вечер,
Гудков Романа сам нашёл:
«Роман Евгеньич, как успехи?
Как выполняете свой долг?
И сколько раз Вы были в цехе?» —