Кораблики, или «Помоги мне в пути…»

Моё литературное знакомство с творчеством Владислава Петровича Крапивина сложилось только сейчас, а ведь подростковый период я благополучно пережила почти 15 лет назад. Эх… Мне бы теперь войти в контакт с крапивинским Конусом, вернуться назад и восполнить сие упущение. Ну ничего!.. Впереди меня ожидают лучшие времена: библиография Владислава Петровича включает 207 произведений. Читать – не перечитать!«Кораблики, или «Помоги мне в пути…» – не просто фантастическая повесть для молодёжи старше 12 лет. Это целый мир, в котором будет не тесно как взрослому читателю, так и ребёнку. Широчайший простор для мыслей!А какие в повести мальчишки! Крапивинские ребята отличаются честностью, храбростью, преданностью, а потому автор делает их ключевыми фигурами произведения. Если честно, мир детей у Крапивина схож с реальной детской республикой Януша Корчака: оба детских пространства строились на основе принципов свободы, равенства и уважения к ребёнку. Естественно, в повести встречаются взрослые: хороший толстый Пит, добряк Юджин и другие. Но все хорошие крапивинские взрослые имеют ключевую особенность: они смогли сохранить в себе внутреннего ребёнка, доказывающего своё существование то озорной улыбкой, то лёгкой непосредственностью, то опрометчивым поступком. Плохой взрослый у Крапивина – воплощение истинного зла, фашист, мечтающий загубить невинные детские души. Если обратить внимание на тот факт, что на стороне добра активно действует священник, то можно сделать предположение: плохой взрослый в повести есть физическое воплощение дьявола. Кстати, в «Корабликах…» тема религии пронизывает всю канву произведения, однако её подтекст ненавязчив. Скорее, суть этой темы отражает вторая часть названия книги – «Помоги мне в пути…» – эдакая просьба-молитва, которую произносишь перед дальней дорогой. Мне показалось, что религиозная составляющая в данной случае только прибавляет повести вес, выражая надежду героев книги (а вместе с ними и читателей) на успешное завершение трудных, опасных дел.Если говорить о сюжете произведения, то двумя фразами обойтись будет сложно. Произведение имеет несколько временных и пространственных слоёв. В ходе развития сюжетной линии все они переплетаются между собой, закручиваются и, в конце концов, завершаются в одном из них. Хорошо это или плохо (то есть грустный конец у повести или нет) – отдельная тема для разговора. Но я склонна думать, что ничего трагичного в финале произведения нет. Развязка имеет оттенок печали, однако лучшей точки для данного произведения придумать просто невозможно. Крапивину удалось так сильно взбудоражить читателя, что отпустить «Кораблики…» в одно мгновение не получается, мысли снова и снова возвращаются к повести. Я молю, помоги мне в пути моём, бурном и длинном,
Не оставь меня в мыслях, молитвах и в сердце своём,
Чтобы мог я вернуться когда-нибудь в край тополиный,
В наш родной городок, в наш старинный рассохшийся дом…

Хотя эта книга и включена в цикл повестей о «Великом Кристалле», однако отношение к этому крапивинскому «открытию/гипотезе» имеет лишь косвенное. Ибо само понятие Великого Кристалла в книге не произносится ни разу. Однако термины «дорога», и понятия о плоскостях бытия и многовариантности Мироздания в книге стали одними из главных идей. И хотя роман оформлен как детективно-фантастический, однако детективная составляющая является скорее кожурой, оболочкой, внутрь которой помещены идеи гуманистические, социальные, ну и научно-популярные и научно-гипотетические. Развивающие и дополняющие представления о Мироздании в форме Великого Кристалла.Дальше...А героями книги стали два человека с одной и той же фамилией, взрослый Пётр и подросток Петя. Но не однофамильцы и не братья, и не сын-отец, а всё гораздо сложнее и фантастичнее.Поскольку книга написана Крапивиным в 1993 году, то она не может не отражать актуальную картину той реальности, в которой жили все мы в начале 90-х. И хотя Крапивин никак не упоминает и политических дрязгах и экономических трудностях той поры, одна уже сама конструкция мира в этом романе провидчески прогнозирует распад нашей единой большой страны и всякие противостояния друг другу, в том числе и вооружённые. И конечно же социальные запущенности стали в центре проблематики романа, ибо неизбежным итогом каждой мятежности и бурности становится появление брошенных детей разного возраста. Дети-бродяги, беспризорность и запущенность всегда скачкообразно растут вместе с ростом политической напряжённости и экономической разрухи.Как вырулил эту ситуацию мастер подростковой литературы капитан-командор Крапивин — легко узнать из текста самой книги. Я же просто радуюсь, что спустя двухлетнего перерыва вновь окунаюсь в недра крапивинских миров и ценностей.

