Факультет. Курс третий

Строёв, между тем, было много. Вернее, не строёв, а подразделений (взводов или рот?), которые располагались рядом и состояли из военнослужащих разных званий. И, кстати, можно ли называть офицерский строй взводом или ротой? Все-таки, офицеры и рядовые – для них в армии порядок особый. Впрочем, неважно (для Кирилла было неважно).

– Ну и? – Кирилл задумчиво почесал затылок, а потом отправился к разношерстным гражданским. Мужчинам и женщинам в цивильных костюмах и строгих платьях отвели примерное четверть плаца: и эта территория – в отличие от «территории цвета хаки» – чувствовала себя очень свободно и вела себя очень громко.

Кирилл пробирался между парочек и групп, ведущих оживленную беседу, и чувствовал на себе заинтересованные взгляды. И понятно почему. Он был одним из немногих, на чьей груди висели награды, а то, что самым молодым – так тут уж сомневаться не приходилось! Впрочем, сейчас он встанет где-нибудь у стенки – не отсвечивая – и внимание к нему сойдет на нет.

Но не тут-то было. Подходящей стенки не нашлось, и Кириллу волей-неволей пришлось встать посреди толпы (ну, с краю, но все равно – в толпе), и с ним тут же завели разговор:

– Добрый день! Вернее, доброе утро! – к Кириллу подошел седовласый невысокий мужчина, на левой стороне пиджака которого был приколот «Орден Александра Невского». – Позвольте представиться: меня зовут Валентин Анатольевич Карпов! Позвольте спросить – а Вас как?

– Кирилл Раевский! – Кирилл почему-то сразу почувствовал к Валентину Анатольевичу расположение. Голос у того был мягкий и спокойный, а движения – неторопливыми и уверенными. – Можно просто Кирилл.

– Очень приятно! – Валентин Анатольевич протянул руку для рукопожатия, и Кирилл ответил. – Честно скажу, мне хочется с Вами познакомиться. Хотя! – Карпов улыбнулся. – Это и так понятно. Вы не против, если я позову друзей?

Кирилл отрицательно покачал головой, что означало «Не против», и внутренне подобрался. Наверняка, сейчас «друзья» начнут интересоваться, что да как, и ему придется изворачиваться. И о чем он только думал, надевая награды? Ведь мог (и должен был) вести себя скромнее! Нет, все-таки он еще не до конца изжил в себе чувство собственной значимости. Не до конца.

По знаку Карпова к нему подошли трое (все с наградами, причем, у одного на шее висел орден «За Заслуги Перед Отечеством II степени», и слева была приколота соответствующая звезда) и представились. Кирилл в свою очередь назвал себя и замолчал, ожидая продолжения.

– Вы очень молоды! – обладатель ордена II степени (Аркадий Андреевич Новицкий) говорил примерное так же, как и Карпов – доброжелательно и неспешно. – А между тем, на Вашей груди – такие серьезные награды. Возьму на себя смелость полюбопытствовать, за что Вам их вручили? Мы никому не скажем, честно. – Он громко засмеялся, и вместе с ним засмеялись и другие.

– Это шутка, Кирилл! – Карпов, видя, что Кирилл несколько смутился, тут же разрядил обстановку. – Своеобразный юмор технарей, которые всю жизнь имеют дело с серьезными вещами. Противоположность серьезности, так сказать. Помогает жить и созидать. Но я бьюсь об заклад, что Вы – студент! Угадал?

– Да! – Кирилл чувствовал себя очень неуютно в компании таких маститых джентльменов. – Учусь на третьем курсе.

– А где, если не секрет? – Карпов, похоже, взял на себя обязанность вести разговор. А остальные слушали.

– В Бауманском университете. – Кирилл с удовольствием поймал себя на мысли, что ему совсем не стыдно произносить название собственного ВУЗа. Не какой-нибудь там заборостроительный коммерческий!

– А, коллега! – Карпов и другие почти одновременно заулыбались. – Мы тоже все выходцы именно оттуда. Заканчивали, правда, уже давно – когда Бауманка еще не была университетом, а только лишь училищем! Но так нам даже больше нравится. Правда, коллеги?

– А на каком факультете Вы учитесь, Кирилл? – в разговор встрял Новицкий.

