Лесоруб. Если не он, то кто?

– Как раз этого я и боюсь…

Они спустились по ступеням крыльца и направились к автомобилю Фрегата. Проходя мимо машины Вильбота, Кораблев постучал по стеклу и подмигнул суетившемуся внутри Якову Марковичу. Тот нехотя улыбнулся в ответ.

– Помощь не требуется? – с ироничной улыбкой спросил Фрегат.

– Нет-нет, спасибо, я уже везде опоздал…

– Ну, как знаете.

Павел и доктор ушли.

Вильбот вытер платком вспотевший лоб, взял телефон и набрал номер Чека.

– Вадим Вадимыч, снова я.

– Вижу.

– Вадим Вадимыч, тут вот какое дело…. Максимов нашел бойца.

В трубке повисла тишина. После недолгой паузы озадаченный Чекмарев, слегка заикаясь, выдавил:

– Ка… какого бойца?

Вильбот испугался, что доставил неприятное известие и попытался реабилитироваться.

– Да ну, какого там бойца…. Ну, какой у них может быть боец… смешно…

– Я спрашиваю, какого бойца? – грозно повторил Чекмарев.

– Из Белоруссии какой-то. Из подшефного клуба. Не вы, не я его не знаем. Ма-а-мон-то-о-завр кокой-то. Говорят, даже Акелу бил.

– Откуда он мог взяться…. Новая проблема… – вслух рассуждал Чек.

– Что? А-а-а, не знаю… не знаю… чудеса. Может, отложить поединок?

– Ни в коем случае. Все по плану… Я все решу!

Чекмарев отключил вызов.

– А, ну ладно, все по плану, – буркнул Вильбот и завел машину.

Глава 3. Охота на живца

Санкт-Петербург. Коттедж Максимова.

Высокий трехэтажный коттедж Старика находился всего в пятидесяти километрах от Санкт-Петербурга, среди живописных сосен, в ста метрах от Финского залива. Белые питерские ночи сглаживали вечерние сумерки, не позволяя наступить темноте. Несмотря на то, что на улице было светло, в окнах коттеджа горел свет.

Ксения, двадцатилетняя дочь Максимова, возилась на кухне, готовила ужин. Сам Максимов сидел в своем кабинете и просматривал бухгалтерскую документацию. Ксения была поздним и единственным ребенком в семье Максимовых. Веселая светловолосая голубоглазая девочка была копией отца. Старик женился на ее матери, двадцатипятилетней танцовщице варьете, когда ему было уже почти пятьдесят. Семейной жизни как таковой и не было: вместе с труппой она гастролировала по всему миру. Во время очередных гастролей, проходивших в Канаде, молодая танцовщица увлеклась местным хореографом и уже не вернулась. Ксения осталась с отцом, на тот момент ей было пять лет. Максимова не очень огорчала потеря молодой супруги, его больше беспокоила судьба маленькой дочки, и он как мог старался заменить ей мать. Ксения подросла и взяла все домашнее хозяйство в свои окрепшие женские руки, позволив отцу уделять больше внимания его любимому делу. Проходя обучение в питерском университете, на биофаке, она успевала помогать Максимову в его хлопотном спортивном хозяйстве. Ей нравилось заниматься административными делами клуба. Еще большее удовольствие ей доставляло то, что она могла часто находиться рядом со своим любимым человеком, Фрегатом. Максимов знал об их романтических отношениях и не препятствовал им.

Ксения открыла духовку и положила туда заготовку будущего пирога. На кухню вошел Старик. Он подошел к увлеченной стряпней дочке и поцеловал ее в макушку. В ответ она улыбнулась. Максимов, кряхтя и положив руку на сердце, сел за обеденный стол. Ксения обернулась и увидела болезненное состояние отца. Она быстро отреагировала на увиденное: достала из холодильника бутылку с минеральной водой, затем из аптечки баночку с таблетками, высыпала на ладонь несколько штук, подошла к отцу, налила воду в стакан и передала ему вместе с таблетками.

– Пап, прими…. Иначе в больницу…

Максимов покорно взял таблетки. Дочка поцеловала его в щеку, вернулась к плите и продолжила готовить ужин.

– Звонил дядя Толя и строго наказал, что если не будешь слушаться – вызывать скорую…

Максимов принял таблетки и запил их водой. Поморщился.

– Больше он тебе ничего не говорил?

Ксения удивленно взглянула на отца.

– А что должен был?..

– А нет… нет… я так спросил, – поспешил ответить Максимов.

– У вас что-то случилось? – Ксения, нахмурившись, посмотрела на Старика.

– Доча, что у нас сегодня на ужин? И где Полина? Почему не она готовит? – решил сменить тему разговора Максимов.

Ксения взяла с раковины тряпку, подошла к столу и начала его усердно вытирать.

– А Полину я, пап, отпустила. Могу же я хоть раз в месяц приготовить вкусный ужин родному отцу.

Максимов улыбнулся, взял со стола кусок хлеба и принялся есть. Ксения забрала у него хлеб.

– Потерпи. Всухомятку тебе нельзя…

– Опять дядя Толя приказал? – Старик разочарованно покачал головой.

– Не приказал, а попросил за тобой проследить.

– Заботливая ты моя… чтобы я без тебя делал. С тех пор, как мать не вернулась…

Максимов тяжело вздохнул. Ксения подошла и обняла его.

– Ну, все… все… тебе нельзя нервничать. Я по себе знаю, как тоска убивает! Мало того, что от мамы ни слуху, ни духу, ты еще себя не бережешь. Кто внуков нянчить будет? А?..

Она отошла от стола, подошла к духовке и посмотрела внутрь. Пирог начинал поспевать. Не поворачиваясь к отцу, она задала ему неудобный вопрос, ответ на который он предпочел бы отложить на более позднее время.

– Ты лучше расскажи, как там бой? Кирюха победил?

Максимов посмотрел на дочку, не зная, как ей сказать, что Кирилл погиб.

В это время раздался звонок в дверь. Старик посмотрел на часы. Было ровно 21:00.

– Мы кого-то ждем? – поинтересовалась Ксения.