Данклерион

Нил подумал и вздохнул:

– Да.

– С-с-с-супер. А ты думал, что я фигню предложу. Вот видишь, я на что-то годен, – оскалил зубы Дейв.

– Да ты герой просто, – усмехнулся Нил.

– Герой это тот, кто придумал все это.

Нил решил, что Дейв прав. Такое могло прийти только в разум великого и доброго человека. Нилу даже захотелось встретить его, чтобы поблагодарить. И не только за деньги, но и за надежду. Ведь сегодня, когда Нил засыпал, глядя на звезды, чувствуя морской воздух, прохладу и мягкую траву, он почти не ощущал противный привкус дешевых сосисок и холодной картошки, мерзкую изжогу, запах бомжей тревожил его лишь чуть-чуть, а их бормотание даже помогало заснуть, будто было колыбельной.

***

Как опоссум притворяется мертвым, чтобы не умереть по-настоящему, так и Уолдо делал вид, будто уснул, чтобы к нему не лезли, не заставляли засыпать. У него и так реальность будет как сон.

Вот уже два часа ночи, а значит, что только он один в семье бодрствует. Уолдо нашел под кроватью заранее собранный темный чемодан, тихонько пошел к двери. Он не раздевался – лежал прямо в спортивном костюме и кедах, поэтому шуму будет еще меньше, но только сейчас. В его семье никто не поймет, из-за чего Уолдо ушел от них, но что они вообще понимают? Уолдо открыл дверь, вышел и закрыл, побежал к лифту. Немного сонный, вспотевший, парень не был уверен, что поступает правильно, но и без этого ему было страшно. Но еще и весело.

Уолдо вытащил из чемодана кусочек пиццы. Он и сам был как кусок пиццы – часть одного целого, что зовется семьей. Только в пицце все куски одинаковые. И в Уолдо тоже можно найти много разных интересных вещей, но такое уже точно не сравнить с вкусным плавленым сыром, непривычными для языка шампиньонами, не ощущаемой зеленью и хрустящим тестом. Ел он сидя на полу лифта, а когда пил газировку, то из-за значимости момента чувствовал, что пьет алкоголь. Может быть и стоило, чтобы стало легче, но Уолдо предпочитал, как он это называл, пассивный здоровый образ жизни – не занимаешься спортом и не пользуешься полезными процедурами, но и не пьешь, не куришь и почти не ешь жирной еды.

Выйдя из небоскреба, он почувствовал холод, легкий ветер и колебание. Оглянулся назад и увидел здание-монстр, в котором люди как в тесных камерах живут и терпят соседей пьяниц, соседей-музыкантов и соседей-тусовщиков, не знающих про наушники. А впереди были, освещенные яркими фонарями, просторные чистые улицы, на которых проходят красочные и интересные фестивали и парады, грациозно пролетают красивые машины. Здесь ты можешь встретить близкого человека и поучаствовать в действительно интересном и важном мероприятии, а не только в конкурсе «Кто громче?». Уолдо еще раз посмотрел на небоскреб. Небоскреб, скрывающий солнце и небо. А ведь когда-то они ему нравились, он думал, что среди таких грандиозных строений живут грандиозные люди, но это уже прошло. И прошло время, когда Уолдо жил с семьей.

Уолдо пошел к автобусной остановке. При свете фонарей его зеленые глаза и рыжие волосы чуть блестели. Раньше Уолдо хотелось перекраситься в черный, чтобы казаться более темным, дерзким, а сейчас в каштановый, ради красоты. Но, видно, желание оказалось не настолько сильным, однако он все равно менял цвет – превращался в блондина. Хорошо хоть рост не меняется с годами, ведь Уолдо нравится быть высоким.

Вот и приехал автобус-робот. При свете луны он имел загадочный и очень красивый вид. Среди чистых сидений в просторной машине чувствовался уют и немного страха – от непривычки, что едешь один. Уолдо всегда нравились автобусы, хоть в детстве дверь чуть не защемила его или даже защемила, он уже не помнил. Парень не хотел покупать себе машину – ее нужно постоянно мыть, чинить, на ней можно сбить кого-то, если ты ее не починил. Как же раньше людям было сложно без автопилотов. Зато всегда общественный транспорт избавлял тебя от ответственности и лишних хлопот. Да и есть романтика в одном из немногих по-настоящему популярном не летающем транспорте – будто попал во время, когда телефоны оставались дома.

Ночью глядеть в окно и любоваться их маленьким городишком Диксноу не получится, да и днем тоже – здания старые и скучные, совсем как большинство пожилых людей. Здесь нет приятных каменных башен или заведений с историей в тысячу лет, вся древность проявляется в дряхлости и серости.

Уолдо достал наушники и включил музыку. Открыл вторую банку газировки. Лет тридцать назад Черитэнк пили многие, теперь ее покупали меньше, и стоила она дороже. Но из-за вкуса, который не передать словами, кроме как непохожего на другие, Уолдо ее пил.

Вот он и приехал. Ощущения были такие, как будто бы он сейчас поедет в Ксанбург. В культурной столице Валсида произошло его единственное достойное внимания путешествие, в котором были и красивые здания, и интересные музеи, и вкусная еда. Ксанбург непохож на весь остальной Валсид, это лучшее, что в нем есть, по мнению Уолдо, только очень там холодно и ветрено. Как будто природа хочет испортить бывшую столицу, но у нее не получается, ведь памятники прекрасней тогда, когда заснежены, а вода изящней, когда во льду. Но Уолдо ехал не в Ксанбург, но хотя бы в более приличное место, чем Диксноу – Расно. Хотя в детстве Расно был как сейчас Ксанбург.

