Просто Бакон

– Лишь слабый бриз волной тревожит героев мертвые тела, – произнесла она с выражением.

Инструктор останавливалась возле каждого курсанта и в упор смотрела ему в глаза. Все были одеты в купальные костюмы, стояли по стойке смирно, у старика на носу и губах надеты зажимы.

– То вдруг она как зверь завоет, потом замочит нехотя! – продолжала она.

Инструктору из-за маленького роста не удавалось заглянуть в глаза высокому парню, поэтому она довольствовалась видом его живота.

– Вам все понятно?! – закричала инструктор.

Все молча стояли с опущенными головами: им было страшно. И тут пенсионерка вошла в раж, и ее понесло:

– Запомните, салаги! Когда там, на глубине, вы откроете глаза и через толщу воды увидите свет над своими тупыми головами, то знайте: вы еще живы, и у вас есть шанс умереть молодыми, – закончила инструктор.

Водитель и врач наблюдали за происходящим из машины скорой помощи. Водитель достал пятидолларовую купюру и положил на приборную панель.

– Первым всплывет старикан! – сделал ставку водитель.

– Нет, скорее всего, пацан! – ответил врач и тоже положил деньги.

– Ты думаешь? – задумался водитель и увеличил банк.

– Уверен! – сравнял ставки врач.

– Ну хорошо, пусть будет девица! – сдался водитель.

– Ставки сделаны, ставок больше нет! – объявил врач и спрятал деньги в карман.

Бакон и Яков спали на траве. Валек встал, посмотрел по сторонам, после чего крадучась пошел к машине. Тихо открыл дверь и начал обыскивать карманы куртки Бакона. Достал из них деньги и повестку и спрятал себе в носок. При этом он случайно выключил рычаг ручного тормоза. Вернувшись к спящим, Валек сел рядом как ни в чем не бывало Неожиданно у него забурчало в животе. Он забеспокоился, процесс повторился. Валек схватился за живот, вскочил и быстро засеменил в ближайшие кусты.

Тем временем машина, лишившись тормозов, медленно скатывалась в реку.

После того как Валек «освободился», использовав в качестве туалетной бумаги повестку Бакона в военкомат, он вышел из кустов и увидел машину, которая уже стояла наполовину в воде.

– А-а-а! Грабят! Диверсанты машину воруют! – взревел свободный Валек.

Бакон и Яков проснулись, Яков кинулся к машине, сел за руль, попытался ее завести, но она не заводилась.

– Обокрали! Люди! Что делается! – продолжал кричать Валек, нагнетая обстановку.

Инструктор с мостика через громкоговоритель запугивала курсантов, находящихся под водой с задержкой дыхания.

–Ха-ха-ха! Вы чувствуете этот холодок, и вот он уже в ваших жилах, бойтесь, бойтесь кары моей, наступит та минута, пощады вам не будет, – говорила она.

Яков не мог завести машину. К нему подошел Бакон и посоветовал вытянуть ручной газ, в простонародье подсос. Был хороший солнечный день, и ничто не предвещало свершения таких же громких событий, как, к примеру, убийство эрцгерцога в Сараево или выстрел «Авроры», пока Яков не сделал так, как ему посоветовал его друг. Он вытянул подсос и включил стартер.

Мощный взрыв в глушителе вызвал появление на воде большого воздушного пузыря и всякого рода мусора, среди которого выделялась красочная обложка журнала «Российский Бизнес». С противоположенного берега донеслась сирена скорой помощи. На берег из воды быстро выбегали оглушенные курсанты. На машине заработали спецсигналы.

Глава четвертая

Петр Петрович Пороховик, главный врач больницы, после ночного дежурства дремал в старом кресле в своем кабинете. Несмотря на свои внушительные габариты, из-за  присущей ему мягкотелости он был для всех просто душечкой. И так был увлечен своей работой, что на некоторые вещи смотрел сквозь пальцы, через которые утекали не только бюджетные деньги, но и другие материальные ценности, включая органы.

