Охота в атомном аду

– Вот зачем ты каждый раз задаёшь этот странный вопрос, ответ на который сам давно прекрасно знаешь? Во-первых, – у нас просто нет никого другого, а во-вторых, у тебя есть реальный, соответствующий опыт.

– А действительно, чего же я, червяк ничтожный, каждый раз про это спрашиваю? Извиняйте, вырвалось. Ну и что мне предстоит на сей раз? Спасать или предотвращать?

– Нет. Предстоит примерно то же, что ты уже однажды делал в 1962-м. Только на сей раз всё несколько проще…

– Это в каком смысле «проще»?

– А в таком, что сейчас не надо никого брать живым, допрашивать и что-то выяснять. Надо их всего лишь ликвидировать, особо не стесняясь в средствах и методах. Серьёзным минусом является только то, что времени у нас в этот раз почти нет.

– То есть?

– Они решили больше не повторять ошибок своих предшественников-единомышленников и не стали тратить время на «подготовительный период». Решили не пытаться убедить в чём-либо местных власть имущих, а просто как можно быстрее развязать глобальную войну, которая «всё очистит и обнулит». Поэтому они свалились сразу туда, куда им нужно. И наша фора составляет от силы несколько дней, а, увы, не лет, как в тот раз. И они сразу же начали действовать…

– Хорошенькое начало. Если так – где прикажете их искать и что мне с ними потом делать?

– Ну, как раз с поисками всё обстоит не так уж плохо. Поскольку мы уже наработали кое-какой опыт, то сразу же пустили по их горячим следам нашего, если можно так выразиться, человека.

Эта фраза насчёт «можно так выразиться, человека» сразу же насторожила меня, но я смолчал.

– А я там тогда зачем? – уточнил я. – Пусть этот ваш «можно так выразиться человек» и поотрывает им бошки!

– Будешь руководить. Тем более что ты этот период достаточно хорошо знаешь.

Фраза насчёт «руководить» сразу напомнила о бригаде синтетических киллеров, которой я действительно немного покомандовал в прошлый раз. Тогда я вроде бы справился, хотя и не скажу, что мне это сильно понравилось. Но, судя по только что прозвучавшему единственному числу, на сей раз это точно будут не «четыре брата-акробата». Ну а насчёт 1960-х она, в общем, права. Можно считать, что я это время более-менее изучил. Поскольку оно интересно (по крайней мере, лично мне) во всех отношениях. Тогда люди ещё не утратили смекалку и фантазию, и какую область ни возьми, музыку, моду, кино, литературу, науку, автомобили, самолёты, космические полёты, политику и прочее – везде всё выглядело свежо, оригинально и где-то даже красиво. И опять-таки один раз я действительно уже побывал там, хоть это и был не наш, «базовый», 1962 год, а некий альтернативный, но, как говорится, не суть…

– Допустим, – согласился я. – Но позвольте уточнить, а кто вообще такой этот ваш, пущенный по горячим следам, «если можно так выразиться, человек»? Делайте со мной что хотите, но в этой формулировке я изначально чую некий подвох!

– Ну да, это, скажем так, не совсем человек. И, вообще-то, ты её знаешь. Это та самая Катарина с личным номером 1313, она же Графиня, с которой ты как-то, в 1944-м, немного попутешествовал по Европе и южнее…

При этой фразе я даже инстинктивно дёрнулся (ну не смог ничего с собой поделать), словно отгоняя нечистого…

– Лядь, да что же это? – вполне искренне изрёк я вслед за этим. – Она? Опять? На хрена?!

– А что такого? – изобразила удивление Блондинка. – Нормальная бионическая м-мм… б-бб… ж-жж… ну то есть… штукенция, убойная и универсальная. До очередного пресловутого «цикла обновления с сопутствующим перерождением» ей ещё лет тридцать пять или около того. Так что она молода, свежа и готова на всё.

– Ну да. И на кой буй вам-то такая «радость»? Тем более что это же вроде бы «уникальный, штучный товар», в чём вы меня сами тогда убеждали путём обмана и шантажа. Прямо-таки плешь проели на эту тему. И я, толком не зная, с чем я имел дело и зачем всё это было нужно, обеспечил её доставку, и что же я вижу в итоге, спустя какое-то время? Всего лишь то, как вы столь нерационально используете этот самый «штучный товар»?

