Запредельность

– Ты не смотри, что я, так сказать, не в форме. Я знатный астрофизик и академик, если что. Просто мы на нашей помойке совсем одичали – полгода безвылазно. Лично я к такому не привык. Просто проблематика уникальнейшая… Э-э… Постой…

Костя замер с набитым ртом, уставившись на Алексея, как на вылезшего из могилы покойника.

– Ты что… Этот… Как его…

– Да, это я, – скромно сказал Алексей. – То самое привидение с гравитронного послания…

– О-о… – простонал Костя, откинувшись на спинку. – Вот так встреча… Да знаешь ли ты…

Алексей покачал головой. Он ничего не знал, и знать не хотел. Все новости сулили одни лишь неприятности, да новые поводы для бесполезных размышлений.

А Костя уже перегнулся через стол, округлил глаза и замогильным голосом заявил:

– Так это я тебя открыл, я! Я расшифровал ту самую передачу из «дырки»! Понял, какая штука? Так-то, братец…

Он снова откинулся на спинку стула и принялся разглядывать Алексея, почесывая волосатую грудь под комбезом.

– С ума сойти, – проговорил он. – Я знал, что тебя притащат, но… Первый человек, которого я здесь встретил – ты! Вот и не верь после этого в судьбу и прочую мистику!

Несмотря на пережитое потрясение небритый академик не перестал жевать и булькать кофе. Однако взгляд его заметно замутился, словно негаданная встреча заставила его глубоко задуматься.

Алексей почувствовал себя неловко и, чтобы нарушить затянувшееся молчание, спросил:

– А эта, «черная дыра»… Она действительно поглотила целую звезду?

Астрофизик перестал жевать, с усилием сосредоточил взгляд на собеседнике.

– Звезду? – усмехнулся он. – Если бы. Для «дырки» геометрические размеры не имеют значения. Может, это целая планетная система. А может – все, до чего дотянулись наши неосторожные собратья по разуму. А это может быть целая галактика. И не одна – если тебе интересно мое мнение…

Костя снова впал в задумчивость. Алексей попытался осмыслить в голове масштаб минувшей катастрофы – и не смог. Вообразить галактику на уровне страницы учебника астрономии – это одно, а осмыслить и прочувствовать – совсем другое…

– Слушайте, а почему вы здесь в одиночестве? – поинтересовался Алексей. – Там же «ныряльщика» запускают.

Астрофизик отмахнулся:

– Что мне «ныряльщик»? Я и так знаю, что он покажет. Все-таки, мы здесь полгода не зря кисли. Я жду, когда зондами бомбить начнут. Наши уже два месяца, как сдохли – со скуки помереть можно…

– «Поплавки»? – спросил Алексей.

– Уже в курсе? – с уважением сказал Костя, вытирая рот скомканной салфеткой. – Нет, у нас такой роскоши не было. Так, кустарщина в силовых коконах. И то спасибо – у ребят на «Ермаке» и того не было…

Астрофизик помрачнел. Алексей вспомнил о погибшем в гравитационной ловушке рейдере.

Костя снова улыбнулся, подмигнул Алексею:

– Вот я и не дождусь, когда до «поплавков» дойдет. А пока надо, как следует, брюхо набить – пока вся наша саранча сюда не слетелась…

В отличие от импозантного астрофизика, Алексей с интересом наблюдал за пусками «ныряльщиков». Воспользовавшись правом «консультанта», он часами сидел в «пузыре», заворожено следя за работой профессионалов. Впрочем, зрелищных моментов в полетах было немного, хотя не обошлось и без таковых. Так, во время девятого запуска, на сведенных мыслетроникой рабочих записях было видно, как, достигнув гравитационной аномалии в значительном удалении от геометрического центра «объекта», аппарат вдруг исчез и тут же появился – на несколько миллионов километров ближе к «черной дыре».

Это вызвало, если не панику, то чрезвычайное возбуждение среди спецов. Пилоту был отдан приказ немедленно вернуться на корабль, попутно ревниво отслеживались его биометрические данные на предмет различных отклонений. Как стало понятно из тяжеловесной груды малознакомых терминов, ученым удалось выявить серьезные темпоральные аномалии. Проще говоря, впервые был официально зафиксировано небольшое – доли секунды – перемещение физического тела во времени.

