Проклятые

? Бежим!

Не разбирая толком дорогу под ногами, они рванули к выходу, что было мочи. Вылетев на улицу, ребята сразу устремились прочь с этого места. Но вдруг, позади, послышался голос Русика. Он, весь переполошенный, выбежал с подвала, прям к ребятам. И они все вместе направились к дороге.

? Вы целы?

? Та вроде да!

Соня была в довольном шоке. Она получила тот адреналин, который так хотела. Даня же с Рустамом пообещали, что больше туда ни ногой.

? Ну, и чего ты забыл в подвале?

? Я думал вы пошли туда. Я и стартонул.

? А кто кричал то?

? Я вообще хз. За мной какие-то мудаки пошли, я и рванул оттуда.

? Ладно. Пойдем на хату. Хватит с нас приключений.

Ребята, отдышавшись, пошли с трущоб.

В подвале же, погруженном во мрак, в маленькой комнате на столе, освещенном свечами, лежала девушка. Она тяжело дышала. Её глаза были широко раскрыты, взгляд был ошарашенный, и в то же время не живой. Лицо украшала довольная улыбка от уха до уха. Над ней взмахнула рука с ножом, и сердце девушки перестало биться в тот же час. Кровь несчастной стекала по столу на пол, а над ней оставались стоять сектанты, которые уставились в тело своей жертвы, будто думали, что с ней делать дальше.

Ребята примчались на хату. Все было по-прежнему. Толпа беснующихся тел неистово плясали посреди зала. Некоторые уже успели задремать, упав плашмя просто на пол. Остальные же продолжали сидеть на кухне, в полусонном состоянии обсуждая какую-то чушь.

? Все! Не знаю, как кто, а я спать! ? молвила Соня.

? Меня до сих пор трясет всего. Пойду выпью, ? произнес усталым голосом Рустам.

Даня же молча, не разуваясь, прошел на балкон, дабы покурить, «хапнуть», перевести дух. Там же стояли три симпатичные девушки, одна из которых ходила с ними на заброшку. Вторая же, либо спьяну, либо из-за сильной усталости, умостилась спать в Даниной спальне.

? Девчонки! Как ваши дела?

? Нормально. Как сходили?

? Охренительно! Я чуть было не обосрался!

? Чего? Так стрёмно?

? Кто-то проорался внизу. Мы и выбежали. А этот мудак, Русик, вообще в подвал поперся.

Ночь близилась к полной луне, которая скрылась за смогом густых, как швейцарский сыр, туч. Ребята занялись каждый своим делом. И никто из них так и не заметили пропажи. Вплоть до утра.

Часть IX.

На следующий день Кирилл остался дома. Хоть и пришлось для этого поругаться с родителями. Не было желания кого-нибудь видеть, общаться. Тем более, если там будет София. Нет, этого Кирилл не мог допустить. Он не желал её ни видеть, ни слышать. Тем более, прощать Соню. Слишком тяжелый осадок от произошедшего остался на душе у парня.

Мысли были об одном – что ему делать дальше. Общаться с ней парень себе не позволял, но нужно было учиться еще полтора года бок о бок. Пускай и в параллельных классах. Плюс, друзья, которые сильно подставили его тем, что не рассказали сразу. Кирилл жалел себя, что если бы он сам наткнулся на эту фотку, все сложилось бы по-другому. Но, что сделано, то сделано. Нужно было жить дальше.

Отношения Кира решил прервать. Ведь они, в последнее время приносили ему лишь одни неприятности. И предательства он себе не позволял, и другим не прощал.

Парень сидел на кровати. Лицо опухло от побоев. Боль заглушалась внутренним терзанием. Больно было внутри, и когда он вспоминал все это вновь, боль усиливалась, заставляя парня скрипеть зубами. Он стоял перед зеркалом, смотря на свое отражение.

«В кого я превратился? И это от того, что просто люблю. Просто любить нынче вот чего стоит. Интересно. А как бы она реагировала, если бы узнала такое обо мне? Неужели ей стало бы все равно? Хотя, после того что прояснилось. Да. Скорее всего, было бы похрену».

Через какое-то время он стал скучать. Делать было нечего, кроме как лежать на кровати и погружаться в диалог с самим собой. Нужно было как-то отвлечься. Выйти погулять – нет, не то. Кирилл взял книгу, наушники и плеер. Парень любил читать классическую литературу. Он был не прочь почитать и что-нибудь из современной прозы, но произведения старого доброго Хемингуэя или Джека Лондона превзойти, по его мнению, не мог никто. Кира включил музыку, и принялся к чтению.

За окном уже было холодно. Люди, проходящие под окнами, несли в руках зонтик. Слишком непредсказуемая в это время погода. Тем более, небо снова затянуло серой пеленой туч. Кира время от времени поглядывал на улицу из окна, откладывая книгу. И вспоминал, как они с Соней раньше гуляли здесь, во дворе у него перед домом.