– Почему это «нерационально»? Хотя да, ты же не в курсе, что её оставили в нашем полном распоряжении. Поскольку за время пребывания в прошлом она набрала огромный массив совершенно уникальной информации, да и про сам процесс хронопереброски благодаря некоторым её исключительным способностям мы тоже узнали много нового и интересного. Ты-то чего занервничал? Ведь у тебя с ней вроде всё вполне нормально прошло…

Похоже, в данном случае слова типа «она» и «её» употреблялись моей собеседницей только постольку, поскольку слово «штукенция» – женского рода. Тут куда правильнее было бы говорить «оно»…

– Ага, может, оно и так. Я, конечно, не знаю, сняться ли андроидам электрические овцы, но только подсознательно я её всё равно боюсь, поскольку видел, на что эта мадам способна. Это же не какая-нибудь нормальная «железка по имени Анна Николаевна», действующая по пресловутым, азимовским законам роботехники. Она в критической ситуации будет спасать себя, а не меня!

– А здесь-то какая твоя печаль? Не вижу в этом особых противоречий – она для нас действительно важнее, поскольку почти непрерывно собирает информацию. А для тебя гибель на задании означает всего лишь возвращение в исходную точку, без малейших последствий?!!

– Тоже верно. И чего я это, в самом деле? – изобразил я раскаяние, переходящее в непонимание.

– Вот-вот. И вообще, зря ты так. Поверь, вне перезагрузочного состояния это нечто.

Ну-ну. «Это» – тоже правильное словечко в данном случае. Насмотрелся я уже на это «нечто». Однако развивать данную тему дальше я пока не стал.

– И куда конкретно идти? – спросил я вместо этого.

– А в октябрь 1962-го.

– Никак Карибский кризис?

– Да.

– Почему?

– Потому что эти недалёкие уроды сочли, что не будет лучшей возможности разрушить «весь мир насилья до основания».

– А это затем? Хотя, по идее, тут я действительно с вами согласен. Они правы, в истории планеты было чертовски мало столь острых моментов, когда ядерные арсеналы находились в полной боевой готовности и требовали лишь одного – нажатия пресловутой «красной кнопочки». И наши ракеты на Кубе на расстоянии «прямой наводки» от Штатов стояли только тогда, единственный в истории раз. А учитывая, что в 1960-е так называемая «защита от дурака» ещё не была доведена до совершенства, любой случайный пуск или выстрел мог легко стать тем самым камушком, который вызывает сметающую всё на своём пути лавину. И у них, судя по всему, есть из чего выбирать. То есть для начала они вызывают ядерную войну? И где именно они планируют это сделать?

– Естественно, в Европе.

– Ну да, удобно и логично. Сплошные набитые тактической авиацией с подвешенными «спецбоеприпасами» аэродромы, ракетные пусковые позиции плюс атомная артиллерия, ядерные фугасы и прочее. А как именно они начнут? Гроссмейстеры будут играть е2– е4, или придумают что-то посложнее?

– Да если бы знать… Они знают вполне достаточно о потенциале тогдашних ядерных силах обоих сторон, и рабочих вариантов у них должны быть разработаны десятки. Но, по идее, твоя напарница уже должна отследить направление, куда они направят свои усилия в первую очередь.

– Боюсь спросить, а сколько их всего?

– Пятеро. Трое мужчин и две женщины. Изначально было десять. Троих сумели взять живыми, один был убит при аресте и ещё один погиб при переброске.

Одновременно с этими словами в воздухе передо мной последовательно возникли пять качественных, трёхмерных портретов. Ну то есть как портретов – одна за другой передо мной возникали головы «целей», а также их фигуры в полный рост. От последних, по-моему, было особенно мало толку, тем более что самые интересные места (первичные половые признаки то есть) на них «политкорректно» затушевали, от чего ростовые изображения выглядели обряженными во что-то типа облегающих тренировочных костюмов – по этим изображениям можно было судить разве что о их комплекции и росте, а удовольствия от просмотра никакого. А в целом сам процесс отдалённо напоминал некую сцену в стиле «Звёздных войн» – тишина, полутьма и один или несколько странно одетых персонажей как бараны на новые ворота таращатся на нечто светящееся, сгущающееся прямо перед ними. Только я не был вождём повстанцев из Далёкой Галактики, да и рассматривал я не голографические схемы шаровидной Звезды Смерти, а всего лишь видел личности тех, кому очень скоро предстояло стать обыкновенными покойниками.

Что тут сказать – одного взгляда на эти потенциальные мишени мне было достаточно для чёткого понимания того, что это, похоже, был не какой-нибудь бунт недовольных чем-то профессионалов (по элементарной логике – должны же у них там, в этих отдалённых от нас столетиях, быть какие-нибудь специально натасканные «хронодесантники» или «хронодиверсанты»?), а просто явные, очередные запуки какой-то «золотой молодёжи» из безмерно отдалённого будущего, чей круг узок и которая страшно далека от народа.

