Лучшее приглашение

– Не двигаться! Руки вверх!

Оставшийся в живых бандит, будто бы до сих пор находясь в состоянии шока, не опуская рук, медленно, как в трансе, стал поворачиваться к полицейским…

– У него оружие!

И тут же был застрелен. Рошан же предусмотрительно лег на землю.

– Лежать! Руки за спину!

Рошана в наручниках препроводили в полицейскую машину. Возле клуба уже собралась толпа, а один из полицейских допрашивал сотрудника фейс-контроля.

* * *

На входе в участок Рошана повторно обыскали и забрали все содержимое его карманов: телефон, бумажник и кольцо…

В голове молодого принца тем временем невидимый режиссер крутил кино со смеющимися девицами и летящими головами бандитов.

«Четыре трупа, двое исчезнувших убийц. Множество свидетелей в клубе… превышение самообороны, добрый дух-защитник, который добр не ко всем… Я невиновен и в целом по ситуации прав. Меня хотели убить… ограбление лишь повод… Кто все это задумал?» – мысли Рошана выстраивались одна за одной и обрабатывались в порядке очереди.

В это время они шли по узким коридорам с незапоминающимися табличками на периодически попадавшихся дверях. Его сопровождал долговязый полицейский по фамилии Мартинес.

«А если я невиновен, значит, мне нечего предъявить, но, допустим, я не хочу давать никаких объяснений этим копам… К тому же мне стоит поспешить убраться отсюда и поскорее рассказать обо всем дедушке. Возможно, это дело куда серьезнее, чем представлялось поначалу. Стоит рассказать о кольце… – думал Рошан, когда его заводили в небольшую комнату, где были только стол и два стула. – А значит… Мне нужно позвонить…»

Молодого принца усадили за стол, сняли наручники и поставили перед ним стакан воды. Однако пить Рошан не спешил. Спустя пятнадцать, а может быть, и двадцать минут ожидания в комнату вошел комиссар. Мужчина средних лет, много старше Мартинеса, который годился ему в сыновья. И если лицо полицейского покрывала легкая щетина, то комиссар носил косматую бороду и густые усы. Комиссар хоть и имел лишний вес, но при этом был обладателем сильных и крепких рук и ног. Мартинес же, напротив, казался сухим и худощавым. То были словно ветка и полено. Лицо комиссара было отмечено мудростью, что проявлялось в его внимательном и хоть и строгом, но справедливом взгляде. Казалось, что такой человек готов полностью выслушать и дать добрый совет, а может, и подбодрить, по-отечески похлопав по плечу. В целом если бы комиссар решил оставить службу, то ему подошла бы роль капитана корабля: такому человеку можно доверить работу как ответственную и опасную, так и требующую опыта и проявления мужества.

Мартинес же был скорее хитрым и ловким, чем мудрым и сильным. Его глаза все время бегали по комнате. Невыразительное и ничем не примечательное лицо, казалось, идеально подходило для того, чтобы быть полицейским по фамилии «Никто». Такой человек мог просачиваться везде и совершать ту работу, которую придется, не задавая лишних вопросов, всегда готовый услужить начальству. Он казался несколько простоватым и неловким, даже несуразным. Форма была ему слегка великовата. Ему бы могла подойти роль клоуна в цирке, но от Рошана не укрылось, что, несмотря на образ недотепы, от Мартинеса исходила угроза. Взгляд его был решительным, отступать этот человек не привык. Возможно, он даже мог пожертвовать собой ради высшей цели. Если это и была ветка, то ветка стальная.

Но было в самом комиссаре нечто, что меняло весь дальнейший план Рошана и, в сущности, облегчало его.

– Ладно. Что тут у нас, Мартинес? – обратился к нему комиссар.

Полицейский доложил о случившемся и вышел.

– Ладно. Посмотрим, кто это тут у нас, – комиссар сел напротив Рошана и посмотрел ему прямо в глаза.

– У меня сынок твоего возраста. Как учудит что… – начал разговор комиссар. – Но ты знаешь, я его никогда не ругал, только если потрепывал иногда за ухо, чтобы уж сильно не озорничал. А теперь такой большой стал, что вроде как-то и неловко уже его поучать… Ну да ладно! Что там у нас приключилось в этой подворотне?

Рошан, вместо того чтобы что-то сказать, медленно поднял правую руку и изобразил странный жест. Инспектор молча смотрел на него какое-то время, затем изобразил ответный жест и, кивнув, добавил:

– Инспектор Херман Луис! К вашим услугам!

