Сокровище староверов

При этих словах Иван ощутил какое-то отчуждение. Милая девушка словно возвела между ними стену, значение которой Корнилов не мог осмыслить.

– Не ваш – это как?

– Ты не старообрядец. Я тебе все объясню. Чуть позже.

***

Село Успенка нашло свой приют в долине реки. Вокруг раскинулись лес и алтайские горы. Деревенские дома расположились по обе стороны речки. Село соединялось двумя мостами. Казалось, что дома вытягивались в одну, максимум в три протяженных улицы. Строения в большинстве своем были добротными и даже довольно дорогими для подобной глуши. Стереотипное мышление Ивана проводило параллель между близостью населенного пункта к мегаполису и его благосостоянием. Мимо проносились и дома из красного кирпича, и выточенные из дерева срубы. Иван отметил, что большинство построек были сравнительно новыми. Старые почерневшие постройки встречались, но в общей массе их было не так уж много.

– Здесь живет почти пятьдесят семей, – заметив изучающий окрестности взгляд Ивана, прокомментировала Марья. – Все – наши родственники, так или иначе.

– Много у вас родственников, – задумчиво произнес Иван. Он был немного потрясен встречей с маленькой Швейцарией в алтайских горах. Иван отметил, что заборы большинства домов были достаточно простыми, из досок, и носили, видимо, функцию защиты от забредавших ночью в село животных, нежели от людей. Марья махала попадавшимся по пути людям. Иван был потрясен, видя на улице людей исключительно в народной одежде. Мужчины обязательно с бородами и в косоворотках. Женщины в платках и сарафанах. На многих девочках и совсем молодых девушках Иван платков не видел. Они носили такую же, как у Марьи, косу с вплетенной лентой. Иван сделал вывод, что это отличало незамужних девиц. Девушка приветливо махала рукой всем встречным, они с жаром отвечали ей тем же.

В конце улицы Иван заметил церковь с высоким куполом. Полностью из дерева.

– Церковь Успения, – пояснила Марья. – Наша, родовая.

Ивана поражало качество дорог. Полотно было настолько ровным, что вполне могло конкурировать с лучшими участками федеральной трассы. Казалось, в селе царил какой-то немецкий порядок.

Машина перебралась через каменный мост. Иван в очередной раз с удивлением обратил внимание на его замечательное состояние. «Чероки» вскоре остановился у дома из красного кирпича с высоким забором. Первый (и единственный?) забор такой высоты. Словно у крепости. Марья взяла с панели небольшой пульт, направила его на лобовое стекло, и через секунду кованые ворота дома медленно раскрылись. Машина въехала на территорию.

Перед Иваном раскинулся просторный двор с парковкой, на которой их с Марьей встречали уже знакомые «Круизер» и «Тахо». Квадратный двор с двух сторон закрывался высоким забором, с двух других – стенами дома. Получался некий каменный мешок. Иван подумал, что просто так отсюда не выбраться. Дом со двора представлял собой Г-образное строение, имел два этажа и мансарду. Чувствовалось, что высота каждого этажа выходила за привычные для Ивана три метра. В дом вели две двери. По украшенному крыльцу справа можно было догадаться, где находился парадный вход. Марья, выпрыгнув из машины, жестом пригласила Ивана следовать за ней. Хлопнув дверью, он по направлению движения девушки уже понимал, что в дом попадет через непарадный вход. За «Круизером», как оказалось, стояла похожая на маленький домик собачья будка. Из входного проема торчала внушительных размеров овчарка. Грустным взглядом она посмотрела на Ивана. Корнилов поежился. Марья только усмехнулась.

За дверью путников встретили сени, из которых струйкой вытекал широкий коридор. Направления движения они не меняли. Иван догадался, что коридор насквозь пересекал эту часть дома. По стенам ютились закрытые двери комнат. На стенах, обитых дорогой вагонкой, Иван не встретил привычных для подобного интерьера рамок с фотографиями и чучел диких животных. Коридор был абсолютно пуст. Видимо, проходная функция накладывала свой отпечаток.

Пройдя сквозь двор, Иван убедился в своей теории. Часть дома, в которую вело парадное крыльцо, за пределами своей «Г» выдавалась еще на несколько десятков метров вперед. В конце здания на мансарде Иван отметил строение, напоминавшее башню. Попытавшись глазами продолжить границы обзора строения, Корнилов посмотрел вдаль. За участком густой лес горами уходил за горизонт. Теперь Иван решил осмотреть сам участок. На огромной территории разместился настоящий райский сад. Марья вела его по аккуратной дорожке, бордюрами которой служили маленькие пеньки, вкопанные в землю. В саду были собраны самые разнообразные деревья, они тянулись по всему маршруту движения. Рост не был столь велик, и Иван решил, что их посадили сравнительно недавно. Встречались потрясающие клумбы цветов. Ивану невольно вспомнились чеховские сады.