Этот роман, смежный к циклу о великом кристалле, был написан в 1993 году, когда уже стало ясно, что Советский Союз не вернется. Чем новее книги Владислава Петровича, тем они жестче.
В "Корабликах" автор прошелся по тупости недалеких умом фантазеров-планировщиков, перекраивающих под свои выгоды природу. К счастью, поворот северных рек так и не состоялся, но рукотворные водохранилища изрядно изменили климат. В романном Старотополе горе-чиновники задумали сделать глубоко сухопутный город морским портом. Из-за перекопки русел рек, погода стала дождливой и сырой. Настоящего моря не получилось, да и радости искусственное жителям не придавало.
Романная территория бывшего СССР развалилась на сопредельные и не всегда дружественные государства. Полуостров Крым отделился от всех и жил относительно благополучно.
За 9 лет до "Кораблика" Крапивин уже затрагивал темы религии и одиночества покорителя межзвездных пространств в "Голубятне на желтой поляне". И в других произведениях Владислава Петровича мелькали заброшенные церкви и иконы грустной Богоматери с Младенцем. В "Корабликах" апогей религиозной темы. В 1949 или 1950 году Петьку Викулова выгоняют из пионеров за сохраненный медный нимб, часть иконного оклада. Песочат мальчишку основательно и учителя с вожатыми, и подпевалы из отличников, чьи отцы вдруг работают начальниками милиции, и трусоватые одноклассники, коллектив же, против которого не попрешь... Коллектив коллективу рознь, и сплачивают их разные, часто диаметрально противоположные силы.
Как и Ярослав из "Голубятни", вернувшийся Питвик за два года на "Игле" пропустил сорок земных лет. Прогресс по сравнению с "Голубятней" в том, что межзвездное путешествие не закончилось, а с экипажем "Иглы" сохранилась связь. Как такового кристалла нет, но есть конус - компьютерный суперинтеллект.
"Кораблики", несмотря на старинные церкви и красивый обычай с бумажными кораблями, книга очень жестокая. Злодеи других книг "Кристалла" давили на мальчишек словом, эмоциями, задерживали, и пытали, но темы, "как взрослые лезут на мальчишек", вроде бы еще не упоминалось. Да, трущобы, да, беспризорность и бесприютность детей, не нужных холеным взрослым, которые и семью сохранить не могут, но такое... Видимо, то ли информации стало больше, то ли в начале 90-х мир реально очень ожесточился, раз такая тема возникла в детской книге. Если бы я прочитала "Кораблики в своем подростничестве в середине 2000-х, до меня бы, к счастью, она просто бы не дошла. Петька и Питвик обсуждают случавшееся в трущобах на бегу, не подробно. Все же у них одна душа, многое понимают без слов.
Интересно КРапивин описал встречу Петьки с Питвиком. По сути, они были одной и той же личностью, но из разных времен и параллельных миров. Во многих книгах про параллельные реальности встречаться самому с собой запрещено, а здесь можно. Объяснение дано легко. Петька не развеялся и не ушел в свое время именно из-за присутствия Питвика рядом. Хоть часть их судеб пересекалась, и чувствовали они друг друга даже на расстоянии, Петька и Питвик далеко не одно и тоже. Со временем, живя рядом, они то притягивались и искали встреч, то отталкивались, старались отстраниться поездкой или блужданиями целыми днями по развалинам. Трудно было Питвику принять самого себя, но еще труднее осознать, что Петька теперь совсем не похож на него в детстве.
Крапивин не принимает идею некоторых религий в равнозначности для мироздания добра и зла. Ужасный маньяк, из-за описания которого в аннотации книга стала бы больше похожа на написанные позже детективы Гранже, оправдывается уравновешиванием счастья миллионов страданиями чистых детских душ. Бредовая идея, но для кого-то и заманчивая.
Не только из-за маньяка в романе много музыки. Крапивин упоминает нелегкие судьбы обрусевших немцев во время-и после войны, делает руководительницей старотопольского хора Длинную Эльзу, хорошо ладившую только с мальчишками, а не с девчонками или их учительницами.
Забыла еще упомянуть возможную тревогу автора о возможном возвращении в скинувшее с себя советскость государство карикатурных дворянских выпендрежей. По поведению далеко не аристократы прилепляют на себя ярлыки графов и герцогов. Не смешно, а грустно, будто горожане слегка головой тронулись. Хорошо, что в реальности здравомыслие отчасти осталось. Мы сейчас и не то, и не другое, оба вектора не удержим, не знаю, что в итоге получится. Нам и без титулов хоть и для оставшихся чьих-то знатных потомков хорошо. Нелепость это для современного мира. Все равно владений и домов их не осталось, точнее, оставшиеся в основном стали муниципальными зданиями. Что-то меня понесло на размышления, никак ресторанный балаган в романе подтолкнул. Нелепый абсурд с дуэлью очень получился, задел своей вычурностью.
Как всегда, Игорь Князев замечательно начитал аудиокнигу.

Эх, кораблик, помоги мне в пути! Помоги мне найти этот самый путь! Плохо приходится героям Крапивина: злостное зло чинит козни во имя вселенского равновесия, пускает под откос поезда, минирует корабли, выдергивает мальчуганов из своего мира ради одной песни, а потом губит. Ужасно! Но самое ужасное, это все же когда путь пропадает у тебя под ногами и ты совсем не знаешь куда идти, с кем бороться, и где те драконы, которых нужно победить. Скорее всего они внутри, но как их искромсать, не исполосовав все остальное? Так и живем, подкармливая их по-маленьку. Когда кость кинем, когда смолой обольем, чтоб присмирели. А путь? Где он? За этой битвой-то и не видно, все силы на нее ушли.
Вот за эту прозрачность добра и зла, мы, взорслые, и любим юношескую литературу. Спасибо Крапивину, который умеет живописать неоднозначные проблемы, оставаясь при этом и умным, и детским, и взорслым, и грустным, и приключенческим, все сразу.