В ночи

В мире нашем есть верующие, которые верят. Которые убеждают. Убеждают в своей правоте. Правоте существования бога. Но есть и атеисты, которые тоже верят. Верят в свою правоту. Которые отрицают. Отрицают существование. Существование какого бы то ни было бога. Есть в мире нашем и третьи. Безликие. Которые не сделали выбор. Выбор веры. Они не верят. Не верят в существование. Не верят в отсутствие. Бога. Бога. Они неверующие. Ни во что. Они не скажут прямо, что бога нет. Нет, не скажут. Они боятся. Боятся, что он может быть. Что он может услышать их. Но они и не скажут, что он есть. Они «не знают». Таков их ответ. Они боятся. Им стыдно! Верить… Их нет…

Есть только верующие. Верующие в существование. И верующие в несуществование. Третий путь ложен. Это путь труса… Забудем о нём.

Кто не прав? Нет, не в самой вере. В объекте своей веры. В отсутствии или наличии. Кто-то ошибается. Но верит. Свято верит. Убеждает себя, убеждает других в своей правоте. Это самовнушение, это самообман. Но это есть и внушение, и обман… Обман других, сокрытие от них истины. Неосознанный обман. Но не непроизвольное внушение. Это не правда. Но это и не ложь…

Люди верят в любовь… А есть ли она? Кто-то может сказать: «Да, я её чувствую, она есть. Я люблю». Но так ли это? Взаимоотношения двух человек противоположного пола не есть ли обман, самовнушение. Обман старшими младших, взрослыми детей, обман, доведённый до самообмана, внушение, перешедшее в самовнушение? Разве можно убедиться в своей правоте? В объекте своей веры? Да, люди живут семьями. Но «любят» ли они друг друга, или лишь внушают себе эту «любовь» после свадьбы? «А почему человек женится, выходит замуж?» – спросят самые настырные, спросят убеждённые в своей правоте, верующие. А ни есть ли это самообман, самовнушение любви? Почему это не может оказаться просто привязанностью, иной близостью, чувством самосохранения и, наконец, животным чувством, инстинктом продолжения своего рода, человеческого рода… Есть ли родительская любовь, или это тоже чувство самовнушения, чувство долга, ответственности, привязанность, привычка? Есть ли все это?.. А есть люди верящие, что любви нет. Есть (люди)… Но есть и третьи, не верящие в любовь. Разуверившиеся в ней… Они эмпирики… Они отчаявшиеся. Но правы ли они в своём неверии? Если человек не получил, не осязал, не осознал чего-либо, то это не значит, что неполученного, неосознанного, неосязаемого нет. Нет, не значит. И опять неверующие не правы?..

А кто я???…

1999 г.

Обычная история.

Темнота спускалась медленно, как будто нехотя, окутывая город. Она возвращалась домой… Она возвращалась… Вот уже и её станция метро. Эскалатор. Улица. А теперь пройти по запутанным, уже уснувшим улочкам метров четыреста – и Дома. Страшно… В левой руке сумочка, правая – в кармане курточки, где пальцы судорожно нащупывают газовый баллончик.

Вот уже и блеклые звёзды показались на небосводе. Луна почему-то сегодня выглядит необычно. Красная… Свет фонарей пытается осветить дорогу к Дому. Слух обострён до предела… Снежное покрывало лежит на земле под ногами. Но снег уже не белый, а грязно-серый, как сама жизнь.

Она взглянула на часы, переступила с ноги на ногу и тронулась с места, вслушиваясь в темноту. Снег под ногами скрипел. Было холодно.

Метров сто уже позади. Но сколько ещё предстоит пройти! Где-то залаяла собака. А вот и другая подхватила её лай. Она вздрогнула, остановилась, затем снова торопливо зашагала дальше. Вдруг что-то взволновало её, она опять остановилась. Снег скрипел под чьими-то ногами. Она оглянулась, и ужас охватил её: кто-то шёл за ней, но шёл в стороне от фонарей, стараясь не выходить на свет. Страшные мысли пронеслись в её голове: “Неужели это Всё? Так рано? Мне ведь только восемнадцать! Не может быть! Это неправда! Ну почему именно я?” Некто приближался. И тут самообладание покинуло её, а может быть, и “сработал” инстинкт самосохранения: она побежала… Какая-то дворняжка с лаем бросилась за ней.