На территории сада виднелось несколько построек разной величины. Было заметно, что в самом конце участка за деревьями спряталась маленькая деревянная церковь. Снова церковь. Иван пытался вытащить из своего сознания все, что ему было известно о старообрядцах. Они с Марьей прошли мимо одноэтажного деревянного дома, служившего, видимо, чем-то вроде банкетного зала. Одна сторона здания была застеклена, из крыши торчала каменная труба. Обойдя строение, Иван увидел огромную открытую веранду с множеством столов и стульев.

– Все праздники обычно у нас проходят, – подсказала Марья.

На пути им встретился ручеек с перекинутым через него мостиком, и лавка рядом. Как в романе века девятнадцатого. Следующим строением был двухэтажный деревянный сруб внушительных размеров. В половину дома девушки и ее семьи, как показалось Ивану.

– Гостевой дом, – продолжала Марья. – Пока разместим тебя здесь.

– Пока? – улыбнулся Иван.

– Пока отец не решит, что с тобой делать, – голос ее погрустнел. При этих словах Ивану вспомнились подробности его захвата, сырой подвал и последовавший за этим допрос.

Марья проводила Корнилова на второй этаж гостевого дома, завела в небольшую комнату и, развернувшись, собралась уходить. Иван взял ее за руку. Девушка замерла, но не повернулась к нему.

– Марь…

– Что? – на Ивана смотрела пара бирюзовых глаз.

– Мы можем поговорить?

Девушка медленно от двери подошла к кровати и устало уселась на край.

– Ты ведь понимаешь, что я не просто так повидаться приехал? – Иван подошел к ней, сел рядом и взял ее за руку. Марья аккуратно отдернула руку.

– Понимаю. Тебе нужно поговорить с моим отцом. После ужина.

Девушка встала и направилась к двери.

– Твоя сумка в шкафу. С остальным разберешься. У тебя пара часов есть, потом я за тобой приду.

Иван осмотрелся. Комната с одним окном, кровать, тумбочка, шкаф, дверь в ванную. В углу комнаты, окутанная рушником, стояла старинная икона. Иван сходил в душ и повалился на кровать. Ему хотелось есть и спать. Но спать гораздо больше. Вытянувшись на кровати, он некоторое время рассматривал лампочку на потолке. Через некоторое время почувствовал, как проваливается в глубокий сон.

Поспать Ивану не удалось. Марья вернулась гораздо раньше обещанного. Услышав настойчивый стук в дверь, Корнилов, растирая глаза, попросил стучавшего входить. Марья, игриво улыбалась, выглянула из-за двери. Ивану нравился ее настрой.

– Я подумала, что до ужина ты можешь просто не дожить. Вставай. Жду тебя на улице.

Только сейчас Иван обнаружил, что лежит в одних трусах. Ему стало неловко. Усталость путала сознанье и напрочь вышибала из головы ряд моментов. Поняв, что парадная одежда не совсем уже пригодна для носки, Иван облачился в кроссовки, спортивные штаны и футболку. Да, он был убежден, что валить его посреди таежной трассы на асфальт и держать в подвале никто не будет. Иван верил, что, без особого труда настигнув Марью, он попросит отца выдать дочь за него замуж, а уже на следующий день строгий старообрядец станет для него «дядей Степой». Ночь радостной гулянки по поводу свадьбы дочери сблизит их до того, что он всего за сутки станет в доску своим, и на ужин следующего дня (в пьяном забытьи проспав завтрак и обед) Корнилов получит полное право идти в спортивных трениках. Жгучая самоирония чуть не заставила Ивана зааплодировать самому себе.

С Марьей они проследовали в дом с большой верандой. На столе дымились тарелки с долгожданной едой. Увидев улыбку и кивок Марьи, он не раздумывая набросился на еду.

– Мама готовила. – Марья сидела напротив, правой рукой облокотившись на стол и подложив под щеку ладонь.

Иван уничтожил суп из гуся, опрокинул в рот баранину, опустошил все тарелки с нарезками и салатом, после чего перешел к пирогам. Марья, улыбаясь, молча налила Ивану чай. Гортань ощутила теплую жидкость.

