Энтропия

– Молодой человек, – прозвучал голос из-за спины. – Старший сержант Бойков, можно ваши документы.

– Твою же мать! – едва не вырвалось из меня. – Да конечно. Сейчас. В сумке, – я быстро нашел замену своему эмоциональному выпаду.

Не выпуская телефон из рук, медленно начал стаскивать рюкзак с плеч, пытаясь в спешке придумать новый план.

Из тоннеля начал доноситься гул приближающегося поезда, когда я расстегнул рюкзак и опустил в него руку с телефоном, изображая перед обменявшимися одеждой полицейскими, поиск своего паспорта. Я что-то ворчал себе под нос про множество карманов и то, что я вот-вот найду его в куче вещей. Мой спектакль явно действовало им на нервы, но отдавать себя и ситуацию в руки правоохранительной машины я сейчас точно был не намерен. У меня с самого начала было четкое понимание того, что если я вручу им свои документы, меня тут же попросят проследовать в спецкомнату «до выяснения». Светящийся экран телефона в рюкзаке показывал девять семнадцать, когда поступил входящий звонок с подписью Кирилл. Практически в это мгновение, состав вырвался из тоннеля, быстро потерял скорость и уже катился вдоль перрона, приготовившись вот-вот остановиться вовсе. Я снял трубку и поднес телефон к лицу:

– Кирюха, у меня очень мало времени, я тебе потом все объясню. Пожалуйста, не сбрасывай звонок, это очень важно!

Мне показалось, что я выпалил это за секунду. Было слышно, что Кирилл заговорил в ответ, но я слышал, о чем именно. С этого момента я использовал телефон как секундомер. Сержанты смотрели на меня предельно серьезно, никак не ожидая такой выходки с моей стороны. Своей следующей выходки, с которой им пришлось столкнуться, я не ожидал и сам от себя.

Резко толкнув обеими руками, удерживаемый перед собою рюкзак в одного из сотрудников, я рванул вперед, выставив плечо, и словно тафгай в хоккее снес второго сотрудника полиции с ног. Теперь моя задача была найти и цель и охотника, притом, что я сейчас сам являлся целью, а охотников на меня двое. На руку мне играло безучастность прохожих, так как никто не спешил помогать стражам порядка в моей поимке.

Пожалуй, это все положительные эффекты, которые на меня распространялись. В остальном дела у меня шли не очень. Экран телефона показывал уже одиннадцать секунд, а значит прошла почти половина времени. Я же, сея и неразбериху вокруг, только усугублял ситуацию, меняя в настоящем ранее спокойное будущее, которое совсем недавно наблюдал. Я начал паниковать и предвосхищать неудачу, когда из людской толпы взглядом я выхватил яркую синюю юбку – первый ориентир! Человек в белой рубашке должен быть рядом. Это меня воодушевило.

В этот момент за рукав ветровки меня схватил тот самый старший сержант, что был младше простого сержанта, прервав тем мое движение. Я же, в свою очередь, попытался вырваться, но он вцепился в рукав будто клещ. Второй рукой он поспешно снимал с портупеи толи газовый аэрозоль, толи дубинку. В одно движение, расстегнув большую молнию на своей одежде, я вырвался из захвата. При этом во время освобождения руки из захваченного рукава я обронил телефон. Он с треском упал на гранитный пол экраном кверху, на котором высвечивалось значение – шестнадцать. Я понимал, что во времени попытки поднять его обратно, окончательно буду схвачен, так что решил дальше действовать без него.

– Восемнадцать, девятнадцать… – продолжал я считать, толкая людей в стороны и прорываясь к синей юбке. – Двадцать один, двадцать два.

Я увидел идущим впереди неё высокого молодого человека, с пробором в светлых волосах. На нем были синие брюки и белая рубашка. В руках он держал пиджак. Это точно был тот, кого я искал.

– Двадцать четыре, двадцать пять.

Я приблизился к нему практически вплотную, но убийцу по-прежнему распознать не удавалось. Он был хорошо замаскирован. Времени на поиски не хватало, да и оба полицейских находились у меня за спиной примерно в десяти шагах. Нужен был План «Б».