Короче, его обманывали, и он это чувствовал. Хирург Ребров и стоматолог Зубова, словно Бонни и Клайд запустили свои алчные щупальца в систему. Петр Петрович, откровенно говоря, боялся их, и смелости на то, чтобы ударить по столу кулаком у него не хватало. Единственный человек, который искренне поддерживал его – это психиатр Неумерущий Богдан Шарипович , врач осторожный и внимательный, честный и исполнительный, короче, такая же размазня, как и он.

Петр Петрович в глубине души мечтал о возмездии, пусть даже через тиранию. Он засматривался такими фильмами, как «Крестный Отец», «Однажды в Америке». Вот и сейчас по телевизору показывали «Бешеных псов» Тарантино, а он спал и наконец хоть во сне увидел себя кровавым боссом.

… Нежный женский голос вел цифровой отчет на английском языке: «652,653,654…» Дорогая мебель, евродизайн, у стены – большой телевизор фирмы SONY. Напольные часы в углу показывали без минуты двенадцать.

За большим прямоугольным столом, накрытым бархатной скатертью, сидели Ребров, Зубова и Неумерущий, все в строгих костюмах.

В большом кресле – главный врач, он с суровым выражением лица осматривал всех надменным взглядом.

Слева от него, опустив голову, сидел хирург Ребров Владимир Александрович. Он постукивал ботинком по ковровому покрытию в такт часовому бою, поднимая при этом пыль.

Рядом с ним, закинув ногу за ногу, сидела стоматолог Зубова Ольга Анатольевна. Она была напугана, водила по сторонам глазами, рукой, украшенной золотыми изделиями, скручивала на ноге очередную кисточку из волос.

За их спинами, в черных очках, стоял телохранитель со скрещенными за спиной руками. У него слегка подергивалась щека, на которой был заметен неглубокий шрам.

Справа от Пороховика сидел психотерапевт Неумерущий Богдан Шарипович. Он с глупым выражением лица смотрел на картину в дорогой раме с изображением товарного штрихкода. Рядом с ним стоял незанятый стул.

На цифре 665 бой часов прекратился. Все присутствующие в комнате надели черные очки. Пороховик гневно посмотрел на Богдана:

– Я недоволен вашей работой. В последнее время она доставляет мне одни неприятности. Мало пота и, к сожалению, много дерьма. Это касается и вас, мистер «тыквенный». Ваши отморозки теряют контроль. Они пытались навязать всем неизвестную доселе тактику.

– Я проведу работу и… – пытался оправдываться Богдан.

– Не надо, не надо. Больше общения, пусть даже визуального, с нормальными людьми, вот чего им не хватает. Думаю, что телевизионные сериалы – это выход из положения.

Богдан встал и как официант начал делать записи в блокноте.

– Заказывать кого-нибудь будете-с? – спросил он.

– Ты что! Не при всех. Если субординацию не соблюдаешь, так хоть семейные традиции почитай! – отрезал Пороховик.

Богдан виновато заморгал глазами, его голова частично прикрывала рога оленя, которые висели на стене за его спиной.

– Как дела с нашим подопечным? Мне вчера звонили, – спросил Пороховик у Реброва.

– Мы… мы его вели всей группой, хорошо вели и делали все, что могли… – извиняясь растягивал Ребров.

– Ну, ну, что дальше? – с нетерпением настаивал Пороховик.

– Не сработал отсос, и мы его потеряли… – быстро закончил Ребров.

Пороховик ударил кулаком по столу. Охранник повернул голову в его сторону.

– К черту все! За что вам платят? Это конец, я не знаю, что делать. Что с органами? – после паузы спросил он.

– Я улажу, – с жаром обещал Ребров.

– Улажу, улажу….. А где мистер «сливовый»? – взорвался Пороховик.

– Наверное, решает какие-то проблемы, – задумчиво сказала Зубова.

– Решать проблемы – это не значит выбивать зубы всем подряд, – грозно заявил Пороховик.

Зубова начала скатывать дрожащей рукой кисточку из бахромы скатерти стола.

Ребров как настоящий джентельмен попытался заступиться за попавшую под каток коллегу.

– А вы нюхали, как пахнет изо рта у человека, который не пользуется зубной щеткой? – вызывающе спросил он у Пороховика.