– Чай на травах? – наконец спросил он.

– Наш семейный рецепт, – ответила девушка, не желая, видимо, раскрывать его содержание.

Иван пристально смотрел на Марью. Его взгляд, как обычно, сказал ей гораздо больше слов.

– Твой героизм заслуживает маленького поощрения, – начала девушка.

– Мне кажется, я уже заслужил медаль, – усмехнулся Иван.

Марья улыбнулась, ничего не ответив, и начала свой рассказ, закинув рукой упавшую на грудь косу за спину.

– Наша семья происходит из княжеского рода Успенских. До семнадцатого века предки славились как верные воины. Они участвовали во всех войнах Русского государства. Предание рода гласит, что еще на Куликовом поле отличились наши пращуры… После церковного раскола все изменилось. Никто не собирался предавать заветы отцов, и к Петровской эпохе род Успенских почти полностью был уничтожен. Кто-то попробовал присягнуть на верность царю. Но большая часть уцелевших в гонениях покинула Россию. Тогда и началось наше служение: мы увозили с собой святыни рода, древнейшие иконы, церковную утварь, которая после массового уничтожения «реформаторами» уже считалась большой редкостью. Воинский навык, смекалка, способность выживать в любых условиях сделали свое дело. К середине восемнадцатого века нас нанимали охранять древнейшие христианские святыни, которые могли быть украдены или попросту уничтожены. Мужчины нашего рода разрабатывали систему защиты могилы боярыни Морозовой, несли у нее длительную охрану. К девятнадцатому столетию Успенские превратились в целый клан хранителей святынь. Воинское ремесло оттачивалось частью представителей рода в боевых действиях на стороне России – отношение к старообрядцам несколько изменилось…

– Мне в это трудно поверить, – кусок пирога уже не лез в горло зачарованному Ивану. – Получается, вы что-то вроде старообрядческого спецназа?

– Да, так и есть. Мы спасали иконы, походные церкви, облачения, антиминсы, книги и многое другое от наполеоновских войск и обер-прокурорских фискалов. Знаменитые подземные ходы под купеческими домами в разных уголках России – разработки наших предков… Ты ведь слышал о том, что перед революцией на долю старообрядцев приходилось две трети ВВП империи? Это был золотой период. Распечатали алтари. Из разных уголков России и из-за ее пределов мы сопровождали святые грузы… Все изменилось, как ты понимаешь, с началом революции. Никто сразу не понял, что же на самом деле произошло. Но мы сориентировались быстро. Вплоть до начала Великой Отечественной Успенские провели более тысячи операций по спасению христианских святынь. Они вывозились за границу и в те уголки Советского Союза, куда еще не дошла нога большевиков. С огромным риском для жизни. Кто-то погиб. В войну приходилось действовать на оккупированной территории, в Европе очень ценились предметы религиозного культа из России. В общем, немцы хоть и воспринимали их как дорогой антиквариат, готовы были за него драться, как за Сталинград.

– Ты хочешь сказать, вы с фашистами за иконы сражались?

– Да. На оккупированных территориях мы почти всегда действовали вместе с партизанскими отрядами. Как это ни странно, некоторые Успенские после войны даже получили государственные награды.

Иван не верил своим ушам.

– Девяностые годы конца прошлого века были не менее жаркими. За иконами в церкви, моленные дома, даже таежные скиты направлялись дельцы. Не обученные, как бойцы спецназа, но вполне способные обокрасть обычных молитвенников. Работы хватало. Из страны на Запад вывозили все, за что платили. Именно тогда отец впервые столкнулся с хорошо подготовленными группами. Знаешь, никто тебе не расскажет о разграблении монастыря на Дубчесе, притоке Енисея. Добраться туда – архисложно. Прилетели вертолеты, людей построили под дулами автоматов, храмы зачистили. Возникало много вопросов, кто за этим стоял. Я рассказываю это для того, чтобы ты мог примерно понять, какую ценность имеют наши святыни даже для людей, далеких от религии.

Нам и сейчас хватает работы. Иногда приходится ехать в какую-то глушь, забрать для сопровождения груз и вернуть его обратно. Порой приходится просто покупать. Бывает, что на мировых аукционах. Есть серьезные ценители – они доходят до исступления, готовы заплатить деньги, которые тебе и не снились… Самые серьезные задания состоят в возврате украденных святынь. Такие операции не сказать что бывают часто, но их уровень требует предельной концентрации. В Поволжье мы делали передышку после задания в Европе. Возвращали икону. И сейчас вернулись домой…