«Она сидела на качелях. Я стоял с бутылкой чего-то, раскачивая её. Мы смеялись. При чем, с чего-то абсолютно нелепого. Нам просто было весело вместе. И не важно, где мы, и что с нами. Да уж, было классно. Так, ладно. Это в прошлом».

И снова брал в руки книгу. Так прошло полдня. За книгой и воспоминаниями.

«Ни смски, ни звонка за целый день. Обиделась. Бедняжка! Больно ей, блять, наверно!»

С этими мыслями Кирилл обозлился, швыряя книжку в сторону, выбегал на кухню. Он стоял возле стола, попивая воду. И не мог найти себе места. Ярость и гнев смешались в нем, в один жгущий душу коктейль, от которого комок подступал к горлу. Тяжело все это переносилось юноше.

Эмоциональность – главная его слабость. Так считал он сам. По-моему, все как раз наоборот. Нужно еще найти в себе силы, чтобы выплеснуть все эмоции наружу, ибо в большинстве случаев, держать все в себе – чревато последствиями. Не всегда приятными. Кирилл же предпочитал выплескать все свои чувства в полном одиночестве. Нечего остальным смотреть на это. Кира даже маме с папой не рассказывал о том, что болит, и тревожит. Такой он был человек. Но при этом, родителям и расспрашивать не нужно было ничего. Как, в прочем, и его друзьям – у Кирилла на лбу написано, что случилось. И это вполне нормально. Именно об этом София всякий раз говорила своему возлюбленному. «Если что-то болит – не молчи. Расскажи. Не хочешь родакам – мне скажи. Только не молчи». Но парень продолжал молчать, в то время как его лицо эмоций скрывать не умело.

Время близилось к полудню. Таблетки успокоительного взяли верх над парнем, и он умостился назад на кровать. Кирилл пытался уснуть. Но глаза то и дело не закрывались. Внутри терзала тревога. Юноша мучал себя, что ему дальше делать. Сколько раз он не пытался остановиться на одном, как другое решение сразу же поддавало его сомнениям.

«А что, если это и вправду фейк? Тогда я – полный идиот. Как тогда она может верить мне, если я готов отвергнуть все из-за чьего-то розыгрыша? Тупого, наглого розыгрыша! И как бы там ни было, я вспылил к тому же. Безосновательно избил этого олуха. А если же все это правда, и барышня в действительности водила меня за нос все это время. Следовательно, идти к ней с призывами простить, будет значить тоже, что я признаю сам себя полным идиотом и последним лохом. И что мне делать?»

Мысли переполняли парню голову. Успокоиться никак не получалось, поэтому Кирилл решил все же выйти на улицу. Он собрался, и через какое-то время уже сидел под подъездом. Раздался телефонный звонок.

? Братик, привет! Ты там приболел, или как? Куда пропал? ? позвонил Максим.

? Дома. Чего ты хочешь?

? Не злись на меня. Мы хотели с Тосиком сказать тебе раньше. Так вышло. Давай встретимся?

? Зачем?

? Потолкуем. Олька будет со мной. Подойдешь?

? Никуда я идти не собираюсь.

? Ладно. Давай мы подойдем. К тебе идти?

? Я буду дома. Делайте, что хотите.

Кирилл бросил трубку. Парень был зол на друзей на то, что не сказали сразу, как только фото попало в сеть. Они просто молчали. Так друзья не поступают, как считал Кирилл. Поэтому, предполагал себе разговор с ними максимально коротким и не особо многословным.

Было около четырех часов дня. Парень сидел на лавочке один, слушая музыку в наушниках. Кирилл провожал взглядом проходящих мимо людей. С кем-то из соседей здоровался. С кем-то нет. Видимо, юноша просто плохо знал этих людей, потому что посчитать, что он намеренно не желал им здравствовать, было бы как минимум неуместно. Не так уж он был воспитан.

На улице повеяло холодом. Октябрь близился к концу, листья уже опали с деревьев, оставив для любого взора лишь голые, почти зимние пейзажи. Природа готовилась к зимовке. Днем солнце еще немного пригревало, но под вечер холодный северный ветер не давал возможности горожанам почувствовать себя уютно на улицах. Многие уже оделись по-зимнему. Ботинки, теплые куртки. В отличие от молодежи. Горячая кровь, ничего не скажешь. На улице не более пяти градусов тепла, а парни расхаживают в кедах, кроссовках, ветровках, бобках или парках. Как и Максим, который шел к своему другу вместе с Олей.

? Бля! Руки отморозил! Болят ужасно! Я уже не могу нести этот долбанный пакет! С чего так холодно в этом году?!