Событие вызвало невероятную бурю эмоций, и пока одни терпеливо проверяли выкладки, стараясь найти ошибки и просчеты, другие поспешили в зал отдыха, где принялись активно доить автомат с шампанским.

Только теперь Алексей понял истинное назначение этого напитка: видимо, полет заранее предполагал совершение серьезных научных прорывов.

У него же самого вид пенящихся бокалов вызвал совсем другие эмоции. Вспомнились Яков и Джейн, и веселье спецов неприятно напомнило пир во время чумы. Если учесть, что целью всей программы было спасение человечества от неизбежной гибели – так, пожалуй, оно и было…

Про него самого, однако, словно забыли: началась активная фаза исследований. На мониторах можно было видеть, как «Зевс» меняет форму, все больше напоминая паука из кошмаров безумца. В отличие от передового рейдера, благодаря колоссальной энергооснащенности, «Зевс» мог приблизиться к «черной дыре» на значительно меньшее расстояние. Торчащие в сторону «паучьи лапы» – основы энергоканалов и силовых нитей на которых предстояло погружать «поплавки» – все глубже и глубже в бездну звездного «могильника».

Новый знакомый – Костя – исчез так же, как и появился, сменив экзотическую униформу на желтую, растворившись в толпе возбужденных спецов. Некоторое время Алексей еще посещал «пузырь», наблюдая за пусками пузатых «поплавков», но окончательно перестал что-либо понимать в происходящем. А потому отдал предпочтение опустевшему вдруг спортзалу.

15

О том, что вокруг него творится что-то неладное, Алексей догадался не сразу. Неприятное чувство впервые появилось в спортзале, когда он мчался по ленте беговой дорожки. Словно кто-то внимательно и недобро смотрит в спину. В упор.

Алексей резко обернулся. Никого не увидел, но, потеряв равновесие, слетел с дорожки и кубарем прокатился по полу. Чертыхаясь и упрекая самого себя в мнительности, отправился в душ.

По пути к своему боксу снова ощутил постороннее присутствие. И вновь не смог понять – чье именно.

Окончательно его выбил из равновесия вид собственного бокса: кто-то перерыл все, что можно, включая шкаф и мусорный бачок, сорвав и скомкав постельное белье.

Кто это мог быть? Зачем? И главное, совершенно непонятно, что искали – ведь у него не было ничего своего на этом корабле!

В эту ночь он долго не мог заснуть, то и дело вздрагивая, нервно прислушиваясь к шумам за дверью. Наконец, заснул неглубоким, беспокойным сном.

Снился айсберг – такой же красивый, сверкающий под солнцем. Алексей, стоял на вершине, улыбаясь, смотрел в горизонт. И вдруг, с оглушительным треском ледяная гора принялась рушиться. Что-то оглушительно лопнуло – и он полетел в холодную, как сама смерть, трещину. Отчаянно хотелось кричать – но что-то мешало. Он стал задыхаться…

Очнулся на полу.

Реальность оказалась ничуть не веселее сна: кто-то, не различимый в темноте, навалился ему на грудь, придавив к пластику пола, не давая пошевелиться, закрывая ему рот ладонью.

– Тихо, не ори! – прошипел этот «кто-то».

Остатки сна улетели мгновенно. Это был голос Якова.

Алексей сбросил с лица руку, выдохнул:

– Ты жив?!

Яков быстро слез с него, отполз в сторону и прошептал:

– Не ори! Как видишь… Давай за мной, быстро!

Они вынырнули полутемный туннель. Почуяв присутствие человека, предательски вспыхнуло освещение. Яков вжал в плечи голову, с силой потянул за собой Алексея. Приник к стене, с треском отодрал тонкую пластиковую панель, прошипел, кивая на темный провал:

– Давай, вперед, пока нас не засекли!

Алексей повиновался. Он был здорово заинтригован, да и что там скрывать – рад неожиданному, хотя и очень странному воскрешению человека, который не успел даже стать его приятелем.