Я решил обратить свою проблему в виде двух стражей порядка в преимущество. Отвлеки я сейчас убийцу от жертвы, нет никаких гарантий того, что он не завершит начатое на выходе из метрополитена или за ближайшим углом. Но я уже помочь ему не смогу. К тому времени я точно буду скручен, закован в наручники, и лежать на полу. Мне нужно было утащить его с собой, куда бы, я не отправился. Так что я привел в исполнение План «Б», который был таким:

Поддав еще скорости, я посильнее размахнулся и, подпрыгнув, дал этому красавцу в белом, кулаком прямо в челюсть, а затем свалился на него. Тот отключился еще стоя на ногах, так что не был в курсе того что я с ним делал дальше.

Меня схватили за шиворот и оторвали несчастного парня, которому крепко досталось, когда я удерживая его за ворот рубашки изображал истерика, что-то орущего про ненависть к нему, про то что он увел у меня девушку и все в том духе. Наверное, со стороны это выглядело драматично и правдоподобно.

Когда сержанты меня скручивали, в толпе собравшихся вокруг нас людей я увидел и несостоявшегося убийцу. Вычислить его оказалось несложным, его выдавал взгляд. Человек в легком плаще с ненавистью смотрел мне прямо в глаза, а затем выпустил из рукава серебристую спицу и опустил ее в карман.

– Осторожно, у него заточка! – крикнул я, глядя на него, но никто не придал этому внимания. После такого цирка, что я устроил, кричать «волки», уже не имело смысла. Человек в плаще, прощаясь со мною взглядом, не спеша развернулся и пошел в сторону выхода. Вероятно, он понял, что полиция заберет нас обоих, и свою грязную работу он сегодня уже не сделает. Я выдохнул с облегчением.

5

Я шел к эскалатору через людской коридор, впитывая в себя осуждение и недовольство несведущей правды общественности. Да и если бы я начал просвещать люд о путешествиях в будущее и о спасении избитого мною парня от неминуемой гибели, не думаю, что это бы выглядело, хоть сколько-нибудь убедительно. Я представил себя на их месте, меня это не убедило. Вот только если все пройдет гладко, то я – перепутавший любовника своей подружки, ревнивец, отделаюсь штрафом и пятнадцатью сутками ареста, тогда как я – путешественник во времени, на долго загремлю в лечебницу и возможно превращусь там в овощ, обретя покой на грядке, чьей-то врачебной карьеры. Стоит отметить, что ненароком меня посещали поэтические сравнения с великими мучениками, принявшими во имя высших целей тяжкое бремя своей судьбы, жертвенно, и покорно.

А вот, старший сержант не оценил мою любовь к хоккею. Это мне было понятно по крепко сдавленным браслетами наручников запястьям, которые немели все сильнее с каждой секундой. Следом, два вызвавшихся из толпы добровольца, вели еще не вернувшегося из нокаута разрушителя семей. На его подбородке и вороте рубашки был кровавый потек, а нижняя губа опухла, и напоминала пельмень. Смешанные чувства вызывало понимание того что, очухавшись, этот товарищ первым делом вместо слов благодарности, напишет на меня заявление. Хотя, я был бы не против получить какую-нибудь медальку, ну или просто почесать свой нос. Попробуй достать плечом до носа, убрав руки за спину. И как назло ведь чешется.

Мы вышли из павильона. Яркое майское солнце ударило в глаза. Все казалось новым и свежим. Даже привычно тяжелый Московский воздух, не казался таким грязным. Я вообще давно не выбирался из дома, кроме как по делу или на работу. К тому же в последние пару недель постоянно заливали дожди. Сегодня небо было ясным. Сейчас бы выпить кофе и пойти погулять по ВДНХ, поглазеть на красивых девушек, уже по-летнему оголивших ноги. В общем, в КПЗ я ехать не хотел.

Правда, на этот раз выбора у меня не было. У выхода нас уже поджидали две машины: скорая для человека с пельменем вместо губы и классический УАЗ с мигалками для меня. Подведя к отсеку для перевозки задержанных, расположенному в кормовой части «бобика», мой провожатый ловко снял с меня наручники, и, с излишней силой развернув к себе лицом, так же ловко накинул их на уже вытянутые вперед руки. Обескровленные и побледневшие кисти начали обратно наполняться кислородом. Что обидно, сразу промеж лопаток зачесалась спина.

