Не оглядывайся вперед

Феличита, феличита!..

Припев. Модуляция – припев. Финальный проигрыш.

Экстаз: вылетевший из полутьмы на свет, невесть откуда взявшийся тяжеленный букет, сбивший с ног кланяющегося пингвина!..

В город пришла феличита.

***

По продолжительности война Радошковичей с Олехновичами располагается где-то между тридцатилетней и столетней. Поэтому, последней электричкой возвращаясь в Минск, я нисколько не удивился перманентному звону-бою стекол перед отправлением из Олехновичей.

По проходу пронеслась ватага отъезжающих радошковичских парней с кольями.

Поехали… Свежий ночной ветерок загулял по вагону. Мое стекло, слава богу, осталось целым. Поднявшись с лавки, я занял нормальное на ней положение…

Возвратившись уже без кольев, трое пацанов присели ко мне:

– В Дубравах менты могут зайти – скажете, что мы ваши родственники? – спросил самый младший на вид, рыжий.

– Думаете, прокатит?

– Не-а… – приглядевшись ко мне, шмыгнул расквашенным носом тот, что постарше. – Не вариант.

– А вы откуда едете? – поинтересовался средний.

– С танцев.

– Что-то мы вас там не видели…

– Я – с молодеченских.

Все трое недоверчиво оглядели «танцора».

– Пошли… – дернул старший за рукав среднего… Зазевавшийся младший вскочил за ними вдогонку…

Возможно, приняли меня за подсадного. Окна, конечно, били не они, но заметут, если что, именно их…

Я действительно ехал с молодеченской танцверанды. Но занимался я там не обжиманцами, разумеется. Я искал партнера по одному из своих, возникших на жизненном перепутье, проектов, связанного, некоторым образом, с рок-н-роллом. Знающие люди посоветовали посмотреть солиста-гитариста с молодеченской веранды.

Посмотреть было на что… Качаясь вместе с вагоном, я вспоминал то, что этот солист-гитарист-текстовик умудрился вылепить из хита всех времен и народов:

Эй, а?лконавт друг Моня,

Ты налей «шалтай-болтай».

Но Фрэнку ты гуд монинг

Сказать и не мечтай.

Фрэнк запил, повымазывал

Этот бесполезный фрак,

Сам ступит и не сразу, но

Опять на землю – бряк!

Смог он, и вот он!

Эй, Фая, отпускай!

Смог он и вот он!..

И – знаменитый риф!.. Но исполняемый не только на гитарном грифе – заполонившая весеннюю веранду толпа в ползущем с эстрады дыму ходила вместе с аккордами: три шага вперед… три шага вперед… три шага назад… два шага назад…

Психоделическое зрелище.

***

Встреча на минской вокзальной платформе.

– Жить есть где?

– И когда.

Познакомились.

– Ты понимаешь, что со «Смог он» здесь не вылезти?

– Это ты таким образом спросил, есть ли что-то менее безобра?зное?

– Это я таким образом хочу донести мысль о рок-н-ролле в принципе, в перспективе.

– Насколько далекой? Жить хотя и есть где, но…

– Начинать надо с того, что катит. Само. Без напряга. С того, что сейчас – по всему городу. С итальянцев.

– Потом?

– Потом, сам понимаешь – из-за чего мы с тобой сейчас здесь. Только не «Смог он». То есть… – сбился я… – Можно и «Смог», но с другим текстом. Я сам, знаешь, над этой вещью корпел. И лучше того же самого «Фрэнк запил» ничего не выкорпел, а с «Фрэнком запил» Молодечно – Эверест… И то, рано или поздно… Ну, сам понимаешь…

– …из-за чего мы сейчас здесь.

– Нет! Не из-за этого! Не из-за кавер-коверканий! Конечная цель (она же и изначальная) – делать сугубо свое! Так. И только так.

– Итальянцы: «Феличита»?.. «Ты мне не чета, / я учусь в институте советской торговли»? Или «Перечитал / все книги Ленина, стихи Есенина»?..

– Свое напишем.