– Сам ты хачёвка! – возмутился Буфало, – Наша баба, русская… только чёрная.
– Может, крашеная?
– Не… сама чёрная. Чёрная, как ночь.
– Чо – негритоска?
– Сам ты негритос… – снова обиделся Буфало, – … такая… ну, как загорелая.
– А чего имя дикое?
– У неё дед испанец.
– Во, бля! – удивился Гроб, – А мы что с Испанией воевали?
Буфало попытался вспомнить воевали ли мы с Испанией,
не вспомнил и пожал плечами.
– Испанцы – они тоже – вроде хачей, – с гор спустились. Только с испанских. А понтов! – высказал свои расовые пред-рассудки Гроб, а Буфало это не понравилось.
– Но тёлки у них крутые, — тут же поправился Гроб, – В этом деле толк знают!
Вот этого-то Буфало словно только и ждал:
– Таа-акие сальты выкидывала – и так и сяк!.. только со-седи по батарее всю ночь стучали.
– А чего стучали? – не понял Гроб, а Буфало, словно ждал этого вопроса:
– Орала, блин, на всю улицу!… как резаная… у меня до сих пор её крик любви в ушах стоит.
– Щщщщи-ит! – воскликнул Гроб.
И хоть у него в глазах и сверкнули ревниво-завистливые ис-корки, он всё же заподозрил, что Буфало свои эротические фантазии выдаёт за небывалую любовную действительность а по-простому – врёт. Да так оно, скорее всего и было.
*
13.
Самара.
Дети шли уже в школу.
По улице брёл бомж, – спаситель Самарина —
задумчиво шевеля губами
и катил за собой свою тележку с грязной сумкой,
перевязанной какими-то верёвками и проволокой.
Брёл он без ботинок, в одних носках, оборванный,
с печальными и умными глазами,
какие бывают у людей много страдавших.
Ветер играл его жиденькой бородёнкой,
За ним, поодаль, корча рожицы,
кривлялись и хихикали мальчишки,
с рюкзачками на спинах – видно в школу.
На улице стоял курильщик, пускал дым и смотрел в себя.
Дети подбежали и таинственно и тихо попросили:
– Дядь, дай хабарик.
– А курилки у вас выросли? – строго сверху вниз спросил курильщик.
– Дядь, мы не курим. Честное слово. Сейчас комедия бу-дет – усикаетесь.
Курильшик недоумённо и нехотя дал им окурок.
Дети подбежали к бомжу, бросили на асфальт перед ним
окурок и наперебой закричали:
– Бычок! Бычок! Горит! Горит!
Бросив свою тележку и нелепо взмахнув руками,
бомж вдруг стал прыгать козой
и давить носками окурок и кричать:
– Земля горит! Земля горит!.. Земля в огне!.. Ад вырвался из преисподней!
Зрелище было потешное —
хотя … – и не без игры тут было.
Бомж потушил, наклонился, поднял окурок,
проверил – потух ли? —