Утечка мозгов

Тот недоуменно уставился на Никиту.

– Вы что, с луны свалились? – нетвердым голосом сказал он. – Это же бандиты, охотники за живым товаром!..

– Ну, это я понял, – нетерпеливо прервал его Никита. – А отчего такая паника? Нас из-за выкупа взяли? Для обмена? Или политические требования выдвигать будут?

«Баскетболист», несмотря на довольно невеселое настроение, усмехнулся.

– Ну, вы даете, – сказал он. – Какой еще выкуп? Как вы представляете передачу кэша уголовникам? Какой обмен? При чем здесь политика?..

– Ну, мало ли… – пожал плечами Никита. – Всякое может быть…

– Да, нет, – возразил долговязый, – вариантов тут нет. Рабство или… сублимация…

Последнее слово долговязый произнес дрогнувшим голосом.

– Что за сублимация? – спросил Никита.

Долговязый уставился перед собой в одну точку, нервно дергая кадыком. И произнес:

– Экстракт души…

– Что?!

– Они извлекают из пленных экстракт души… Ценнейший товар на черном рынке… Это хуже, чем смерть.

– Нормально… – только и нашелся, что сказать, Никита.

Эта Вселенная оказалась не так проста и благополучна, какой казалась на первый взгляд. Что и неудивительно при хозяине-параноике. Впрочем, не зря ведь говорят, что у всех талантливых людей мозги немного набекрень. Только от понимания этого как-то не становится легче. Может, плюнуть на все – и вынырнуть?..

Он вернулся к Лизе и поделился с ней этими довольно экзотическими новостями. Та как-то странно посмотрела на него.

– Может, пора сматывать удочки? – предложил Никита. – Пока у нас еще есть время…

– Только не говори, что ты струсил, – сказала Лиза и с усмешкой повела бровью.

– Конечно, нет, – обиделся Никита. – Я за тебя больше переживаю. Страшно представить, что эти бандиты могут сделать с симпатичной девушкой. Да, что там – вариантов-то немного…

Лиза усмехнулась:

– О, спасибо за заботу! И за комплименты, конечно! Только что ты скажешь, если я сообщу тебе одну интересную вещь…

Лиза картинно вздохнула и достала откуда-то зеркальце. И принялась смотреться в него, устраняя совершенно невидимые недостатки в макияже. Чем, конечно же, страшно разозлила Никиту.

– Э, мать, ты чо! – насупился он. – Что ты играешься со мной? Что за театральные паузы? Нашла время!

Лиза скосила взгляд на Никиту и с жалостью оглядела его с ног до головы. Ей все было понятно про этого недотепу. Он ничего не понимал в сложившейся ситуации. Что поделать – ребенок… Так по крайней мере воспринимал ее взгляд Никита.

– А что там твой контроллер? Молчит? Ну-ну… – Лиза снова спряталась за зеркальцем.

– Что – контроллер? – прищурился Никита.

Сердце забилось чаще. Никита решительно отобрал у Лизы зеркальце и сделал страшные глаза:

«Ну?!»

«Да», – кивнула Лиза.

Никита, недолго думая, рванул на себе рубашку. Несмотря на неудобство наручников, ему удалось оторвать сначала один рукав, затем второй. Недоумение на лице Лизы сменилось пониманием: он неловкими движениями, но довольно туго, замотал объемную смычку между кольцами Лизиных наручников. Там просматривалось нечто, напоминающее окошко микрофона. Также поступили и с его собственными наручниками. Зачем нужны чужие уши?

– Ну?! – нетерпеливо прошипел Никита.

– Бокс здесь, – совершенно спокойно сказала Лиза. – Так что суета вообще неуместна.

– Но… Как это возможно?! Мы ведь летели почти наугад… Вероятность такой случайности…

– Господи… Какие случайности? Тебя хоть раз Челнок хоть куда-нибудь закидывал случайно? Так, чтобы ты не смог обнаружить нужный тебе бокс через достаточно короткое время?

– Н-нет… Но ведь здесь космос… Он огромен…

– А маршрут рейсовика вполне конкретен. Ладно. Не забивай голову всякой ерундой. Пора за дело…

– Будем раскрываться?

Лиза положила скованные руки Никите на плечо и вдруг поцеловала его в щеку. Довольно чувственно поцеловала – словно ее возбуждала вся эта зловещая атмосфера. Это было весьма неожиданно, и Никита на мгновение потерял дар речи, мысли его путались. Лиза прошептала ему на ухо:

– Подожди… Мне кажется, пока рано…

В их странный разговор ворвался немыслимый по силе писк и скрежет, будто перегрузка динамиков на рок-концерте. Все пленные пассажиры схватились за уши. Писк прекратился, раздалось характерное постукивание по микрофону. Следом заговорил сиплый и недобро-насмешливый голос:

– Э-э-э… Господа пленные! Попрошу вас не покидать центра нашей спортивной арены. В противном случае буду вынужден вас отстреливать. Сейчас к вам выйдет сам кэп Хантер. Не берусь обещать, но, может, кому-то из вас повезет прожить немного дольше остальных, хе-хе… И не надо паники. Наслаждайтесь приятной атмосферой…

Из-под трибуны выскочила вереница самых обыкновенных открытых джипов, битком набитых людьми. Дымя бензиновым перегаром, они подкатили к жавшимся к центру перепуганным пассажирам злосчастного рейсовика.

Никита ожидал увидеть всякое. И команду роботов, во главе со зловещим киборгом, и кучу фантастических головорезов, обвешанных лазерными пушками и сверкающей броней. Да мало ли чего ждать в этом мире безумия высоких технологий. Однако облик того, кого называли кэпом Хантером, поразил его.

Из переднего джипа легко, но с ленцой, полной достоинства и самодовольства, выскочил самый махровый, самый хрестоматийный, самый натуральный…

Пират.

На миг Никитин взгляд подернулся дымкой – и он увидел этого человека, стоящего на мокрой скрипучей палубе в окружении звенящего на ветру такелажа. Все, как полагается – в треуголке, перчатках, в кафтане по колено и огромных ботфортах. Со шпагой и двумя титаническими пистолетами за широченным кожаным поясом. Смуглый, остроглазый, с подобающей имиджу эспаньолкой…

Наваждение прошло. Но остался этот человек, за которого говорили его глаза – огромные, глубоко посаженные и черные. Одет он был довольно просто – в джинсах с широким поясом и белоснежной рубашке с закатанными по локоть рукавами – может, это и вызывало у Никиты полудетские «пиратские» ассоциации.

Впору было посмеяться над собой. Но кэп Хантер не вызывал ощущения комичности. Никита с ужасом почувствовал, что перед ним НАСТОЯЩИЙ звездный корсар, из тех, чье любимое развлечение – раздавать черные метки, пускать в прогулки по доске и вешать на реях. Пусть даже условно.

Это было дико, нелепо, глупо. Но образ кэпа почему-то не давал поводов к сомнениям.

Похоже, смутные ощущения Никиты без всякого удовольствия разделили и остальные пленники.