Наследие МРАКА

Перед глазами Пятидесятого плыли круги, а голова всё ещё побаливала. Он очнулся в клетке два на два лежа на охапке свежего сена, а в противоположном углу располагалось небольшое углубление в бетонном полу, источающее смрадный запах. Он остался в кожаных брюках и серой сорочке, остальные вещи пропали. Беглый осмотр никакой полезной информации не принёс. Страж снова остался наедине со своими страхами, главным из которых была угроза безопасности Эль.

За решёткой виднелось поле округлой формы, которое снующие рабы старательно присыпали песком. Внимание тёмного эльфа привлекли постоянно прибывающие люди. Не один из них не отличался не внешним обликом, ни манерами от постояльцев пульпэрры.

Прошло немало времени, прежде чем огромная трибуна забилась до отказа. Но вот в центре поля показался Седой. В его руках был громкоговоритель и зашарпанный клочок бумаги, а на пальце плотно сидело серебряное кольцо с красным руданитом.

– Вы думали, я готовил речь??? – трибуна разразилась дружным хохотом. – Как бы ни так. Ночью в нашу скромную обитель пожаловали заморские гости. Они без колебаний уложили нашего чемпиона, – на арене воцарилось напряжённое молчание, а главарь нарочито сделал паузу. – Возможно, один из них станет нашим новым чемпионом и пусть победит сильнейший! – трибуна загудела, а тем временем Седой неспешно поднялся на самую высокую точку, вооружившись подзорной трубой.

– И так первый бой Тёмный эльф против Верзилы – Волосатого, делайте ваши ставки! – прокричал в рупор Седой.

Пятидесятый заметил, как дверь клетки отошла плавно вверх, а задняя стенка пришла в медленное движение, выталкивая эльфа наружу. В круге арены Пятидесятого ожидал здоровенный орк-бафур. В одной ручище он крепко сжимал ствол молодого дуба, вырванного с корнем, а другой усердно дубасил свою волосатую грудь, не переставая утробно завывать и брызгать слюной.

Отдых пошёл на пользу, страж радостно ощущал безмолвное присутствие тёмной сущности, но её было не так уж и много. Эльф решил придержать этот козырь в рукаве, тем более, что может быть веселее рукопашной.

Орк не стал дожидаться, тёмного эльфа, резко рванул он, с места размахивая деревом. Земля затряслась под ногами, удар и промах. Страж успел перекатиться влево, но орк оказался проворным малым, снова над эльфом появилась тень нависшего над ним дуба. Пятидесятый едва успел поднырнуть между широко расставленными ногами бафура, не забыв вмазать кулаком в его хозяйство. Свирепый рёв заглушил шум толпы. Выронив дерево, орк согнулся в три погибели, зажимая своё добро. Молниеносный удар двух пальцев в область шеи, вышиб из бедняги дух.

Толпа ликовала, осыпая победителя свистом и громкими рукоплесканиями.

– Ого, наш новичок не из робкого десятка! Вывозите пленницу! – надрывался Седой.

Потайной люк в правой стороне арены незаметно отодвинулся, и конструкция плавно подняла стальную клетку. Обхватив прутья клетушки, напуганная Эль, не отрываясь, смотрела в глаза стражу. На самом зарешечённом кубе смиренно стояли два близнеца – головореза, на поясе которых висело по ключу. Хорошенько присмотревшись, Пятидесятый заметил два небольших замка на клетке.

Голос Седого перекрикивающий ревущую толпу, заставил его сконцентрироваться на новых противниках: – Сможет ли наш гость спасти прекрасную эльфийку от прилюдного насилия?! Гадкий смех толпы, как и утраченное кольцо для его возлюбленной, не пошатнули душевное равновесие эльфа. Есть только он и две новые преграды, стоящие на пути.

На первый взгляд казалось, близнецы были безоружны, но спрыгнув с клети, они демонстративно нацепили кастеты, разминая кисти. Один из них мгновенно растворился в пространстве, возникнув за спиной стража. Глухой удар и тёмный эльф, слетел с ног, едва не лишившись сознания. Грузные тела противников навалились сверху, сдавливая дыхание стража и осыпая его серией коротких, но весьма эффективных ударов. На зубах скрипел песок, слезившиеся глаза уже ничего не могли различить.

