Гардероб Монстров

Состоятельные господа смерили взглядом вошедшую Нику: светлые волосы скрывали милое личико, легкое платье обнажало матовые плечи. Один из монстров склонился над ней, уткнулся носом в золотистые волосы. Теплый аромат, шедший от Ники, был настолько хорош, что монстр внезапно уронил слезу. «Это не девушка, – подумал он, – это богиня».

Светлые волосы. Она пахла жарким днем. Солнечным июнем.

Голубые глаза. Она пахла дождливым небом. Внезапным приливом.

Матовая кожа. Она пахла чистым мрамором. Белой твердостью. Скульптурой.

В ней было что-то возвышенное, не поддающееся пониманию. Это была не «ночная бабочка» с ее белесой пыльцой – горькой, пряной. Нет, вздор. Казалось, перед ним предстала любовь в своей самой чистой форме. Ника могла извлечь из себя вселенную. Стучащую в грудной клетке вселенную, способную создать новую жизнь.

Монстр осторожно прикоснулся к обнаженному плечу Ники и чуть не упал в обморок, когда она подняла на него свои глазки. Всей голубизной они отвечали ему: «Я люблю тебя, люблю». В одно мгновение бедняга потерял память. Ника плавно обвела шею монстра пальчиком.

– В моем шкафу нет места, дорогуша, – ласково сказала она. – Жди до пятницы и никуда не уходи. Понял?

Монстр слабо кивнул. К Виктору подошел полный официант, дрожащим голосом проговорил:

– Доброй ночи, сегодня у нас бруксы в…

– Знаю, – грубо перебил его Виктор. – Я владею этим заведением. Принеси кубинские сигары, апероль шприц моей даме.

Официант кивнул и быстро удалился. Виктор медленным шагом двинулся к своему кабинету, приобняв скользкой рукой талию Ники. Они вошли в небольшую комнату. На стенах висели наколотые энтомологическими булавками ночные бабочки. Виктор собирал коллекцию, состоящую только из девушек с золотистыми крыльями. Он откупорил пятилитровую бутылку Leon Verres, усыпанную бриллиантами. Это была самая дорогая водка, фильтруемая через алмазную крошку. Опрокинув рюмку, монстр упал на стул, обитый мягкой дорогой кожей, и принялся разглядывать свою коллекцию.

– Ты знаешь, что большинство наших бабочек сумеречные существа? – обратился он к Нике. – Лишь немногие особи ведут дневной образ жизни. Представляешь, если бы нам приходилось ловить этих красавиц днем? Монстры так редко выходят на свет.

– Я не знала, – ответила Ника. Она осторожно присела на кожаный стул, подальше от засохших бабочек.

Виктор окинул Нику недовольным взглядом. Он очень устал. Конечно, за сорок лет жизни он научился ловко обходить неровности судьбы, но опыт не страховал от депрессии. Сорок лет, подумать только. Он создал бизнес с нуля, пережил конкурентов, открыл сеть ресторанов для монстров. Но сейчас это не имело значения. Какая разница, сколько ты открыл заведений, если не способен закрыть дверь в грудной подвал, откуда доносятся страшные звуки. Эти звуки не давали ему спать третий год.

Постучавшись, официант нерешительно вошел в кабинет. Ника весело захлопала в ладоши, подняла тяжелый бокал, поднесла соломинку к мягким губам. Виктор обрезал запечатанный кончик сигары каттером, резко провел спичкой по шероховатому чиркашу, поджег сигару.

– Сколько тебе лет? – медленно выпустив дым изо рта, спросил он.

– Мне восемнадцать.

– Восемнадцать! – восторженно повторил Виктор. – В свои восемнадцать я не ходил в подобные заведения. Меня бы съели прямо на пороге.

Ника пристально смотрела на него, продолжая пить коктейль через тонкую соломинку. Она не могла понять, зачем Виктор притащил ее в этот странный ресторан. Сегодня он вел себя крайне подозрительно.

– Ты знаешь, сколько монстров в этом заведении? – спросил Виктор, опрокинул очередную рюмку, и ответил за Нику: – Не знаешь. Около восьмидесяти. И все бессердечные.

Ника продолжала смотреть на него непонимающим взглядом.

– Зачем мы здесь, Виктор? – наконец спросила она.

Он молчал.

– Если тебе нужно мое сердце, чего же ты ждешь? – она усмехнулась. – Подойди, возьми его.

Виктор снисходительно улыбнулся в ответ.

– Ты зря играешь с монстрами, дорогая, – протянул он. – За тобой наблюдают влиятельные господа, и все жаждут получить тебя в свою коллекцию. Ты знала?

Виктор встал со стула, подошел к Нике, медленно провел рукой по ее светлым волосам.

– Я очень люблю золотых бабочек, – продолжил шепотом он. – Некоторые сходят с ума по светловолосым человеческим особам. И я прекрасно их понимаю. Мы – монстры – так редко видим свет.

Ника отстранила холодную руку Виктора.

– Я неприкосновенна, – спокойно ответила она.

Виктор сочувственно покачал головой.

– Неприкосновенна, – повторил он. – Но ведь не бессмертна.

Ника отставила бокал в сторону. Обнаженные руки на мгновение покрылись мурашками.

– Тебе не звонила мать? – равнодушно осведомился Виктор. – Буквально на днях.

Ника вздрогнула.

– Откуда ты знаешь?

– Вчера с девяти вечера до одиннадцати ночи она перечисляла драгоценности, присланные на днях таинственным поклонником. Насколько я осведомлен, распаковать она успела двадцать коробочек из тридцати.

– Кажется…

– Твоя мама любит растягивать удовольствие. Уже целый год она получает подарки. А теперь представь, что таинственный незнакомец в один день умрет. От сердечной недостаточности, к примеру. Она очень сильно расстроится, обнаружив в очередной посылке не драгоценности, а малеконского жука. Так сказать, прощальный подарок.

– Виктор! – воскликнула Ника. Малеконский жук одним укусом превращал человека в кипящую жидкость. Это было излюбленное насекомое Виктора. Он отворил стеклянную дверь шкафа, поставил бутылку Leon Verres на место.

– Все должны знать свое место, малышка. Поэтому хорошенько подумай, какие подарки будет получать твоя мама. Пойми меня, я всем сердцем желаю ей здоровья, – заключил он, делая акцент на слове «сердце».

Ника исподлобья смотрела на Виктора. Монстр опустился на колени, ласково приподнял ее подбородок.

– Ну, не грусти. С минуты на минуту подадут броксов. Вернемся в зал, с тобой давно хотели познакомиться влиятельные господа. Будет неудобно, если тебя увидят в таком настроении.

Осклабившись, Виктор подал Нике скользкую руку. В каждом его слове чувствовался подвох, за которым скрывался еще один подвох: незаметный и непредсказуемый, как малеконский жук. Ника сделала над собой усилие, взяла руку Виктора.

– Мы еще долго будем здесь? – спросила она.

– Мы недолго, – ответил Виктор. – Я не вернусь в твой шкаф.

Он обнял Нику.

– Три дня, моя дорогая. Подумай хорошенько и дай мне ответ. А сейчас идем отдыхать.

Через три дня Ника одумается.

Через три дня она вернется к Виктору.