Персонаж. Пьеса в 2-х актах

Он: К черту роль, к черту пьесу! Автор – кретин. Все это время он жевал сопли, а кроме того – заставлял заниматься этим и нас.

Она: Мы образы, а не люди. Мы лишь исполняем замысел!

Он: Да, – этот автор однажды так и заявил. Мол, я лишь пешка в его руках, и прочее. Тогда я оставил его, – целую неделю он не мог написать и строчки. Лишь после, когда он умолял меня простить, – лишь тогда силы снова к нему вернулись. (целует Ее ноги)

Она: Ты болван. Болван! (отталкивает Его)

Он: Сумасшедшая!

Она: Если бы не он – ты бы и дальше прозябал в грезах. Он дал тебе форму, дал тебе жизнь, – в конце концов, он дал тебе меня!

Он: (ошеломленно) Ты права. Он вытащил меня из мира грез. Взял за руку и привел сюда, в эту комнату. Никогда не забуду тех первых минут. Напоив меня всякой гадостью, он сказал мне: «Ты пьян». И я сделался пьяным. Я очутился здесь, и когда увидел твои ноги… (снова бросается к Ее ногам и целует их)

Она: Перестань, – ты же видишь: мы бессильны.

Он: Всякий раз, после финала, я задавал себе один и тот же вопрос: почему все так? Почему именно так мы должны проходить этот путь? Почему каждый раз я должен засыпать в приступе нездоровой лихорадки, когда с самого начала меня занимает лишь одно: твои ноги. Почему я не могу протрезветь, броситься к твоим ногам, и вместо того, чтобы свински уснуть, вывернуть перед тобой всю свою душу? Сказать, что никогда еще не встречал такой женщины, как ты?

Она: Потому что ты из другого теста!

Он: Из какого еще теста? Я не блин! И не пирожки с капустой, чтобы меня называли тестом! Я – человек.

Она: Ты призрак. (гладит Его по голове) Твои действия продиктованы автором. Отказавшись от его воли, ты разрушишь все. И себя, и эту комнату… и меня тоже.

Он: Тебя? Нет… Я люблю тебя.

Она: Тогда поднимись. Возьми себя в руки, – не отклоняйся от роли. Ты пьян, ты должен уснуть у моих ног. Если для тебя это невыносимо – закончим.

Он: Уснуть… Я хочу целовать твои ноги, я хочу прикасаться к ним, ласкать их и боготворить, – но только не спать… Я хочу петь в твою честь серенады, читать для тебя стихи, откупорить бутылку вина и пить вместе с тобой на брудершафт, – а после целовать тебя, смотреть в твои глаза и рыдать от счастья… Но уснуть, – уснуть, точно свинья, недостойная ног Богини, – нет. Я сойду с ума, если вновь совершу эту ошибку.

Она: У нас нет выбора. Мы персонажи. Мы должны идти за автором.

Он: Должны, должны, – мы всем должны! Мы должны автору, должны этой комнате, должны актерам! Актерам, которые наплевали на нас. Вспомни этого негодяя. Вспомни, как он расхаживал по сцене, говоря: «Я – это он; он – это Я. Я прославлю его»… Прославил! На весь мир прославил! Да так, что даже самая последняя бестолочь не решилась прийти во второй раз. А после десятого спектакля этот подлец ворвался в гримерную, швырнул на пол мое пальто и возопил гнусным голосишком: «Ненавижу! Я тебя ненавижу! Ты сопротивляешься мне! МНЕ! Ты ничтожество, бездарность, пустое место!!!». А твоя птичка! – еще лучше. Вошла следом за ним, сбросила с себя все, что на ней было, – и занялась с ним любовью на полу, прямо на нашей одежде… С-суки! Вот они, наши с тобой актеры. Вот, кому дают нас играть.

Она: Нам не везло… Но нельзя опускать руки.

Он: Нас вряд ли заметят…

Свечи гаснут. За дверью шаги.

Она: Кто это?

Он: Я не знаю… (поднимается и скидывает с себя пальто, приготовившись к драке)

Она: Ты сошел с ума?

Он: Хватит с нас этих олухов.

Входит АВТОР.

Он: (ухмыльнувшись) А-а, это вы… (внимательно разглядывает Автора) Очень кстати. Мы как раз обсуждали вашу работу.

Автор: (погруженный в мысли) Д-да… Это хорошо… (проходит через комнату к окну) Это хорошо. (наконец, смотрит на своих персонажей) Есть разговор.

Он: У меня тоже… к вам разговор.

Автор: Правда?

Она: (Автору) Он сошел с ума. Не принимайте всерьез!

Он: (Ей) Помолчи. (садится на стул, положив ногу на ногу и закурив) В вашей пьесе множество вещей, которые меня не устраивают.

Автор: Так-так-так, – например?

Он: Например, начало. Я устал засыпать у Ее ног, точно свинья.

Она: Да заткнись ты! Слышишь? Приди в себя, иначе я надаю тебе пощечин!