Собрав остаток сил, он смог пропустить через себя тёмную материю. Непрерывный бег времени дал слабину, подчиняясь воли заклинателя. Когда реальность стала прежней, изумлённые зрители увидели, лишь два изжаленных тела ещё барахтающихся в песке и истошно крича. Среди них не было тёмного эльфа, словно он сквозь землю провалился. Эль всё так же сидела в заточении, закрыв ладонями своё лицо, девушка тихонько завывала.

Седой, знавший эльфов лишь по байкам пульпэрры, не мог толком понять, что всё-таки произошло, но счёл необходимым опустить клетку с пленницей обратно под арену. Увидев это разгорячённая толпа, набросилась на Седого. Механизм, опускавший клеть был остановлен. Лихие зрители спрыгивали с трибун, толкая друг друга и утробно рыча, во весь опор неслись к запертой девушке. Ключей при мёртвых близнецах не оказалось – это ещё больше раззадорило отрепье. Всем скопом они набросились на клетку пытаясь дотянуться чумазыми руками до нежной смуглой кожи Эль. Их причинные места были оттопырены. Кто-то спешно скидывал штаны и пытался протиснуться к клетке. Но как не старались лиходеи, совершить своё грязное дело, все их старания не увенчались успехом. Эль сидела, поджав ноги в самом центре клетки, и множество грязных рук едва не касались её. В своих страстных порывах чумазые оборванцы давили друг друга, мгновенно завязалась драка. Совсем скоро она переросла в кровопролитное побоище. Но неожиданно для самих себя они почувствовали душевное умиротворение. Голова тяжелела, а их глаза медленно закрывались. С блаженными улыбками люди валились на земь один за другим, образовав плотное кольцо крепко спящих тел.

Когда последний человек на арене мирно засопел, Эль-А-Нур перестала петь. Полтинник, приняв прежний облик, торопливо возился с замками клети.

– Поторопись, они вот-вот проснуться, – нервничала девушка. Наконец с замками было покончено и Тёмные эльфы, что есть духу, устремились к «арке победителя» – единственно доступным выходом из арены.

– Эль, беги к пирсу, я должен вернуться и забрать одну вещь, потом тебя догоню, – молвил он.

– Это опасно, какая вещь может быть дороже твоей жизни?

– Некогда объяснять, беги.

На небе ярко засияли первые звёзды, прежде чем эльфийка смогла добраться до гавани острова Сай. У причала стояло два десятка парусников сверхлёгкого класса, а из охраны пара часовых.

В одном древне-эльфийском тракте утверждалось, что ночь – навсегда будет временем Тёмных эльфов. Часовые не слышали лёгкой поступи. Со свёрнутыми шеями они были сброшены с причала, кормить морских обитателей. Приглянувшийся чёрный парусник с алой окантовкой, остался стоять в порту, ожидая скорейшего возвращения Пятидесятого. Остальные были отвязаны девушкой от стоек и потихоньку отплывали от берега, ведомые попутным ветром, они постепенно скрылись за горизонтом морской глади.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем, на пирс вбежал Пятидесятый. Ловким движением он прыгнул в лодку и, отвязав парусник от стойки, рывком налёг на вёсла, так как попутный ветер неожиданно стих.

Долгое время они плыли в полной тишине, ночное небо освещали мириады звёзд. И казалось, небу вовсе нет никакого дела до земных проблем, ничтожных для всего мироздания. Одна звезда вдруг стремительно упала с небес и погасла. Подобное явление было не ново для Пятидесятого, но каждый раз это было неожиданно и вызывало трепет в его душе. Ему казалось, что в детстве он каждую ночь любил сидеть в тишине рядом с отцом и матерью и подолгу любовался таинственным небесным полотном. Хотя это только мечты, не мог эльф припомнить своих родителей, как ни старался. Стражи – дети общины. С раннего детства тёмные эльфы имеющие задатки бойца, отбирались «Высшими» для несения караула, ведения агрессивных споров, охоты и других немаловажных обязанностей. Истинным родителям запрещалось поддерживать родственные узы с будущими стражами, дабы не посеять в них зерно малодушия. В случае Пятидесятого всё было куда проще, его родители погибли при странных обстоятельствах.

Его затянувшееся раздумье прервал голос Эль. – А что это за вещь, что стоила тебе риска?

