Считалочка для бомбы

Девушка.

Сердце Семена забилось быстрее. О, это вам не Карина Ильинична, не к ночи та будет помянута! Это был, что называется, штучный образец. Прямо со страниц каталога, где такую девушку можно увидеть в одном ряду с новой моделью «Мерседеса» или виллы на Лазурном Берегу.

Была она в одном лишь искусно обвитом вокруг тела белом полотенце. И, надо сказать, великолепное тело было представлено очень умело. Все в ней было первоклассное – даже кожа была лучшей, отменнейшей выделки… Что? Он так и подумал – «выделки»? Словно о салоне «бентли». Хотя… Хотя он не так уж далек от истины. Такие девушки прилагаются только к вещам такого уровня, как все тот же «бентли». А еще лучше – к «феррари» или совсем несовместимому с простым смертным «мак-ларену». Впрочем, он уверен, что теперь выбирать будет он…

– О чем задумался? – глубоким вкрадчивым голосом поинтересовалась девушка и подсела на край дивана, чуть коснувшись бедром ноги Семена.

У того все несколько поплыло перед глазами. Самой роскошной женщиной, с которой бывшему леснику довелось получить взаимность, была рябая доярка Галя из села Пирогово, что неподалеку от Мытищ. Правда, это было еще до Локализации…

– Я? – пробормотал он.

– А здесь есть еще кто-то? – промурлыкала девушка, запуская тонкие пальцы в его волосы.

Тысячи мурашек монгольскими ордами проскакали по всему телу. Такого Семен не испытывал еще никогда…

– А… Задумался? Да, так, ни о чем. Просто не разобрался я, что со мной происходит. У-у…

Девушка тихо рассмеялась и откинула назад спавшие на глаза волосы. Даже жесты у нее были особенные – отработанные, поставленные, как у хороших актрис.

– Ну, а как ты думал Игрок номер восемь? Ты входишь в Игру, и твое настоящее «я» берет верх. Что ни говори, а оно у тебя довольно завидное. Особенно для тех несчастливцев, кто стал гномом или еще каким чудищем-юдищем…

Она снова засмеялась, а к Семену начали возвращаться смутные обрывки воспоминаний. Вот он, с ружьем, уставший идет по лесу. Вот он наедине с бутылкой. Вот он просыпается, вот он засыпает в затхлой несвежей постели. Какая-то совершенно чужая жизнь. Но там, в этой убогой жизни, он оставил что-то неосязаемое, то, чего сейчас ему стало вдруг ужасно жалко… Только вот что?..

– Тебе повезло, – продолжала девушка. – У тебя большие возможности. Власть и деньги – это то, с чем твоя новая личина будет прекрасно гармонировать. Так что для тебя теперь возможен лишь один путь – в Черные Земли. Туда, где знают толк в богатстве и престиже…

– Кто ты? – тихо спросил Семен, беря девушку за руку.

Рука оказалась нежной, податливой. Ласковые пальцы обвили его кисть, и лицо девушки приблизилось к Семену.

– Я – бонус, – улыбнулась она. – То, что полагается Игроку, принявшему нашу сторону…

Ее губы почти касались его губ, и у него почти не оставалось сил, чтобы спросить:

– Чью… сторону?

– Сторону тех, кто всегда берет то, что ему понравится. Где лишь твое собственное желание – закон, а сам ты – хозяин этого мира, который лежит у твоих ног…

Слова слетали с ее губ, как прекрасные мотыльки. Но плоть решила, что хватит слов. Его желание – закон, он здесь – хозяин. И он возьмет то, что принадлежит ему…

…Он открыл глаза.

Что-то происходило. Не сразу до него дошло, что на самом деле не происходило ничего особенного. Просто поезд прекратил движение.

– Молодой человек! Поезд не будет ждать! Ваша станция, прошу на выход с вещами.

Семен с трудом сел на своем диване и недовольно взглянул на строгого проводника.

– Я не просил меня будить, – желчно сказал он.

– Па-апрошу на выход, Игрок! – повысил голос проводник. – Это ваша станция, дальше вам ехать нельзя.

