Всё пришедшее после

– Ага, он еще сказал, что вдвоем на одной лошади они будут похожи на сыновей Эмона, потерявших своих братьев.

– Вот! – Поднял палец Костя. – А какие ассоциации возникают, когда говорят о двух всадниках на одной лошади?

– Какие?

– Орден бедных рыцарей Христа и Храма Соломона! Наше внимание фиксируется на исторических корнях сюжета.

– Тамплиеры? Ну, это он мог и просто так сказать.

– Маловероятно, – сказал Костя. – К тому же братьев было четверо, и их замечательный конь Баярд мог нести всех четверых. Братья противостояли Карлу Великому, представителю новой династии, и были сыновьями вдовы. Возникает цепь аналогий.

– Четверо против кардинала?

– Вот именно. И не только.

– А почему ты вспомнил о тамплиерах?

– Я сейчас перевожу одну средневековую поэму. Все европейские тайны оттуда.

– Расскажи, Костя. Пожалуйста.

– Конечно расскажу. Пойдем прогуляемся, – предложил Костя.

Артур вскочил, готовый идти куда угодно. Они вышли за калитку и направились к стадиону.

Чтобы приземлиться за дальними дачами, солнце превращалось в огромный красный шар. Внизу уже лежали тени, и лишь золотые вершины сосен никак не хотели уступать вечерней тьме.

– Это повествование, – рассказывал Костя, – о событиях в Outremore – Заморской земле, которую посетил во времена крестоносцев рыцарь Иоганн фон Вюрцбург. Оттуда он привез в свой замок в Баварии (тогда это была Нижняя Франкония) целый сундук свитков, в числе которых оказалась и эта поэма. Замок и сейчас возвышается в окружении виноградников над городом Вюрцбург.

И Костя поведал Артуру таинственную историю о Caput mortuum – Мертвой голове. Вот эта история.

Неоконченная история о Мертвой голове

Иоганн фон Вюрцбург прибыл в древний город, занятый крестоносцами. Паломники стремились туда, несмотря на все опасности путешествия. Рыцарь посетил холм рядом с Золотыми воротами, где еще оставались частично разрушенные строения разграбленного Храма, а на скале возвышалось Святилище.

Ниже располагались огромные конюшни Соломона, где рыцарь намеревался поставить свою лошадь. Конюшни были столь обширны, что могли вместить не меньше двух тысяч боевых коней, и Вюрцбург надеялся без труда найти место.

Действительно, в помещениях конюшен было пустовато. В дальнем углу шли какие-то работы. Мастер, наблюдавший за работами, оказался знатным рыцарем. Звали его Бертран де Бланшфор. Фон Вюрцбург, представившись, почтительно приветствовал его. Выяснилось, что у них есть общие знакомые.

Со временем Бланшфор проникся к образованному паломнику большим доверием и показал ему ведущиеся раскопки.

Осматривая участок, где велись работы, Вюрцбург заметил, что некоторые землекопы, с благородными лицами, крепкими, но изящными руками, роют землю заступом, другие работают небольшими совками, третьи же сметают землю кисточками из конского волоса.

Он поинтересовался у Мастера, нашли ли что-нибудь в этой священной земле. И тогда Бланшфор отвел его в тайное помещение, где лежали рукописи, тщательно переписываемые учеными монахами.

Затем он, не удержавшись, открыл еще одну дверь. В центре комнаты стоял покрытый золотом серебряный ковчег в виде головы прекрасной женщины.

Ничего подобного Вюрцбург никогда не видел. Бланшфор с благоговением открыл ковчег, внутри обнаружились обернутые в белоснежное полотно, отделанное красным шитьем, небольшого размера череп и кости.

Мастер поведал, что однажды он приютил странника преклонных лет, который рассказал ему одну историю. Выслушав ее, Бертран де Бланшфор оставил свою супругу Фабриссу и вместе с братьями Раймоном и Арно отправился в далекое путешествие, чтобы заняться раскопками в Святой земле. Вот что рассказал ему старик:

– В молодости я полюбил девушку из знатной семьи. Все счастье моей жизни заключалось в ней. Часы, проведенные с любимой, казались мгновениями, мгновения без нее – часами. Стоило мне ее увидеть, и забывалась любая беда, рана, вид поля после битвы и ледяной ветер на марше.

В один несчастный день я возвращался из похода, стремясь всем сердцем к своей Исе, так звали мою невесту, однако сердце мое билось не радостно, но тревожно. Тревога усилилась, когда я разминулся на дороге с богатым шевалье: на его щите были изображены три черные головы. Вид этих голов действовал угнетающе. Стало совсем тяжко.

Позже, уже при других обстоятельствах, я вновь повстречал этого рыцаря, и вид черных голов нимало меня не смутил. Счастливый, я напомнил ему первую встречу и не утаил от него ничего из тех удивительных событий, что последовали сразу за ней.

Итак, со щемящим сердце чувством я спешил к своей несравненной Исе. Предчувствия не обманули меня. Дом моей невесты был в трауре, и, едва соскочив с коня, я узнал, что она умерла. Мало того, несколько часов назад ее предали земле. Мне показали свежую могилу, и я бросился на землю, обнимая ее, как обнимают любимых, и пролежал, не помня себя, до темноты.

