Антисоветский Советский Союз

Взявшись за Войновича сейчас, думаю, как же я не замечал до сих пор, что это чудовищная бредятина? То есть, в случае с «Чонкиным», я видел, что это галиматья, но публицистика Войновича раньше казалась мне БЕЗУПРЕЧНОЙ. А тут ведь фразы в простоте не сказано! Совершеннейшая галиматья! Причём, ясно, что автор пишет эти паранормальные вещи вполне сознательно. Хотел здесь привести несколько цитат, а потом смотрю – ну какие тут могут быть цитаты? Это ерунда от начала и до конца! То, что теперь называется постмодернизмом. А, если говорить по-человечески, то это совокупность фальсификации фактов и концепций, скептицизм, цинизм и буржуазное стремление к наживе. Ничего, как говорится, нового, - из всех прорех торчат настолько древние грехи, что мы не знаем, когда они и появились. И ВОТ ЭТИМ я раньше НАСЛАЖДАЛСЯ! Слава богу, что вкусы с годами всё же меняются:)Войнович, Кантор, Солженицын etc. – всё это можно назвать одним словом «постмодернизм». А вот что такое сам постмодернизм? Я убеждён, что это не естественное, а сформированное течение в искусстве, но, главное, в жизни. Внедрение посредством искусства (вернее, эрцаза искусства) в души людей таких взглядов, которые сделают невозможной какую-либо организацию этих людей в коллектив, способный к конструктивной творческой деятельности. Навяжите людям мировосприятие, в соответствии с которым всё вокруг и внутри них будет лживым и бессмысленным, и они не смогут действовать сознательно. А если вдобавок создать систему, которая будет представлять собой реализованный способ эксплуатации большинства людей меньшинством, то перед вами будет единственно возможная в наше время модель аппарата по высасыванию соков из народа во имя удовлетворения извращённых желаний правящих вурдалаков.Интересно, Войнович понимает, что его используют? Я думаю, что понимает, но мирится с этим, т.к. это даёт ему возможность, во-первых, жить богаче своих коллег (не говоря уже про обычных советских людей), быть более известным (хочет славы, хочет!), казаться самому себе сильнее прославленных чекистов, которых он так ненавидит. Словом, именно наличие целого ряда пороков делает Войновича антикоммунистом. Да, всё дело в уровне сознания! Я часто задаюсь вопросом, почему человек совершает ту или иную подлость, и не могу на этот вопрос ответить. А дело ведь в том, что многие люди вовсе не находятся на столь высоком уровне сознания, чтобы отличать добро от зла. Очень часто люди живут вообще вне моральных категорий. Я сам знаю таких людей, и они, кстати, даже не находят нужным скрывать свои взгляды.
Христиане называют этот аморализм концом мира, но я надеюсь, что это только начало. Что для людей будущего современные войновичи будут лишь троглодитами.

Войнович приваблює не в останню чергу тим, що нова посткомуністична реальність не збила його з правильного шляху, не зробила радикальний переворот у мізках, і він не став монархістом, більшовиком чи почвєнніком. Як був послідовним антикомуністом, борцем за свободу, так ним і залишається. А те, що СРСР – антоним свободи, поступово забувається. «Антисоветский Советский Союз» – книжка для всіх, хто страждає на ностальгію за радянськими часами, хто носиться з левацькими ідеями, знову бачить у соціалізмі щось привабливе, більш правильне, ніж пропонує західне суспільство.Книжка ця публіцистично-сатирична. Є там спогади про СРСР, про всі хвалені безплатні дива, про унікальну соціальну систему та інші висмоктані з пальця переваги, які для декого з кожним роком ще більше очищуються від правди і стають все привабливішими і привабливішими.Не все Войновичу вдалося однаково добре. Є речі нуднуваті, часом він вдається до дещо дріб'язкових з'ясувань стосунків. Дещо у збірці явно застаріло, готувалося, очевидно, ще для Радіо «Свобода» та інших антирадянських рупоров і жупєлов. Але є речі смішні. Запам'ятався, наприклад, фельєтон про радянську їдальню, яка відчайдушна бореться за температуру приготування борщу. Поки що вдалося досягти температури 30 градусів, але доженемо і переженемо!Звісно, багато уваги Войнович приділив літературі. І дійсно, відразу згадується, як вивертав, ломав письменників Радянський Союз. Як пише сам Войнович «есть такие писатели, которых природа производит поштучно. И если взять таких, уникальных, и одного застрелить, другого посадить, третьего на воле замордовать, то, глядишь, от литературы ничего не останется.» Ось-ось. Можна згадати і замордованих Зощенка з Платоновим, які у будь-якій іншій літературі були б зірками першої величини, натомість з радянської були просто викреслені. Або тих, кого продовжували друкувати, але потрощеними, відцензурованими, а що найстрашніше – відсамоцензурованими.Загалом ця книжка нагадує про радянські маразми, що корисно, а то вже й сам починаєш забувати, якою територією, непридатною для життя, був великий і могутній СРСР.

Вот ещё один "смехач", который всю свою жизнь «профантасмагорил».
Не буду врать – я очень любил его раньше! Любил и ценил! Не художественную его литературу, нет, - «Чонкин», «Москва 2042» и прочие его «шедевры» всегда казались мне дешёвой галиматьёй. «Шапку», впрочем, любил. Но больше всего я ценил его публицистику. Её я читал и перечитывал вдоль и поперёк.
Его публицистические сборники были когда-то моими НАСТОЛЬНЫМИ КНИГАМИ.
И ЭТА – одна из них.
Не удивительно, что я решил это прочесть – страшно, что мне это НРАВИЛОСЬ. Это говорит о том, что я не очень разборчив.
В самом деле, ну что есть в этой книге? Насмешка над страной, над государством, над всеми его гражданами вместе и над каждым в отдельности. Автору не нравится НИЧЕГО вообще.
Его «перо» залезло не только в каждую тёмную дыру, но прошлось и по всем вершинам нашим. И вершины эти кажутся автору ещё более отвратительными, чем тёмные и грязные дыры.
Даже нет смысла перечислять то, что охаивает автор, ибо охаивает он ВСЁ, что только может вспомнить: качество нашей продукции, наши законы, наших людей, нашу литературу, правящую партию, КГБ и т.д. и т.п. ВСЁ, что встречал когда-либо автор на просторах СССР – плохо, неумно и бездарно. Во всяком случае, он это оценивает именно ТАК.
Всё, что есть в этих книгах – это беспредельное остроумие, переходящее очень часто в скудоумие. Больше здесь нет ничего. За что я любил это? Не пойму. Скорей всего злобу автора я принимал за смелость.
Умение плюнуть в святыню почитал как трезвость мысли.
Хорошо, что хоть теперь я начал мыслить иначе.
А с Войновичем надеюсь больше не встретиться.