Двигатель машины сильно шумел, а на лобовом стекле гудел несмазанный пластиковый вентилятор на присосках. По этой причине я не слышал разговора старшего сержанта с офицером, который сидел на переднем пассажирском сидении УАЗика и беседовал через отрытую дверь. Невзирая на то, что я был расположен к нему по диагонали, у меня отсутствовала возможности видеть его лицо. Все из-за огромной фуражки на его голове. Казалось, что она занимает половину автомобиля и со спины напоминала глобус. Все, что мне удалось рассмотреть, это периодически мелькавший капитанский погон на синей рубашке.

С громогласными пожеланиями здравия товарищу капитану, к машине подошел обыкновенный сержант. Непонятно что, пробубнив себе под нос, он открыл заднюю дверь машины и закинул на сиденье салона, мой рюкзак.

– Там в рюкзаке его куртка, бумажник и телефон. Больше ничего при нем не обнаружено, – отчитался он, закрывая дверь. – Разрешите идти?

Задняя дверь в кабину вновь закрылась, и я уже не слышал, что ответил им офицер. Затем сержанты кивнули головой, и синхронно направились в сторону машины скорой помощи. Хрюкнула коробка передач, и двигатель УАЗа зарычал. Мы тронулись с места.

Громко закрыв дверь, капитан достал из бардачка машины красно белый продолговатый предмет, а через несколько секунд ко мне в цугундер потянуло куревом. Очевидно, это был красный Мальборо. Я завязал с этой пагубной и уже не самой дешевой привычкой через год после того, как перебрался в Москву, но сейчас я бы не отказался выкурить сигаретку.

Рассматривая столичные пейзажи через зарешеченное окно задней двери, я вспомнил, как еще в студенческие годы, катался в таком же УАЗике после дискотеки в моем провинциальном городке. Тогда была обычная драка, где всех забрали, упаковали как кильку в бочку, и хорошенько протрясли по родным дорогам. Наутро всем, кроме зачинщиков драки, прочитали нотацию, а затем вернули телефоны, шнурки, ремни и выпустили из кутузки. Мы возвращались по домам пешком и рано утром, подозревая у себя вшей. Тогда я зарекся не влипать больше в такие истории, и не имея желания испытывать судьбу на прочность, всячески ограждал себя от участия в подобных увеселительных мероприятиях с большим количеством алкоголя и непроверенной компанией. Но здесь ведь совсем другое. Я спас от смерти человека. Как же там, карма, высшая справедливость? Неужели я заслужил только вшей? Жизнь странная штука.

С этими мыслями меня завезли в маленький зеленый дворик. Когда автомобиль остановился, капитан снял фуражку и повернулся ко мне:

– Ну что, бродяга, с боевым крещением тебя. Теперь ты официально один из нас.

Челюсть моя отвисла до пола. Это был Фрейд.

Признаюсь, такого разворота на пятачке я не ожидал. Да и увидеть астрального философа без бороды и в капитанских погонах было еще большей неожиданностью.

– Ты так и будешь сидеть в клетке и в наручниках?

Оказавшись в замешательстве я не заметил, как водитель вышел из машины и открыл заднюю дверь патрульной машины.

– Держи ключ от браслетов и перелазь в кабину, – сказал водитель.

Вторым человеком в форме и по совместительству водителем оказался Дмитрий, тот самый спикер из кружка, который я систематически посещал. На нем была темно-синяя полицейская форма с погонами старшины и небольшая кепка с козырьком и кокардой.

– Откуда у вас патрульная машина? – расстегивая наручники, спросил я.

– Быстрее пересаживайся, нам нечего тут светиться, – поторопил меня Фрейд. – С браслетами по дороге наиграешься. А что касается машины, так у нас много чего есть, – улыбаясь, добавил он.

Пытаясь расстегнуть на ходу наручники, я влез на заднее сиденье машины, звеня ими как приведение из старого замка. Удалось мне от них избавиться, уже тогда, как мы выехали из двора и встали в поток. Второй Гудини из меня бы не получился, это факт.