– На РЛ. Т. е. на «Радиоэлектронике и лазерной технике» на кафедре РЛ-2.

– О, так это же моя специализация! – Новицкий выглядел жутко довольным – как толстый кот, только что сожравший полкило колбасы. – А можно поближе рассмотреть Вашу медаль, Кирилл? Если моя просьба, конечно, не покажется Вам слишком уж странной. – Новицкий выудил из кармана очки и, не дожидаясь ответа, нацепил их на нос и склонился к пиджаку Кирилла.

– Вот так, господа! – его голос зазвучал даже немного торжественно. – У нашего юного коллеги, наряду с орденом четвертой степени «За Заслуги Перед Отечеством», еще и медаль «За Отличие в Специальных Операциях» ФСБ России! Впечатляет, очень впечатляет, прямо нужно сказать!

У Кирилла алели уши – принимая решение пойти в наградах, он не ожидал такого к ним внимания. И что отвечать, он не знал. А Карпов и Новицкий (и все остальные) смотрели на него понимающими глазами.

– Давайте перестанем смущать нашего коллегу. – Карпов снова широко улыбнулся. – Наше любопытство в целом уже вознаграждено, а Кирилл нам, наверняка, почти ничего не скажет. Секретность, куда ж от нее денешься! Ведь так?

– Угу! – Кирилл заставил себя улыбнуться в ответ. Он уже открыл было рот добавить, что и студенты умеют хранить тайну, но в последний момент промолчал. Банально и очень неостроумно. А другого он придумать не смог.

Но впрочем, и не потребовалось. Громкий голос из-под потолка (с интонациями командующего, как минимум, фронтом) потребовал разобраться, построиться и объявил, что торжественное мероприятие с участием Президента РФ начнется через десять минут.

– Пойдем с нами! – Карпов каким-то шестым чувством уловил, что Кирилл не знает, куда идти. – У тебя такой рассеянный вид, как будто ты совсем не в курсе, что здесь должно происходить, и как это будет выглядеть.

– Именно. – буркнул Кирилл, направляясь вместе с группой Карпов-Новицкий-сотоварищи к центру зала.

«Похоже, эти сапоги думают, что я должен всё угадывать заранее, и мне ничего не нужно объяснять. Типа как в том анекдоте: «Требуется на работу ясновидящий! Куда обращаться, сами знаете». Вод ведь остолопы, прости Господи!», – Кирилл чувствовал внутри разрастающуюся холодную неприязнь ко всем этим секретным военным, которые не могли (или не хотели) обращаться с ним по-человечески. Да ладно по-человечески, пусть хотя бы порядочно. Он ведь, в конце концов, не железный автомат, он тоже имеет право знать хоть что-то!

Тем временем компания остановились, и Кирилл выбрал место позади Карпова. Перед ним в разношерстном необязательном строю – четыре человека, но, поскольку он был самый высокий, он прекрасно видел всё, что творится в центре. А там было пусто, и только в самом конце зала военные в форме быстро-быстро расставляли столы и накрывали на них скатерти.

Из-под потолка раздались торжественные звуки литавр, громко заиграл гимн России, и откуда-то сбоку под звуки гимна пошла знамённая группа – прямо как на Параде Победы на Красной площади. А вскоре появился и Верховный Главнокомандующий – в сопровождении министра Обороны и начальника Генерального штаба.

Ряды военных замерли, ряды гражданских тоже не особо двигались – но все же не стояли, как каменные истуканы. Гражданские ведь они есть гражданские – вольница, как ни крути.

Президент и генералы остановились и поочередно произнесли речи о том, что острая кризисная ситуация – позади, все присутствующие здесь выполнили свою миссию, и теперь по всей стране наступит аллилуйя и всеобщее облегчение. И что, несмотря ни на что, пребывание в бункере всех присутствующих было оправдано, так как, во-первых (повторили несколько раз) они выполнили свои прямые обязанности, а во-вторых, это было необходимо. С точки зрения Кирилла речи были чисто «масло масляное», но он (так же как и все) слушал молча и почти не дыша. Как-никак – такая торжественная обстановка и пафос!

