Убить раба. Часть 2

Максим с Олей выходили из отдела вместе чуть ли под ручку. Зеленцов пропустил даму вперед, прикрыл дверь и обернулся к Кабанову.

– Слушай, начальник, – понизил голос Золотой. – Я у Джамиля на лоджии в ящике обрез видел. Это я не в отместку – завалит кого, посадят дурака.

Джамиль скоро подсел не только за незаконное хранение оружия. Всплыли другие грешки одноглазого бандита.

А с Максимом у Кабанова установились деловые, взаимовыгодные отношения в криминальной сфере. К насильственным преступлениям Максим относился негативно. Прямо таки по идейным соображениям передавал информацию о разбойниках. Кабанов с глубоким уважением относился к такой идейности и закрывал глаза на деятельность Золотого, основанного на другой идее – «Богатые должны делиться». Зеленцов промышлял кражами из иномарок у коммерческих банков, кредитными мошенничествами и другой интеллектуальной деятельностью.

– Выйдем, Максимка, накурено здесь.

Скрывшись из виду посетителей питейного заведения, мужчины присели на лавку у подъезда соседнего дома. Стоял будний день, двор пустовал.

– Я слышал, не служите больше, Дмитрий Петрович? – сверкнул зубами Максим.

– Оно Вам на пользу пошло – похудели, подкачались, разве что поизносились. – подколол Золотой.

– Знаешь, наверно – мускулы и бронзовость кожи лучшая для мужика одежа. – сказал Дмитрий и посеревшими глазами посмотрел на уголовника.

– Да я чего, Вы всегда скромно одевались. – стушевался Максим.

– Зато ты все тот же пижон, белые брючки, рубашечка, цепь на шее, браслет на руке. В сутенеры подался?

– Огорчаете, Дмитрий Петрович! Как был честный жулик, им и остался.

– Отлично, Максим. Только без огорчений, я?то знаю, ты и без меня с бывшими коллегами связь поддерживаешь. Я некоторым образом от коллег на другую сторону баррикады перешел, поэтому пообещай, что разговор останется между нами.

– Сукой буду! Ты же меня знаешь, Петрович, – перешел на «ты» Золотой. – Я же с тобой из уважения общался.

– Знаю, Максимка, поэтому к тебе и обратился. Короче, документы мне нужны, паспорт и права, причем такие, чтобы на настоящие были похожи.

Зеленцов нахмурился:

– Сам понимаешь, Петрович, это денег стоит.

– Сколько?

– Для тебя пятьдесят косарей.

– Не многовато, Максим? Я же не црушную ксиву прошу сделать. И мне с ними не всю жизнь ходить.

– Сам пойми, Петрович, надо аккуратно документы у подходящего типажа стырить, фотки переклеить так, чтобы никакой мусор не придрался. Это все работа!

– Работящий ты мой. – улыбнулся Дмитрий. – Согласен. 25 штук сейчас, 25 при получении продукции.

– Фотографии?

– Есть. – Дмитрий достал из кармана полиэтиленовый пакет с деньгами и двумя квадратиками фотобумаги.

6 дней Кабанов наблюдал за образом жизни и передвижениями Ахметхана. Таджикский мафиози передвигался на «Паджеро» и как будто вынырнул из 90–х. Собственно, так оно и было. Как выяснилось, Ахметхан отсидел 15 лет в мордовской колонии от звонка до звонка. После отсидки в 2008 году уехал на родину, сколотил бригаду и занял соответствующее место под солнцем Таджикистана. То ли ландшафт ему показался скучным, то ли амбиции взыграли, Ахметхан приехал в Россию. Самый прибыльный бизнес для таджика с такой биографией и криминальным опытом – это торговля героином. Ахметхан лично отраву не провозил, на его руках смертоносный порошок никогда следов не оставлял. Эта сторона криминальной деятельности была известна только узкому кругу азиатского сообщества, слухи к делу не пришьешь, агентов среди таджиков правоохранительные органы не имели. Почти таким же выгодным, но гораздо менее опасным делом, была нелегальная эмиграция. Ахметхан принимал людей, размещал по квартирам, решал вопросы с местной властью. Очень предприимчивым господином оказался Ахметхан.

Хаким не всегда успевал на своей «шахе» оставться на хвосте у «Паджеро», но складывалась следующая картина: всегда сопровождали 50–летнего бандита два молодых телохранителя. Одного, баскетбольного роста с прямоугольным длинным туловищем и короткими ногами, Кабанов назвал Индейцем за лицо кирпичного цвета и такой же фактуры. Второй получил кличку Ящик не столько из?за низкого роста, сколько из?за формы головы. Хаким заливисто смеялся, услышав такие оперативные псевдонимы:

– Ай, глаз–алмаз, брат!

Объекта сначала решили назвать Ханом, но решили не опускаться до банальностей, дали прозвище Бин Ладен, к концу второго дня слежки называли просто Бин.

– Не тянет он Бин Ладена, – сказал Хаким, – так больше на мистера Бина.

Кабанов тогда еще спросил:

– Слушай, Хаким, ты вот такой разумный человек, товарищ хороший, работяга, среди таджиков много таких. Почему же вы у себя в Таджикистане жизнь не наладите, а сюда в холодные города работать приезжаете? Что у вас там не так?

Хаким подумал и коротко ответил:

– Культур–мультур не хватает.

В тот вечер Хаким больше ничего не говорил, магнитолу не включал, рулил, нахмурившись.

Ахметхан проживал в гостинице «Волга». С утра до вечера ездил по разным местам, встречался с людьми, кричал в мобильник. Иногда Хаким слышал родную речь, переводил Дмитрию:

– На рабочих ругается, второй этаж медленно строят.

– Кричит, чтобы еще 3 человека в квартиру приняли.

– Проводнику объясняет, где новую партию гастарбайтеров ссадить.

– Обещает живот кому?то распороть.

Мистер Бин не особо стеснялся, кричал по–таджикски на всю улицу. И ходил в окружении телохранителей, как босс, обязательно по центру, наклонив седую голову и прижав телефон к уху.

Вечера объект проводил по–разному: то сидел в гостинице, то уезжал в увеселительные заведения, угадать, куда именно не представлялось возможным.

– Сколько еще следить будем? – спросил Хаким.

– Завтра я его сделаю. – решил Кабанов. – Он каждый день обязательно на вокзал наведывается. Там, среди суеты, до него и доберусь.

– Все, пойду. Ни во что не вмешивайся, двигатель не глуши. Услышишь, шум, суматоху, а меня через 15 минут не будет, уезжай. Я свою мобилу подальше отсюда спрятал, чтобы не запеленговали, доберусь, позвоню. Ты к тому времени свою откопаешь.

– Я ее не закапывал, она все это время дома лежала. Без батарейки, как сказал.

– Отлично, Хаким. На всякий случай, прощай.

– Какой случай–мучай! Жду тебя здесь!

Кабанов пожал руку и вышел из машины. «Шаха» осталась на парковке у здания железнодорожного вокзала, а Дмитрий пошел к перронам. Впереди рассекали толпу мистер Бин, Ящик и Индеец.

Ветер гнал облака с севера, солнце лучами не баловало.

По условиям договора Кабанов постригся налысо и выглядел образцовым скинхедом – короткая куртка без воротника, джинсы с закатанными штанинами, армейские ботинки, разве что лямки подтяжек из?под куртки не свисали. Таджики назад не смотрели.