Зато теперь рядом Аксель. Он готов проснуться на треть дня раньше, чтобы помочь. Каштановые вьющиеся волосы спадали на майку с гигантским роботом. В удобных джинсах, которые будто изодраны тиграми, и шлепках он тут же взял чемодан.

– Значит ты все-таки сделал это? – серьезно спросил парень чуть старше Уолдо.

– Все-таки да, – кивнул рыжий.

– Жалеешь? – внимательно посмотрел Аксель.

– Не знаю. Скорее нет. Но грустно. Вернее… правильней будет сказать: мне жаль, что мне приходится такое делать, но я рад, что у меня хватает на это ума и смелости, – говорил Уолдо, размахивая руками. Аксель кивнул и хмыкнул, не говоря «ясно». – Спасибо что даешь пожить у себя.

– Спасибо, что хоть меня не бросаешь, – посмеялся Аксель.

– Ты еще не успел меня разочаровать, – улыбнулся Уолдо.

– Ты хоть напиши, что мне нужно делать, чтобы не опускаться в твоих глазах. Можешь даже список ответов на каверзные вопросы дать – выучу, – хохотал Аксель.

– Сразу же как составлю.

– Договорились. Пошли, пока не передумал.

– Я уже все решил. Все мосты сожжены.

– Пока я не передумал. Я вообще спать не ложился.

– Не ты один.

Они пошли по улице. В такую рань идти здесь необычно – случился апокалипсис? – и страшно, что кто-нибудь на тебя нападет. И все равно хотелось спать.

Сквозь зевоту пробился вопрос:

– Так почему ты это сделал? Нет, ты уже говорил, но все-таки. Может я чего-то не понял или что-то изменилось. Что тебя заставило покинуть семью? Я ведь помню, как был у тебя, и они нормально к тебе относились.

– Разговор будет долгим. Даже смешно, что они сейчас спят и ничего не подозревают, пока мы их обсуждаем, – невесело улыбнулся Уолдо. Они сели на лавочку. – В общем в последнее время я поумнел и стал замечать многие вещи. Начнем с моего брата: он идиот. Он иногда просто подходит ко мне и показывает фотку с какой-нибудь шлюхой и спрашивает, как она мне. Ну да, я же как ты, оцениваю только внешность. Обращайся, блин. Всегда рад помочь. Идиот. Или приходит и включает такое дурацкое видео.

Уолдо вздохнул и разозлился:

– Нет, он реально идиот. Он показывал мне видео, где такие же идиоты как он пытаются рассмешить друг друга – типа, кто первый посмеялся, тот проиграл – и делают они это самым дебильным способом: просто корчат рожи. Он смотрит видео, где одни и те же пошлые и расистские шутки. Нет, ты меня знаешь, я люблю пошло пошутить, и хоть не расист, но тоже шучу по поводу расы. Но когда я это делаю, у меня хотя бы получается изящно. Я топчусь не на одном и том же месте, что называется – говно.

Я спросил у него, чего он хочет в жизни: троих детей, чтобы компенсировали родителей, и стать бизнесменом, чтобы были деньги. Лучше бы вместо того, чтобы оставлять таких же тупых детей, как ты, занялся бы наукой. Сделал бы вклад и тот был бы вечным. Хотя бы до скончания времен. А стать бизнесменом… Ты же знаешь, как важна формулировка.

– Конечно. Есть разница между «Я хочу себе хорошую машину» и «Я хочу, чтоб мне завидовали». Второе просто позерство, первое – даже смысл жизни. Нет, конечно, все хотят, чтоб им завидовали. Но чтоб тратить все свои силы на чужое мнение…

– Короче: он сказал, что хочет стать бизнесменом, а не делать какие-то проекты. У настоящего бизнесмена есть план – он делает то, потом это, читает книги по этой теме, сравнивает себя с известными предпринимателями, а мой старший брат это просто тело, желающее заработать, но без мозгов, чтобы это сделать. Ну и последнее, что меня добило: когда я его спросил, как он относится к геям, он сказал что-то вроде это неправильно, это ломает психику детям, как увижу целующихся мужиков – врежу им. Сука, себе врежь. Неправильно. Неправильно мой папа презерватив надел, когда тебя создавал, – рассмеялись Уолдо с Акселем.

– Ты же мне рассказывал, как вы вместе играли в футбол. Вы вдвоем были как команда.

– Да, играли, веселились, – погрустнел Уолдо.

– И это вы с ним летали в Ксанбург.

– Да, это были лучшие моменты в жизни. Но если бы это произошло с тобой, то стало бы еще круче.

– И он же тебя не подводил.

– Да, но со временем его тупость проявилась бы.

– И ты говорил, что он все-таки читал книги.

– Да, но только одну художественную, кажется, не до конца, и то, что по бизнесу его вдохновила, хотя вдохновила даже меня из его пересказа. Но больше он не читал. За целых полтора года. Только какую-то странную пародию на классический детектив. Это что-то мерзкое. Короче: мой брат дебил. И мне жаль.

– Ладно, а что с остальными.

– Так, ну с папой тоже все плохо. Даже хуже. Этот вообще книги не читает. И тоже хочет заняться бизнесом, уже несколько лет мне об этом говорил, но до сих пор ничего не предпринял. Вот все что он сделал: ныл и боялся.

– Но когда вы ходили на все эти мероприятия, связанные с заработком, ты же много чего узнал.

– Да, но это не меняет сути. И ты только подумай, Аксель – он ничему меня не научил.