– Я сам решу, куда мне ехать и когда выходить, – надменно сказал Семен, надевая на руку новенькие швейцарские часы. – Я хозяин…

В это мгновенье раздался свирепый рев, и Семену показалось, будто кто-то огромный схватил его за шкирку, стащил на пол и быстро поволок по вагонному коридору. Семен лишь успел услышать насмешливо брошенное вдогонку проводником:

– Не стоит злить Станционного смотрителя. Хозяин здесь он…

Семен кубарем полетел на жесткий камень перрона, а сверху на него ворохом обрушились дорогие брюки, пиджак и рубашка. Начищенный до блеска ботинок некоторое время весело прыгал время по мрамору, а потом наступила тишина.

– Хозяин он, понимаешь… – усмехнулся проводник, степенно идя по вагонному коридору. Поезд набирал обороты, а проводник переходил в соседний вагон. Отодвинув вбок дверь первого купе, он вошел.

Крепким молодым сном спала Карина Ильинична, беспокойно вздрагивала во сне маленькая Света. Она лежала, свернувшись калачиком на краю нижней полки, тихо посапывая во сне, и проводник посмотрел на нее с отцовской нежностью и некоторой жалостью.

– Ну, ничего не поделаешь, – пробормотал он и взял девочку на руки, и кукла Барби, ойкнув, упала на одеяло. – Игра есть Игра. И вам, маленькая игрунья, пора выходить. Скоро ваша станция…

Карина Ильинична проснулась мгновенно. И разом приняла сидячее положение. Она чуяла что-то неладное.

Это было наследственное – дар смутного предвидения, умение толковать сны, гадать самыми разными способами и довольно успешно, тяга к собиранию трав и изготовлению целебных отваров. Карина Ильинична всегда знала, что она – непростая женщина, а потому своему чутью привыкла доверять.

– Здравствуй, Карина, – сказал незнакомый голос с неприятной хрипотцой.

Она не сразу сумела разглядеть в полумраке купе черный балахон, скрывающий незнакомого человека. Тот сидел на противоположной полке, и руками в черных же перчатках неспешно тасовал колоду карт «таро».

– Что это еще за фамильярности? Что вам нужно? – не очень приветливо поинтересовалась Карина Ильинична и вдруг заметила отсутствие внучки. – Света, ты где?!

– Не беспокойся, Карина, все с ней хорошо, – заверил незнакомец, чем вызвал еще большее беспокойство Карины Ильиничны. – Давай лучше поговорим о тебе…

– С какой это стати? – поинтересовалась Карина Ильинична, которая вдруг неожиданным успокоилась, странным образом, поняв: со Светой все действительно в порядке.

И еще она почувствовала ранее незнакомое отстраненное равнодушие по отношению к судьбе собственной внучки. Она несколько удивилась и направила вопросительный взгляд на человека в черном.

– Что ж, Карина, тебя можно поздравить! – сказал незнакомец.

– Спасибо, конечно, но с чем именно? – надменно поинтересовалась женщина. – Сегодня все что-то повадились меня чествовать…

– Ну, а как иначе? – усмехнулся человек. – Стать Игроком – довольно почетное дело. Ну, а раскрыть в полной мере свои способности – это вообще дорогого стоит. И уж тем более – столь удачно стать тем, кем так давно хотелось быть. На подсознательном уровне, конечно…

– Что-то я вас не понимаю…

– Ты ведьма, Карина.

Карина Ильинична внутренне напряглась, прислушиваясь к своим ощущениям: не испытывает ли она желания отвесить оплеуху этому хаму, который, к тому же, возымел мерзкую привычку беспардонно «тыкать»? Но слово «ведьма» потеряло вдруг специфический ругательный оттенок и обрело новое содержание.

– То есть? – осторожно спросила она.

– Взгляни в зеркало, – предложил человек в балахоне.

Карину Ильиничну внезапно охватил ужас. Она представила, как в большом зеркале, что вмонтировано в купейную дверь, отразится сейчас полуразложившаяся старуха с редкими седыми волосами… Она пересилила себя и заставила глаза принять от зеркала правду.