Факультет. Курс четвертый

Пятница:

Теория оптико-электронных систем (лекция)

Теория оптико-электронных систем (лекция)

Теория оптико-электронных систем (семинар)

Суббота:

Источники и приемники излучения (семинар)

Физические основы лазеров (семинар)

Экономика (семинар)

История оптики (семинар)

– Блин! – Кирилл застонал. – Я же совсем забыл о военной кафедре – вот я балбес! И, конечно, никому не скажешь, что я типа уже военный и типа уже старший лейтенант. Кстати, мне интересно. После окончания военной кафедры я должен получить звание лейтенанта запаса, а могу ли я иметь сразу два звания – от ФСБ и от армии? А если могу, то какое главнее? Но – кроме шуток!

Кирилл вынул из кармана блокнот и сделал отметку: обязательно прояснить данный вопрос у Щербеня – может быть, его освободят от необходимости заниматься на военной кафедре? Ведь парадокс получается, коллизия. А времени на разрешение коллизии нет совсем – сегодня пятница, а первые занятия уже во вторник.

– А, может быть, для начала справиться в деканате? Раскрыть карты, всем объявить, что я действующий секретный офицер ФСБ, и стать через три года лейтенантом ПВО – рылом не вышел? – пробормотал Кирилл вполголоса, развернулся и заспешил в сторону аудитории, в которой через пять минут лектор начнет читать курс теории оптико-электронных систем. – Вот будет потеха, прости господи! Замдекана выпучит глаза, потом побледнеет, начнет перебирать бумажки на столе и наконец выдаст: «Кирилл, ну зачем ты мне это сообщил? Я жила себе спокойно, ничего не знала и не ведала, никак не была связана с вашей повышенной секретностью, а что теперь? Теперь мне нужно отправить телефонограмму в ректорат – фельдъегерской связью. И ждать, когда за самоуправство мне голову открутят. И что я тебе по жизни плохого сделала – зачем ты со мной так поступаешь?» А потом начнет заикаться, покраснеет и разродится свежим рэпчиком:

Что я тебе сделала?
Что натворила?
Ведь я же тебе верила,
Я тебя боготворила.

Я считала тебя джентльменом –
Потомственным, до сорок восьмого колена,
А ты оказался пустозвоном,
Не знающим ценности данного слова.

Ну, кто просил тебя
Рассказывать мне всю эту крамолу?
Как мне теперь дотянуть до конца рабочего дня,
Нормально дотянуть – без карвалола?

Что прикажешь делать мне,
Чтобы не оказаться на социальном дне?
Звонить ректору или выше сразу звонить?
Ведь за знание таких подробностей могут и из пулемета застрелить.

Ты подумал обо мне?
Теперь я, благодаря тебе, в дерьме.
И не знаю, как выбраться оттуда
И как отмыться, дерьма ведь – как от упитанного верблюда.

Так что давай уж, дорогой,
Вали отсюда, и больше в деканат – ни ногой,
А в качестве мести лютой, злой,
Оставлю тебя по итогам сессии на год второй.

А еще лучше – сразу пинком под зад,
Чтоб знал, как подставлять замдекана, как подставлять в целом деканат,
Как подставлять университет в целом,
Подставлять целенаправленно, подставлять умело.

Как глумиться над старшим поколением,
Глумиться умело, ломая стереотипы через колено с остервенением,
Глумиться с глумливой улыбкой на роже,
Вот после пинка под зад осознаешь, что тебе дороже:

Быть среди нас,
Быть рядом,
Или быть забытым легионом народных масс,
Быть разорванным человеческого гнева фугасным снарядом.

А потому что справедливость – она одна,
Она осязаема, она видна,
А ты не достоин справедливости вообще,
Доживай же век в немилости, в убогой парше!

– Стоп, хватит! – Кирилл зашел в аудиторию и проследовал на задний ряд – его излюбленное место. – Хватит визуализировать с ответом замдекана – контрпродуктивно, и, кроме того, мысленный диалог зашкаливает. А мысленный диалог – это то, с чем я по долгу службы обязан бороться изо дня в день. Иначе видеть не смогу, и внешние и внутренние враги государства возопят от радости.

Кирилл кинул сумку на парту и осмотрелся: из всех трех групп в аудитории находилось человек пять – не больше. А ведь, насколько он слышал, история оптики – предмет совсем непростой, а преподаватель (вернее, преподавательница) – очень серьезная дама и крайне ревностно относится к посещению своих лекций.

– Думаю, она с первой же минуты возьмет быка за рога, и берегитесь, ленивые! Как пить дать, устроит перепись присутствующих, а тех, кто пропустил, застращает до смерти. Дескать: «Зачет-экзамен-курсовую-работу вы мне не сдадите никогда». – Кирилл вынул из сумки ручку, тетрадку и прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Никого не волнует, что он не выспался – лекции отсидеть придется, а потом еще выдержать целый длинный день на Факультете.

В аудиторию вошла лекторша и представилась. И конечно, сразу отметила в блокноте фамилии тех, кто пришел, по группам:

– Что ж, поздравляю вас, – меланхолично продекламировала она, – первый шаг к допуску на экзамен вы сделали. Чего не скажешь о ваших безответственных товарищах, которые непонятно почему решили, что могут игнорировать мои занятия. Передайте им, что они совершили огромную ошибку, и ошибка может стать роковой. Ну, а теперь – за работу!

Краткий обзор

История оптики неразрывно связана с естественнонаучными и философскими работами мыслителей древнего мира.

Первые инструменты для оптических исследований появились в результате наблюдений за тенью, отбрасываемой предметами, за отражением и преломлением света в драгоценных камнях, в воде или во льду, опытов, сделанных с помощью линз и зеркал в Древнем Египте и государствах Месопотамии.

Мысли, гипотезы и теории древних учёных, связанные со зрительными наблюдениями, были развиты древними греческими и индийскими философами, и особенно следует выделить развитие геометрической оптики в греко-римском древнем мире. Кстати, слово «оптика» – именно греческого происхождения, оно связано со зрением.

Наука об оптике была серьезно дополнена открытиями в средневековом исламском мире (были сформулированы принципы физической и физиологической оптики) и затем получила дальнейшее развитие в ранней Европе, где началась дифракционная оптика. Эти исследования оптики теперь известны как классическая оптика…

…Самые ранние известные линзы были сделаны из полированных кристаллов, часто из кварца. Их датируют приблизительно тысяча двухсотым годом до нашей эры – это ассирийские линзы. Есть много подобных линз из древнего Египта, Греции и Вавилона. Древние греки также заполняли стеклянные колбы водой, чтобы получить линзы (однако, к примеру, в европейских странах о стеклянных линзах не знали вплоть до средневековья).

В древней Индии философские школы Шакья и Вайшешика приблизительно с шестого-пятого столетий до нашей эры развивали теории о свете. Согласно школе Шакья, свет – один из пяти фундаментальных «тонких» элементов, из которого появляются все остальные элементы в конечном варианте.

– А кто-нибудь из вас знает философские постулаты школы Вайшешика? – неожиданно спросила преподаватель с широкой улыбкой на лице. – И вообще, кто-нибудь из вас слышал о таковой? Ну?