От любви до судьбы

Лазарь Моисеевич как-то завёл с ним разговор:

– А что, Боря, можно убедить уголовных, что нам лучше держаться вместе и не враждовать друг с другом? Так мы смогли бы дружнее решать все наши вопросы и помочь тем, кто послабее.

Борис долго обдумывал это предложение и решил тайно назначить общее собрание барака.

– То, что мы враждуем между собой, на руку нашим надзирателям, они специально селят вместе уголовных и политических, чтобы не смогли объединиться. Я знаю, что среди нас есть стукачи, и сегодня же об этом нашем собрании будет известно начальству. Подумайте сами: по какой бы статье мы не мотали срок, уживаться необходимо, коли свела нас здесь судьба, и, если мы хотим выйти отсюда живыми. Это в наших интересах. Мы всегда сможем договориться, коли будем соблюдать правило: хочешь жить сам, давай жить и другому. И даже если меня завтра уберут, знайте, что можно договариваться без мордобоя и унижений, по-доброму.

Уголовники сплёвывали на пол табак, отпускали развязные шуточки, пока один уже пожилой вор не оборвал их:

– А что, братва, он дело говорит.

Не сразу, но совместная жизнь в бараке номер девять налаживалась. Пришлось ещё дважды собираться, чтобы обсудить спорные вопросы. Особенно трудно приходилось уголовникам, которые совершенно не понимали, что такое дисциплина и обязанность следовать принятым решениям.

А ещё через неделю Бориса перевели в другой барак. Он ожидал этого. Здесь уголовный авторитет сразу его предупредил:

– Ты, парень, свои шутки оставь, будешь сидеть тихо, тебе же будет лучше, да и выпустят раньше. – И, погодя, добавил угрожающе: – А если надумаешь бузить и свои законы устанавливать, подрежем тебя, как дружка твоего, ты у начальства на контроле.

Весной в лагерь нагрянули какие-то незнакомые люди. Лазаря Моисеевича срочно вызвали к начальнику лагеря, заставив, предварительно побриться и привести себя в порядок. К Борису он зашёл уже с вещмешком за плечами:

– Какое-то новое научное подразделение организовывается, меня, как специалиста – физика, туда командируют.

– На волю что ли выходите?

– Нет, срок так за мной и остаётся, только работать буду по своей специальности, в лаборатории.

– Счастливый, хоть свободы глотнёшь.

– Я тебя обязательно возьму к себе, как только устроюсь на новом месте.

– Ну, тогда до встречи.

Они обнялись крепко, постояли так с минуту и разошлись. Лазарь Моисеевич направился к вороту лагеря, где его уже ожидала повозка, а Борис – в барак.

Яркие блики скользнули по потолку, стенам, по аккуратным шкафчикам и полкам с инструментами. Сверкнули по крутящемуся валу и застыли на сосредоточенном лице, склонившемся над деталью. Глаза из-под стёкол защитных очков напряжённо следили за резцом.

Уже второй месяц Борис работает в этой мастерской, входящей в крупный лабораторный комплекс. Мастерская оборудована самыми новейшими станками, подобраны классные мастера. Сюда и определил Лазарь Моисеевич Бориса, выполнив своё обещание. Мастерская, как и вся лаборатория, была засекречена, но работающим здесь были предоставлены хорошие условия и свобода передвижения в пределах зоны. Борис мог только догадываться, какое новое сверхмощное оружие здесь разрабатывается. Даже Лазарь Моисеевич пока не мог ему ничего рассказать.

«Здравствуй, любимая моя!

Уж сколько писем отправил тебе, сколько запросов и все без ответа. Не уверен, что и это письмо дойдёт. Седьмой год пошёл, как расстались мы, всё это время я ничего о тебе не знаю.