Во-первых, никто из предъявленной мне для ознакомления пятёрки «плохишей» по своему облику явно не тянул на возраст двадцать семь – тридцать лет. Всем им было лет по двадцать с небольшим, ну максимум двадцать пять, то есть это были не «мужики и бабы», а скорее всё-таки «мальчики и девочки». И вот это было самое хреновое, поскольку, как правило, не представляющие что такое настоящая смерть сопляки, которым всё по хер, категорически не ценят ни собственную, ни чужие жизни. Специфический, но полезный опыт 1990-х (когда проблемы часто оперативно устранялись вместе с теми, кто их создавал), а также дальнейшего общения с «поколением ЕГЭ» показывает, что, если этих диких тварей профилактически не загасить в самом начале, потом не оберёшься хлопот – будет явный перерасход по части истраченных боеприпасов и избыточное количество ненужных жертв и разрушений.

А ещё хуже было то, что при всём при этом в их личиках сквозил явный болезненный оттенок чего-то очень не хорошего – у одного из парней (самого толстого из троицы), то ли лысого, то ли просто бритого наголо, было уж слишком серьёзное для его возраста лицо (высокомерно-барственный взгляд выдавал в нём отнюдь не тривиального ботана, а как минимум непризнанного кем-то доморощенного гения-самоучку с запущенной формой мании величия), а двое других, судя по выражениям их физиономий и глаз (смотрели так, будто целились), выглядели то ли просто психами, то ли явными фанатиками (я такие глаза в те же 1990-е, было дело, видел разве что у сектантов, которые тогда агитировали на улицах и в подземных переходах за «Белых Братьев» и Сёко Асахару). Да и обе девки были явно не лучше. Одна из них, полноватая, внешне была вообще никакая. Вторая выглядела чуток посимпатичнее, но глаза у обеих были ещё более пустыми, чем у парнишек-подельников. Такой взгляд бывает, к примеру, у конченных торчков. Хотя мне-то с их лиц, как говорят в народе, точно воду не пить. Неужели дошло до того, что у них, там, коррекцией прошлого уже занялись и какие-то наркоманы?

– Позвольте полюбопытствовать, а эти пятеро хрюнделей у вас там ничего такого не употребляли? – осторожно поинтересовался я и уточнил: – Я имею в виду – для расширения сознания?

– Да не без этого, – вздохнула Блондинка. – Иначе с чего бы они полезли на это самоубийственное дело? Потом, если хочешь, изучишь их личности и биографии подробнее. Правда, как их теперь зовут никто точно не знает, да и внешность они могли минимально подкорректировать. Разумеется, никаких технических средств для изменения личности, как, впрочем, и оружия с прочей поклажей, они за собой протащить, к счастью, не сумели. Но париками, гримом и прочими средствами элементарной маскировки они вполне умеют пользоваться. Хотя у твоей напарницы на них имеется полная информация, и она их способна найти даже по запаху.

– Это меня, безусловно, радует. Пять – это меньше, чем десять, но больше, чем четыре. Не радует другое – то, что в прошлое полезли какие-то то ли просто опасные шизики, то ли вообще наркоши. Ну да ладно, раз времени мало, возникает резонный вопрос – а что будет, если я с напарницей не успею их уничтожить до того, как они начнут всю эту заварушку? В этом случае мне бросать всё и срочно линять оттуда?

– Нет. Ни в коем случае. Всё равно их надо будет найти и ликвидировать, любой ценой. И желательно так, чтобы трупы было невозможно идентифицировать.

Последняя её фраза явно вновь подразумевала «разборку» трупов с уродованием черепов и кистей рук, или, в идеале, сожжение тел. Работёнка, которую, если честно, и врагу не пожелаешь…

– Вот это номер! Что-то новенькое. Эк они вас разозлили… А как же тогда «альтернативка», которая неизбежно возникнет? Вы же мне, помниться, весь мозг отымели, каждый раз ненавязчиво напоминая, что это категорически нежелательно!

– Ну, всё течёт, всё меняется. И теперь наше руководство считает, что даже с чисто исследовательской целью появление пары лишних альтернативных реальностей никому особо не повредит…

– Вон как заговорили! Засранцы они, эти ваши шефы! Говнюки и фантазёры! А почему это, интересно знать, раньше они думали иначе, а?