Таким как есть, впустить готовый -
И мир пусть будет только мой!
ГЕРОЙ НЕ ЕЁ РОМАНА!
Ты книгу убрала, захлопнув навсегда,
Роман не дочитав, ты изгнала героя…
А горе, как известно, не беда,
Да и его теперь не беспокоят.
Как прежде… взгляд, украдкой оброненный
Ни длани, как крыла, изящный взмах,
Ни словом он, не раз не поощренный,
Не тонет больше уж в твоих глазах.
Ни зелья нет, как прежде, колдовского,
И в снах не снится твой изгиб бедра…
Не повстречаешь больше ты такого,
Закончена… недолгая игра.
Пусть будет слеп, пусть слухом он оглохнет,
Пусть всё сотрут усталые года…
Да и сама ты, не успела охнуть,
Захлопнув книгу, всё забыла навсегда.
И ВНОВЬ ВЗГРУСНУЛОСЬ ЧТО-ТО!
И вновь один во власти волн у скального обрыва,
Глупец ли умник, кто там разберёт,
Прошу Всевышнего придать душе порыва,
А он мольбам моим не вторит и неймёт.
Как тесно в этом мире и как в нём одиноко,
И вновь один, опять наедине с собой,
А в кладезях души рыдает всё глубОко,
И мне б сдружиться с родственной душой.
Полёты чаек лишь, криками сбивая,
Покой нарушат в обманчивой тиши,
Молчит Всевышний и слушать не желая,
Да и в округе, кроме чаек, ни одной души.
На волны взгляд, опять, увы, застывший,
И снова что-то требует душа,
Виднеется корабль, за горизонт уплывший,
Он слился с чайками, что над водой кружат.
А силуэт его так радует немного.
И что же в даль на нём я не уплыл?
И может от того мне вдруг так одиноко –
Ах, я ж про тесноту совсем забыл.
ТЫ ПОСМОТРИ В ЕЁ ГЛАЗА!
Ты посмотри в её глаза!
Ты что в них видишь? Безучастность?
Под ней скрываемая страстность,
Как под улыбкою слеза.
Она идёт, смотри ей вслед,
За нею грусть плетётся следом,
Но колдовским, манящим светом,
Её искрится дымный след.
Мгновенье ока и ушла,