Официоз, впрочем, продолжался недолго. Как только последний выступающий (начальник Генерального штаба) закончил говорить, по взмаху «невидимой руки, управляющей действом», личный состав из военных и примкнувших к ним гражданских ломанул к столам – к тому моменту они уже были накрыты и сервированы. И тут же пришло ощущение праздника и веселья.

Кирилл пристроился в кильватере своей группы, прикидывая, как бы ему улизнуть к себе и прикинуться ветошью, чтобы не отсвечивать и не участвовать во всеобщей попойке, но у него снова не получилось.

– Кирилл! – не успел Кирилл определиться со столом, как его окликнул знакомый голос. Шербень! В компании целого министра Иностранных дел и Потапа Филлиповича (НН), который, в отличие от обычного себя, смотрел на Кирилла даже приветливо и даже вполне добродушно. – Ах, какой красавец! Ну-ка подойди сюда!

Кирилл покорно подошел и смущенно пожал протянутые ему руки. Посмотрел на министра – парадный мундир сверкал золотым шитьем, мундир Щербеня не слишком уступал мундиру министра. Из всей троицы только НН был в обычном костюме без опознавательных знаков.

– Кирилл! – Министр смотрел на него с улыбкой. – Я давно хотел тебя поблагодарить еще за прошлый раз. За Австрию. На возьми! – он протянул Кириллу маленькую коробочку. – Небольшой презент на память. А заодно вопрос: кем собираешься стать после университета? Предложения уже есть?

– Нет пока. – Кирилл принял коробку, еле удержавшись, чтобы не поклониться по-японски (таким министр был представительным и вальяжным). – А сам я как-то не думал об этом, честно!

– Люблю честные ответы, хотя это совсем не дипломатично. – громко рассмеялся Министр и похлопал Кирилла по плечу. – Надеюсь, ты пойдешь к нам, такие люди нам нужны! Что ж, приятного вечера, не будем тебя задерживать.

– Спасибо, до свидания! – Кирилл повернулся, собираясь уйти, но был остановлен Щербенем, который ухватил его за рукав и отвел в сторону:

– Ну, как ты? – проговорил он заговорщическим шепотом. – Все нормально? Потап Филлипович мне ничего не рассказывал, но видно – ты произвел на него впечатление. И ты не смотри на его солдафонские манеры – такого умного человека еще поискать! И можешь не сомневаться, его мнение в определенных кругах стоит очень дорого. Чем занимался-то?

Кирилл нахмурился:

– Павел Иванович, Вам лучше не знать и лучше меня не спрашивать. А для меня лучше Вам ничего не рассказывать, Вы меня извините, пожалуйста!

– Конечно, конечно! – Щербень понимающе кивнул. – Это я так, на всякий случай, спросил. Но ты уж будь добр, на следующей неделе навести меня в МИДе, у нас – очень много работы.

– Обязательно! – Кирилл почувствовал внутри сильнейшее возбуждение. «На следующей неделе» значит, как он и предполагал, он вскоре будет дома!..

Глава пятая. Все входит в норму (или не входит?)

Кирилл не стал звонить родителям – сделал им сюрприз своим прибытием. И получил такой грандиозный втык, что и сам был не рад. Мама – судя по всему, сидевшая на успокоительных таблетках все время его отсутствия – тут же без промедления спустила на него собак: «Ты почему заранее не позвонил?! Ты что, не понимаешь, как мы все здесь дергаемся?»

Выволочка продолжалась долго – минут десять, пока мама не выпустила пар и, счастливая и довольная, не побежала на кухню готовить праздничный ужин. А вскоре пришел отец и добавил Кириллу! Впрочем, все это были мелочи, и уже через полчаса в семье царило веселье и оживление. И даже были приглашены соседи, с которыми семья дружила. Соседям, правда, не объяснили, в чем причина попойки, но те особо и не спрашивали. Главное ведь не причина, а то, что можно выпить и подарки не дарить.

На следующий день – воскресенье – Кирилл проснулся поздно и первым делом решил позвонить Толкачеву. Замдекана откликнулся быстро, и его голос – в отличие от того, предотъездного, месяц назад – был полон бодрости и оптимизма:

– А Кирилл! Привет! Как отстрелялся?

– Да, вроде, ничего. Наши вернулись?

– Да, уже все. Только ты остался и Сирена. Но я надеюсь, уже сегодня вечером вы появитесь в общежитии, как и положено.