3

Как ни старался, Хакус не смог сомкнуть глаз этой ночью. Едва первые лучи солнца коснулись земной тверди, как Мрачный лорд уже построил двухтысячную армию бафуров за стенами королевства. Эта армия состояла всецело из пеших воинов, так как больше всего на свете орки боятся лошадей и морских волн. По этой причине перебраться с войском вплавь не представлялось возможным.

– Равняйсь, смирно, – скомандовал Торз – мой лорд девять блоков построены и ждут Ваших дальнейших указаний.

– Вольно! Бойцы, сегодня переломный день в нашей истории. У противника есть то, что необходимо для создания идеального мира, к которому мы так долго шли все эти годы. Чтобы воцарилась гармония, и порядок две противоположные сущности должны быть сосредоточены в одних руках. Готовы ли вы, сложить головы за своего лорда и новый мир? – звон стали, и гул щитов раздались в ответ на патриотическую речь Хакуса.

– Тишина, – рявкнул Торз.

– Ну что старикан, готов? – спросил Хак.

– Да, Ваше величие, только каким образом, вы намерены добраться, разве орки больше не бояться плеска волн или драги научились перевозить больше своего веса? – не скрывал издёвки мастер.

– Тебя надо было оставить шутом при моём дворе. Хотя, ты прав, по этой причине, я всегда обходил ваши земли стороной, но тот, кто ищет – найдёт и я нашёл что искал. Вчера ночью я расшифровал древнюю рукопись, а значит, я могу перенести не жалкий отряд, а целую армию.

В мгновение ока все девять блоков оказались у подножия юго-западных гор Ланотт. Издалека, виднелись оранжевые шпили смотровых башен Горинэйма. Солнечный летний денёк казалось, не предвещал ни какой беды. Если сильно прислушаться, то можно было различить тихий щебет птицеподобных существ, что водились на материке в превеликом множестве.

– Построились, смирно! – слушай мою команду, – орал Хакус – выставите дозорных, рубите лес, стройте трибучеты. Пусть каменные глыбы у подножья этих гор послужат нам снарядами. Осада начнётся этой ночью, – раздав всем указания Мрачный, как и полагается лорду скрылся за высоким пологом своего большого шатра, который специально обученные орки раскладывали в считанные минуты, применяя для этого сверхпрочные ткани и ветви ближайших деревьев.

Спустя пару часов, в шатёр ворвался встревоженный Торз.

– Сир, на городских стенах нет дозорных, – выпалил он.

Хакус продолжал сидеть над старинными книгами без намёков на какое-либо движение. Шло время, генерал переминался с ноги на ногу, не скрывая тревоги. Наконец Торз не выдержал:

– Мой повелитель?!

– Молчи, – прошипел Мрачный повелитель.

– Разрешите идти?

– Иди и отбери группу кого не жалко посылать на убой. Пусть они ломают ворота, а остальные не вмешиваются и ждут моих указаний.

– Но, Лорд у меня каждый боец на счету.

– Я сомневаюсь, что ты – генерал, понесёшь потери.

– В смысле? – от волнения Торз начал обильно потеть и как следствие дурно пахнуть.

– Я не ощущаю дыхания жизни в этом городе, скорее всего нас опередили или это западня. В любом случае быстренько взял свою мохнатую, зелёную попку в кулачок и пошёл исполнять приказ твоего короля, и оставь полог открытым, наблагоухал мне тут.

Звучно топая и на ходу брякая перепоясанным оружием, внушительных размеров генерал поспешно удалился. Не успел он ступить за порог, как снаружи послышались глухие удары увесистых тумаков, громкая брань и периодически раздающийся ор приказов направо и налево.

Группа бафуров приволокла ствол исполинских размеров, судя по всему так и вырванный с корнем. Эти безбашенные оторвяги не привыкли усложнять ситуацию. Поступил приказ добыть дерево для тарана, и они его успешно выполнили. Что тут скажешь – не солдаты, а просто мечта для руководящего состава. С первого же подхода могучие орки раскрошили ворота в щепу и ведомые инерцией ввалились внутрь.

Мрачное безмолвие, прерываемое плесканием рыбы озера Нарул, да криками «крылатых вестников» паривших в небесной вышине, по-хозяйски встречали иноземных захватчиков.

Подозрения Хакуса довольно скоро подтвердились. В Горинэйме действительно не было не единого обитателя, будь то живого или умерщвлённого.