Когда стемнело, я встал, кровь забилась во мне, я жаждал действия. Я хотел непременно оказаться рядом с ней – она лежала там, в глубине, такая одинокая, беззащитная. Я желал, я стремился разделить с ней ее горькую участь. И тогда я приказал оруженосцам раскопать могилу. Земля была как пух, я помогал им, в несколько минут мы добрались до гроба. Мы подняли его и на руках отнесли в мой дом, стоявший неподалеку от кладбища.

Я отослал всех, запер двери и открыл крышку. Моя непорочная Иса лежала как живая, только бледная и холодная. Стоит ли говорить, что в исступлении я покрыл ее бесчисленными поцелуями. Я старался согреть в своих руках ее руки. Я чувствовал, как захлестывает меня любовная страсть, и ничего не мог с собой поделать. Мнилось не мертвое, но живое тело лежит передо мной.

Внезапно мне показалось, что стены комнаты сошли со своих мест, а потолок двинулся вниз. Я увидел, что веки моей покойницы открылись, и она села, испуганно глядя на меня. Я упал на колени и осенил себя крестным знамением. Моя невеста была жива!

Когда мы оба успокоились, вот что она мне рассказала:

– Ты уехал, и я очень скучала. Но третьего дня пришла весть, что через наши места проедет сам Золотой голос королевства, первый из поэтов, ученый и философ. Я сгорала от любопытства и попросила моего отца пригласить его остановиться в нашем доме. Мое желание осуществилось, я познакомилась с ним, он был прекрасен, несмотря на годы. Говорили, что волшебство его голоса очаровывает женщин, и те, кого он сделал счастливыми на миг, долго хранят воспоминания о нем. Большинство же, чьи назойливые притязания он отверг, полны сожаления, среди них есть и такие, кто ненавидит его за это. Увы, последующие события убедили меня, что людская молва не лжет. К слову сказать, ко мне он отнесся, как к дочери.

Золотой голос, привыкший к общему вниманию, порадовал нас божественной музыкой и неподражаемым пением. Баллады, которые распевал этот благородный рыцарь, были восхитительны.

Чудесным днем мы вдвоем сидели на берегу нашей реки. Он тихо перебирал струны, нежная мелодия сопровождала его негромкую речь. До слуг не доносились его слова, и я была единственным человеком, кто выслушал начало удивительного повествования.

Внезапно наша идиллия была прервана самым грубым образом. Послышался нарастающий конский топот, и я увидела, что к нам устремилось несколько амазонок. Наши слуги оказались сбитыми с ног, моя кастелянша, кинувшаяся ко мне, упала, и я оцепенела от страха.

Лица амазонок были прикрыты белыми вуалями, они сидели на лошадях верхом как мужчины. Завидев моего гостя, они с криками выхватили оружие. Нахмурившись, он отбежал на несколько шагов в сторону, чтобы не подвергать меня опасности, и выхватил кинжал.

Они налетели, как вихрь, я успела заметить, что острые, как бритва, мечи амазонок коснулись его тела, фонтаном брызнула кровь. Крик застрял у меня в горле, когда я увидела голову поэта, с глухим звуком упавшую с высоты его тела на землю. Голова покатилась к воде, я почувствовала, что лечу в темноту, все исчезло.

Если бы не ты, мой любимый, я никогда больше не смогла бы увидеть солнечный свет.

Взволнованный, я смотрел на нее, переживая вместе с нею ужасные события того дня. Она продолжала свой рассказ:

– Когда появились эти фурии, Золотой голос приступил к одной истории, что врезалась мне в память, и если я не расскажу ее тебе, она вечно будет терзать меня. Слушай же начало этой истории.

– Последнее время, – Золотой голос говорил немного нараспев, – я много путешествовал. Мне посчастливилось посетить одну школу древней мудрости, где я познакомился с учителем по имени Раши. Раши долго жил среди людей, посетил разные города и страны, много знал и многое помнил. Однажды он поведал мне, что у подножия Храма в Святой земле, где тысячи конских копыт вытоптали песок, зарыты сокровища, из тех, что имеют силу, но не имеют цены. «Придет время, – сказал Раши, – и они откроются людям по воле Господа». Раши рассказал мне, что он собственными глазами видел чудесную женскую голову, выполненную из золота и серебра, но ценность ее составлял не благородный металл, а то, что было помещено внутри головы. Полая, она содержала мощи Непорочной Девы, а сила, заключенная в них, творила чудеса. Стоило только…

– Стоило только…? – спросил я у Исы.

– В это самое время, – ответила она, – появились с криками амазонки. Золотой голос потянулся рукой к горлу и сжал в руке шнурок, на котором висел его нательный крест. Что было дальше, ты знаешь.

Костя замолчал.

– А дальше? – Артур с ожиданием посмотрел на Костю.

– А дальше ты приехал, и я остановился.

В эту ночь Артур видел сон.