Меч императора

Пока женщины ставили на черный лаковый поднос чашки и чайник, курьер достал из портфеля пакет с красными сургучными печатями. Акихира сразу понял, что в пакете – заказ на новую работу. А что еще могло быть в таком письме? К тому же, он – лишь кузнец, хотя и мастер.

* * *

Утром в штабе Соболевскому вручили пакет с новым приказом. Правда, произошла путаница – ему предписывалось вместе с тридцатью военными контрразведчиками прибыть в Мукден, а там выйти на связь с агентом Лео. Полковник предполагал, что ему нужно будет срочно перемещаться в Харбин, где также была резидентура и действовала весьма активно. Но самое главное для него на сегодня – встретиться с Лео. Инструкция была четкой – где и во сколько надо быть, пароль и отзыв.

* * *

– Рудольф Андреевич – это было то ли обращение, то ли вопрос, но прозвучало именно его имя, а потому полковник обернулся. У него была привычка поворачиваться практически всем корпусом к вопрошающему – так безопаснее. Перед ним стоял плотный, чуть выше среднего роста темно-русый мужчина в прекрасном светлом костюме, скорее всего английского пошива.

– Позвольте представиться – Игорь Николаевич Сошников. Мне говорили, что вас интересует история китайского императорского дома.

Ключевыми словами пароля были слова «История китайского императорского дома», ответить следовало словами «Кажется, она заканчивается!». Соболевский их и произнес. Наконец-то он увидел, как выглядит Лео. После этого они обменялись рукопожатиями. Со стороны ничего неожиданного в этой встрече не было – в Мукдене и в Харбине в то время хватало русских, которых судьба занесла сюда еще в смутное время.

Сошников указал на стоявшую в стороне черную японскую машину, они быстро прошли к ней. Игорь Николаевич сел за руль и автомобиль, недовольно фыркнув пару раз, тронулся с места.

– Каналья Пак, опять начал воду доливать, – весело констатировал Сошников. – И вообще, теперь даже за хорошие деньги хорошего газолина не отыскать!

– Спасибо вам за точную информацию, операция прошла, как пример для учебников, – Рудольф «Андреевич» не лукавил, говорил он абсолютно искренне, спокойно, чуть улыбаясь, что всегда является признаком некоторой расслабленности. – У вас отличная информация, но, сами понимаете, император – лишь часть дела, конечно, очень важная. Сам он, судя по всему, человек мягкий, безвредный, просто судьба так распорядилась – стал императором. Нас больше интересуют японцы, их медицинские изыскания и опыты. Как бы они не зарыли где-нибудь здесь свой ящик Пандоры.

– У нас не было такого четкого задания, но кое-что мы собрали и по этой теме, – казалось, застать Сошникова врасплох каким-то вопросом, невозможно. – Я вам выпишу координаты этих мест, но простых бойцов туда посылать, можно сказать, смертельно опасно – эксперименты велись с самыми тяжелыми заболеваниями, сибирская язва в этом ряду – самая «мягкая». Туда надо непременно отправлять специалистов – медиков. Надо будет скоординировать действия и наши люди помогут. Если возьмем японцев, то потребуются переводчики, японские доктора китайского языка не знают, считали, что он им ни к чему, имели несколько своих переводчиков, которых им хватало. С подопытными они мало общались. Наверное, все-таки боялись заразиться.

Машина остановилась возле небольшого кафе, и Сошников пошел впереди, показывая путь сбоку от двухэтажного здания. Обогнув строение, они поднялись по ступенькам и вошли на небольшую веранду. Тут же появился служка, кланяясь и радостно улыбаясь сморщенным личиком. Быстро-быстро затараторил, предлагая господам выбирать любой столик. А поскольку столики оказались свободными все, господа не договариваясь, направились к тому, откуда хорошо просматривались и вход на веранду, и прилегающий к ней дворик.

– У вас такая выправка, будто к параду готовитесь, – сделал комплимент собеседнику Соболевский.

– Полагаю, вы обо мне достаточно знаете, – улыбнулся Игорь Николаевич. – Все-таки сначала училище, потом служба в управлении генерал-квартирмейстера.

– Знаете, я ведь, когда школьником был и читал книги по истории Отечественной войны еще восемьсот двенадцатого года, считал, что квартирмейстер в армии был тем, кто определял, кому из офицеров и солдат, где останавливаться на постой, – признался Соболевский. – Нынешние квартирмейстеры, выходит, высшие офицеры генерального штаба, выпускники академии?

– Я любил возиться с картами, – согласно кивнул головой бывший квартирмейстер царской армии. – Так вы в Харбин направляетесь? Там русские собираются чаще всего в кафе-шантане «Бомонд» или в «Яре». Большое смешение народов происходит.

– Хорошие места? – ушел от вопроса Соболевский.

– Сейчас уже не те, что раньше, но мы там кое-что узнавали. Сами понимаете, горячительные напитки многим языки развязывали во все времена.

– Вы на будущее что-то планируете? В ближайшее время нужно будет в основном отслеживать текущую ситуацию, – поделился своими мыслями Рудольф.

– Предложу, чтобы мне санкционировали переезд в Шанхай, у меня там деловые контакты, я все-таки оказался неплохим предпринимателем. Говорят, в роду у нас и купцы были.