Рошан кивнул в ответ и коротко добавил:

– Этой истории не было.

– Какой истории? – поинтересовался комиссар.

– Чудесно! – отвечал молодой принц.

– Прикажете сопроводить вас куда-либо?

– Нет. Только отдайте мои вещи, и я пойду.

– Ладно! Мартинес! – крикнул комиссар Херман Луис.

В комнату зашел полицейский.

– Верните этому господину его вещи и отпустите, а потом можете быть свободны! Это дело я беру на себя!

– Так точно! – отсалютовал Мартинес.

Рошан еще раз кивнул комиссару и вышел из комнаты.

На этот раз они отправились в другую сторону.

– Мне казалось, вход в другой стороне! – как бы невзначай проговорил Рошан. Сопровождавший его полицейский, шагая следом, направлял командами и жестами.

– Сюда, пожалуйста! – указывая рукой направо. – Дело в том, что к главному входу уже успели слететься журналисты! Полагаю, что лишнее внимание вам ни к чему!

Внезапно Рошан почувствовал укол в спину. Он начал поворачиваться и, падая, потерял сознание.

Мартинес убрал шприц в карман. Быстро огляделся и затащил Рошана в пустую комнату. Там он стал его связывать, постоянно оглядываясь на дверь. Послышались шаги. Дверь отворилась, и в проеме показался комиссар Херман Луис.

– Мартинес! Что за…

Мартинес не медлил ни секунды. Он достал пистолет с глушителем и выстрелил Луису прямо в сердце. Быстрым шагом полицейский подошел к комиссару и снял у него с пальца перстень с зеленым камнем. Затем взвалил на плечо Рошана, будто тот был пушинкой, и поспешил покинуть полицейский участок.

На следующий день всю Испанию облетела новость о взрыве в полицейском участке на Ибице, унесшем десятки жизней. Участок сгорел дотла. По предварительной версии, причиной взрыва являлась утечка газа. Премьер-министр Педро Санчес объявил траур по всей стране.

* * *

Рошан очнулся в крайне ослабленном состоянии. Тело его не слушалось, а голову пронзали тысячи молний. Молодой принц попытался осмотреться. Он находился в какой-то комнате на деревянном стуле, связанный по рукам и ногам. Разваливающиеся стены с ободранной штукатуркой, разбитое окно – похоже, что дом был заброшен. Свет, исходивший от газовой лампы на небольшом, исписанном граффити столе, был тусклым, но его вполне хватало для того, чтобы разглядеть тела пятерых мужчин, лежавших неподалеку. Молодой принц признал в них тех самых бандитов. Тем временем в комнату зашел человек в маске, неся в руке канистру. Он молча стал обливать бесцветной сильно пахнущей жидкостью тела, стены и наконец, подойдя к Рошану, и его самого. С головы до ног.

– Кто ты? Чего ты хочешь? – Рошан старался оставаться хладнокровным.

– Твоя смерть станет подарком для Лорда Уилмора, – по голосу Рошан безошибочно узнал Мартинеса. Полицейский достал коробок спичек, моментально и без церемоний поджег одну из них и, бросив Рошану на голову, поспешно покинул помещение.

Мгновениями позже из дома разнесся ужасающий вопль.

Глава 7. Самый лучший друг

Гигантских размеров Пирамида, поражающая воображение своей величественностью. На вершине ее бил ключом поток света, уходящий далеко ввысь, словно бесчисленные молнии ударяли в эту точку, не переставая, но небо было как будто неземное. Небесный свод освещали не звезды, а множество различных шариков света, словно мириады светлячков, разных по своей величине. Они постоянно перемещались и светились то ярче, то тусклее. Это был грандиозный хоровод, какой-то неведомый танец, чье-то сказочное и удивительное представление.

Затем он увидел источник, такой красивый и торжественно сияющий, искрящийся, словно в него опустили сотню бенгальских огней, продолжавших мерцать даже под водой. Источник походил на небольшой водопад, несущий свои воды в маленький резервуар.

В руках у юноши была жестяная кружка с ручкой. Он подошел ближе и зачерпнул до самых краев. Вода продолжала мерцать и искриться, будто это была вовсе не вода, но звезды. Он без всяких опасений опустошил кружку большими глотками и…

– Вставай, Зенггуанг! Ты что, будильник не слышишь? Вставай! Кому говорят?! На работу опоздаешь!