Мое просвещение о давеча неведомых мне возможностях продолжалось полным ходом пока мы, выезжали из Москвы. Фрейд рассказал, что еще в квартире, опрокинув меня в мой первый транс, он прочитал мой негативный опыт, который должен был со мной случиться. Так что, заваривая колумбийский бурбон, он уже знал, что я рвану спасать этого бедолагу в белой рубашке и мне удастся это сделать. Коварство судьбы поджидало меня там, где я этого не ждал. Человек в белом – картежник, проигравший не малую сумму не очень порядочным людям. Тип в плаще и со спицей, как выяснилось, тоже не очень-то умеет играть в карты. Только его уголовное прошлое пришло к нему на выручку с возвратом долга. Простыми словами, в счет прощения ему предложили убрать одного очень наглого должника. Дальше объяснять не вижу смысла, думаю тебе и так все понятно. Что касается лично меня, так это то, что я помешал возврату долга, и очевидно расстроившись этому, должен был вскрыть себе вены, сидя в туалете во время отбывания своего пятнадцатидневного срока, лезвием которое я как-то умудрился пронести в камеру. Ну, по официальной версии это так.

Рассеялись после этой поездки и мои переживания насчет средств дальнейшего существования. Оказалось что ясновидцы очень даже не бедный народ. Нет, мои новые друзья не ведут частных приемов в мрачных офисах со свечами и хрустальными шарами. Они избрали путь служения человечеству из тени и всегда находятся в походном режиме, что роднит их с аскетами. Но и прихватить из будущего полезных знаний, например из газет, телевизора, или же интернета они совсем не прочь. В конце концов, нужно ведь на что-то кормиться и готовить операции.

Так, например, в декабре две тысячи четырнадцатого, мои коллеги неплохо разжились, заблаговременно прикупив иностранной валюты, ну и естественно, вытащили пару человек из петель, и задымленных гаражей закрытых изнутри. Работа превыше всего. Насколько мне было известно, кружок в который я ходил к Дмитрию, существовал на пожертвования успешного биржевого спекулянта – Дмитрия. И не удивительно, почему он такой успешный. Понятным было и то, что обладая таким ресурсом, достать старую полицейскую машину, рации и униформу задача не из сложных. Вот масштаб операции по предотвращению атаки йеменский пиратов на океанский танкер, о которой мне рассказали по пути, действительно меня впечатлил. А ведь последствия этого международного события могли оказаться куда тяжелее, чем убийство картежника в метро.

Заслушавшись интересными историями, я не заметил, как мы свернули с шоссе и уже ехали по проселочной дороге, поднимая большими колесами УАЗа клубы пыли. Глядя на зеленые пейзажи за окном, я вспомнил свой родной город, где мы еще мальчишками на велосипедах ездили купаться на озеро. Это озеро было небольшим по размеру, а три четверти его берегов поросло камышом и скорее походило на болото. Но мы все же, хотели считать его озером, а значит, это было озеро.

Долго ностальгировать у меня не вышло. Мы оказались внутри дачного массива. Немного пропетляв внутри него, Дмитрий остановил машину около средних размеров деревянного дома с открытой мансардой на втором этаже. Сам дом не выглядел роскошным, но даже снаружи казался уютным и гармонично вписывался в общую архитектуру улицы.

Опершись на перила мансарды, курила женщина, лет шестидесяти на вид, с торчащими в разные стороны серебристыми седыми волосами. Она пристально и с прищуром разглядывала меня, пока я надевал свою ветровку и застегивал рюкзак, стоя около машины.

С тех пор, как я переехал в Москву, за все шесть лет я ни разу не выезжал из города. Пару раз у меня случались походы в лес, как я их называл. По факту это были поездки на метро в Измайловский парк. Не трудно догадаться, что когда я вышел из машины и вдохнул чистый деревенский воздух, у меня закружилась голова. Да и слепящее солнце не казалось таким мутным как в городе.

-Знакомься, это миссис Хадсон, – с усмешкой показал пальцем в сторону женщины Дмитрий, когда мы вошли во двор.

– Прекращал бы ты свои шуточки. Попробуй-ка, доживи до моих лет, потом я посмотрю на тебя. А пока не морочь парню голову, – хриплым голосом проворчала с балкона женщина. – Меня зовут Ирэн, и это мое настоящее имя, в отличии от этого небритого мозгоправа Фрейда.

– А я смотрю, Ирэн, ты как всегда не в духе, – входя в ограду, игривым тоном включился в разговор Фрейд.