Гнев Стикса

– Карп Иван Петрович.

– Дата рождения?

– Первое января тысяча девятьсот восемьдесят восьмой.

– Статья?

– Сто пятая, часть вторая, пункты «А», «Д», «Е».

– Пошел!

Заключенный вскочил из положения «на корточках, руки за головой» и подхватив баул со своими вещами, устремился в длинный и мрачный коридор приемника-распределителя, краем глаз контролируя расстояние от ног до лающих пастей сторожевых овчарок.

– Вещи на стол. Раздеться. Одежду на тот стол. К стене. Руки за спину.

Десять минут «шмона» перед глазами маячила стена со старой потрескавшейся побелкой.

– Повернуться.

Пожилой доктор, из-под халата которого выглядывали петлицы военврача, быстро осмотрел кожные покровы, заглянул в рот и уши, ощупал голову.

– Повернуться. Наклонись, раздвинь ягодицы. Присесть пять раз. Наклонись, раздвинь ягодицы.

Палец в резиновом облачении проник в задний проход в поисках запрещенных предметов.

– Чисто. Одеться. На выход. Следующий.

Опять длинный коридор, который надо пробежать под окрики конвоиров.

Новый кабинет.

– Фамилия?

– Карп Иван Петрович.

– Дата рождения?

– Первое января тысяча девятьсот восемьдесят восьмой.

– Статья?

– Сто пятая, часть вторая, пункты «А», «Д», «Е».

– Срок?

– Вышка.

– Я тебе что? Зека?

– Осужден к пожизненному заключению.

– То-то.

Коридоры, лестницы, коридоры. Стена с дверями.

– К стене, – щелчки замка, – пошел.

Вот и камера, где должен «мотать срок» Карп Иван Петрович.

– Добрый деньвечер.

– Добрый, – сиделец сидел на стуле, облокотившись на стол и читал книгу. На вошедшего даже не взглянул. – Падай. Сейчас главу добью и поболтаем.

Сокамерник был не худой, а очень худой. На лице под кожей явно не хватало массы мышц и хорошо просматривались некоторые кости черепа. Спусти пару минут книга была отложена, и сокамерник обратил свой взор на новенького, внимательно рассматривая его из-под круглых стекол очков в старомодной оправе.

– Как я вижу, ты уже чуток нахватался жаргона? «Добрый деньвечер» на пересылке научили? Или еще в СИЗО?

– В СИЗО.

– Бросай эту дребедень. У нас «вышка» – вот и весь перечень жаргонных словечек. Жаргон или «музыка», или «феня» была придумана для общения в воровской среде и что бы посторонние ее не понимали. Нам с тобой это ни к чему. Иваном меня зовут.

– И меня Иваном.

– Пару слов, с кем сидеть мне придется.

– Карп Иван Петрович. Восемьдесят восьмого. Статья Сто пятая, часть вторая, пункты «А», «Д», «Е».

– Ого. Хорошо покрошил. И скольких упокоил?

– Восемь.

– Стрелял?

– В одного. Главного. Когда добивал. Остальных гранатой, потом топором и сжег всех в доме.

– Веселый ты человек, тезка. Откуда сам.

– Сам из Перми.

– А это не то дело, где вначале была авария, а потом смерть отца погибшей в аварии девчонки?

– Угу.

– «Кровник» значит. Родственник?

– Нет. Просто хорошо знал покойных. И тех, тоже хорошо знал.

– Не снятся?