Великий розенкрейцер

Нет, господа, я всё понимаю: исторический роман, Великая Россия, матушка-Екатерина, просветители, Вольтер-шмольтер, юные девушки с потаёнными желаниями кровавых простыней, таинственный мастер-розенкройцер, который, естественно, должен стать причиной этих простыней, а также несвятой святой небородатый священник, что силою толоконнолбистых молитв и живого человеческого участия (без этого не обойдется никакой литературный пастор, только советский поп) излечивает от любой болезни и убеждает прошедших триста вёрст родителей, что их принесённый на горбе овощ-отрок — это нормально, и нужно любить его таким, каким уродился, и вообще лучше всю жизнь положить, а на том свете “свои люди, сочтёмся”, — я всё понимаю, но уж больно бредоватый роман написался у Всевлдсергеича. Таких ненатуральных типажей и ходульных диалогов если только в современных российских сериалах поискать. «Любовь до гроба Господня». «Тайна кровавой простыни». «Барышня в фаворе».И только прочтя роман, мы узнаем: у него есть пр…Далее

Берясь за эту книгу, я не знала чего от неё можно ожидать, а потому нырнула как Алиса за Кроликом. Но, увы и ах, страны Чудес не обнаружила, книга меня не привлекла, правда в начале меня смог заинтересовать наш великий розенкрейц, но уже буквально через пару-тройку страниц я и в нём разочаровалась. Налёт мистики и магии тоже не прельстил, если уж сравнивать, то тот же «Трехглавый орел» куда как интереснее, там хоть наш граф Калиостро вышел живым и непредсказуемым. Интересных сюжетных ходов так же не обнаружено, многих персонажей хотелось передавить самолично, конец вышел ещё более слащавым, чем вся книга. В общем, скучно, приторно, нереально.

Это вторая часть мифической дилогии Соловьева, первой частью которой является роман "Волхвы". Калиостро изгоняется из России Екатериной II Его жизнь бесславно заканчивается в вововороте первой французской революции. Князь Захарьев-Овинов приходит к пониманию, что только духовность, любовь к ближнему может принести человеку счастье. Необычен интерес графа Потемкина к Калиостро и запоминается его встреча с этим международным авантюристом.