Внезапно дорогу преградили ей две тени. Она шарахнулась в сторону, сделала большой крюк. А вот уже и её Дом, её Подъезд. Она вбежала в свой Подъезд,.. а там уже её ждали…

А на улице пошёл ещё белый, чистый снег, которому уже суждено было стать грязно-серым.

28.1.00-3.2.00 г.

Цвет жизни.

Над зелёным лугом встаёт солнце, и росинки, как алмазы, рассыпанные чьей-то щедрой рукой, блестят в его свете. Недалеко от зелёного луга пышно-величаво зеленеет хвойный лес. Весело журчит ручей, берёзы, тихо покачиваясь, шелестят листьями, о чем-то перешёптываются между собой. Берёзка, русская берёзка… Белый ствол, зелёная крона, величаво склоняющаяся над уставшим путником. Плакса ива наклонилась над рекой, распустив свою зелёную косу и намочив кончики волос. Цветущая вода в зелёном пруду, аккуратно подстриженный газон, клумба пёстрых цветов… И опять лес, хвойный, вечно зелёный лес. А вот сад с прямыми дорожками, аллеями, ведущими к беседкам, спрятавшимся в тени деревьев. Всюду зелень. Глаз радуется!

Леса, леса, леса. Поля, луга… И город, серый город. И здесь берёзка. Эта зелёная красавица-одноножка, почерневшая от грязи и копоти, и где же? В смрадном, дышащем нечистотами и смертельно зловонном городе. Только ночь способна скрыть её позор, укрыть, но и здесь свет электрических фонарей постарается выхватить из-под крыла ночи берёзу, осквернённую и обесчещенную городом.

Осень, опали листья, пожухли травы. И только хвойный лес остался зелен и свеж. Лес, зелёный лес! Он перетерпит зиму, и от него возродятся зелёные сады, луга, поля, зелёные рощи, зелёный цвет – цвет жизни. Но и к хвойному лесу уже протянулись руки чёрного, смрадного, зловонного, умирающего города…

2000 г.

Равнодушие.

Этот день выдался солнечным и жарким, но к вечеру небо стали заволакивать тучи и полил дождь. Крупные капли густым потоком падали на землю, смывали всю накопившуюся пыль с листьев деревьев.

Этот водопад низвергался с небес на плечи и непокрытую голову человека, сидящего на деревянной скамейке в городском парке. Он сидел и отрешённый взгляд его то скользил по стволам и кронам деревьев, то тупо концентрировался в одной точке. Одежда его давно уже вся промокла. Он сидел – обычный человек.

Вдруг где-то недалеко раздался сдавленный крик о помощи. Человек вздрогнул… встал…и торопливо зашагал в противоположную сторону…

9.3.00-14.4.00 г.

Виновен.

Они страстно любили друг друга: Он любил «про себя», а Она – почти «вслух». Но вот только было одно «но», и этим «но» был Её бывший друг, который все ещё «приударял» за Ней и угрожал Ему. А Он молчал и избегал встречи и с Ней и с Её другом. А Она видела это, видела, мучилась и думала…

Развязка пришла неожиданно и кроваво – Её бывший друг был убит. А Она воспользовалась случаем, победив его характер, окончательно, до сумасшествия, вскружила ему голову. Они стали встречаться. Но вскоре мучительно задумался и Он, когда в пылу страсти Она проговорилась, КТО убрал «препятствие».

Но к этому времени уже задержали подозреваемого, даже нашли улики, обличающие его! Он долго думал, мучительно размышлял и, наконец, передал Её в руки правосудия… Её осудили, посадили.

И вдруг Он почувствовал Свою вину в смерти Её друга. «Ведь это Она убила его из-за Меня! Значит, Я виновен в убийстве, значит, я сопричастен, Я – убийца!» – осознал Он. И Он перестал спокойно спать, нормально есть. Он всё бродил чёрной тенью по улицам города и пытался оправдаться перед Собой, но ужас осознанного от этого только разгорался в Нём с новой силой. И вскоре Он умер, умер потому, что не мог носить в Себе то чувство вины, которое точило Его изнутри. Он умер. И только сердца Его родителей разрывались от горя, да кто-то из друзей пожалел Его, пожалел и почти сразу же позабыл…

18.10.98 г.

В оформлении обложки использована фотография с сайта https://www.lifeofpix.com/ (https://www.lifeofpix.com/) по лицензии CC0 PhotobyShu-Yu.