Сошников сделал заказ и почти молниеносно на их столе появились тарелки с мелкими кусочками свинины в красноватом соусе с какой-то «ошпаренной» зеленью. Из небольшого фарфорового сосуда девушка налила в их крошечные стопочки сливового вина.

– Рудольф Андреевич, я тут подготовил одну небольшую записку, надо бы срочно предпринять действия по ней, – произнес Игорь Николаевич, когда они немного перекусили.

– Насколько срочно?

– Да сразу же! Я указал, где находится известный вам атаман Семенов, этого преступника нельзя упускать, на нем столько крови!

– Хорошо. Тогда давайте сразу подвезите меня к нашему штабу. Придется потревожить кое-кого, но атаман Семенов слишком хорошо нам известен, тут вы правы. Упускать его никак нельзя.

Слова «срочно» и «сразу», разумеется, не предполагали, что собеседники тут же встанут из-за стола. Они допили чай, причем на вкус Соболевского, лапсанг был каким-то «странноватым» – отдавал дымом торфяника. Но, что поделать, это и есть настоящая китайская классика.

* * *

При входе в штаб Соболевский предъявил удостоверение, которое долго и внимательно изучал, только что на просвет не смотрел, дежурный старшина. Наконец, убедившись, что все в порядке, он еще раз с ног до головы оглядел Соболевского, одетого в гражданский костюм и, возвращая документ, козырнул. – Все в порядок, товарищ полковник! Проходите! – Соболевский прошел внутрь, нашел нужный кабинет, представился и передал офицеру записку Сошникова.

Только начав читать, офицер озабоченно посмотрел на Соболевского.

– Источник?

– Проверенный. Заслуживает доверия. Прошу зашифровать и срочно довести до сведения, – до сведения кого конкретно следует «довести» Соболевский не стал уточнять. По роду службы офицеру об этом было известно.

Суть сводилась к тому, что в сорока километрах от поселка Какасаши, что рядом с Дальним, на берегу залива находится поместье, в котором проживает вместе с семьей атаман Семенов. Охрана у него небольшая, но, учитывая тесные связи с японцами, не исключено, что, понимая свою возможную судьбу, Семенов вместе со своими ближайшими помощниками попытается скрыться.

Сообщение было быстро зашифровано и с отметкой «Срочно!» отправлено по нескольким адресам, прежде всего начальнику разведки шестой армии.

* * *

«Наверное, будет лучше, если Сошников действительно переберется в Шанхай, – думал про себя Соболевский, когда возвращался в гостиницу, где его разместили вместе с еще недавно прилетевшими двумя десятками офицеров и бойцов охраны. – Здесь ему оставаться может быть опасно, могут и не разобраться, кто он и что, сойдет за белогвардейца и, – короткий разговор. Пересидит в Шанхае, а оттуда, как сам захочет – хоть обратно, хоть в Австралию, а может и куда в Бразилию, или Аргентину. В общем, на глобусе много мест. С его связями он везде устроится. И нас такой расклад тоже устроит…».

* * *

Наутро Соболевский снова наведался в штаб, составил подробный отчет о встрече с Сошниковым, передал его в оперативную часть, справился, нет ли для него «почты». Дежурный, обрадованный тем, что не нужно разыскивать «московского полковника», вручил телеграмму, которая поступила час назад и только что была расшифрована. Соболевскому предписывалось ближайшим самолетом вылетать в Читу вместе с капитаном Никитиным. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что там Пу И, а он, вероятно, захотел, чтобы рядом находились офицеры, обещавшие ему безопасность. Тем более, что вместе с императором отправили, правда, другим самолетом и японских генералов.

Сделав в штабе необходимые отметки в командировочном предписании, Соболевский заехал в гостиницу, быстро собрал вещи и, сбежав по ступенькам вниз, уселся в поджидавший его «виллис».

– Куда теперь, товарищ полковник? – спросил Соболевского водитель, веснушчатый рядовой Леша.

– На аэродром, Алексей! И с ветерком давай! – бодро скомандовал Соболевский.

– Есть, с ветерком! С ветерком, это – хорошо, – вдавил педаль газа рядовой Леша. – С ветерком, это нам полезно!

– Э, товарищ рядовой, – всмотревшись пристально в лицо Алексея, – укоризненно заметил Соболевский. – Что праздновал, докладывай!

– Что, так видно? – огорчился водитель. – Да это все вчерашняя «змеёвка»! Мало что они её из рису гонят, так еще и гада туда живого засовывают.

– Ну, на счет живого гада, это ты не прав, – рассмеялся полковник. – Только меру знать надо! А вообще такая настойка очень даже полезная вещь. Потенцию повышает.

– Чего потенцию? – не понял Леша.

– Всего, рядовой, потенцию. И активность половую твою.

– Потенцию? Так она у меня и без змей за два года такая, драконовская! – грустно возразил Леша.

– Ничего, скоро демобилизуешься и домой вернешься во всеоружии, так сказать, – обнадежил его Соболевский.

* * *

Вместе с ними должны были лететь в Читу несколько человек, которые принимали участие в операции. Один из них был с чемоданом и к тому же в штатском.