Одержимый

– Я просто напомнил, – огрызнулся он. – Остался я только потому, что поверил в тебя. Вот теперь и посмотрим, сдюжишь ли ты.

– В одиночку?

– Я останусь в усадьбе и присмотрю за девочками. Если волки попробуют сунуться сюда силой… Что ж, посмотрим, кто кого.

– Думаешь, до этого дойдёт?

– Напасть на особняк почти в центре города…. Вообще, это не в духе Стаи, – подумав, скептически отозвался Демьян. – Мы всегда старались избегать бойни на глазах у смертных. Да и вообще ни к чему лишний раз даже напоминать о себе. Но то в прежние времена. Сейчас я уже ни в чём не уверен. Но, если что…. У меня тут припрятано немало сюрпризов для незваных гостей. Найду, чем встретить.

– Что ж, хорошо, что тылы у нас будут прикрыты. Ну, а мне-то что предлагаешь делать?

Он повернулся, испытующе взглянув мне в глаза, и ответил, понизив голос:

– То, для чего ты создан. Ты ведь Пересмешник. Убийца нефилимов. Вот и пора выходить на охоту. Или тоже хотел… на ёлку влезть и не уколоться?

Я вздохнул.

Ну, а впрочем, чего я ожидал? С упырями вряд ли получится договориться. И дело не только в том, что у Велесова с ними какие-то старые распри. Пришли-то они по мою душу. И Аскольда тоже убил кто-то из Стаи – у меня до сих пор среди вещей хранится гербовый стилет, который я забрал у убийцы. Так что это наш общий враг, причём такой, против которого полиция и вообще обычные люди бессильны.

Подтянуть Путилина? Охота на вампиров – как раз по его части. Вот только чем он сейчас поможет, с раненой рукой? И других сотрудников в Томской Священной дружине, кроме нас с ним, пока нет. К тому же, Велесов, пожалуй, прав в том, что не хочет пока ставить его в известность о нашем конфликте со Стаей. Попробуем сначала разобраться сами.

– Значит, выходим на охоту… – задумчиво пробормотал я, прислушиваясь к себе.

Особого страха не было, только некоторые сомнения по поводу того, что придётся убивать. Но я вспомнил упыря, которого ухайдокал старой саблей Аскольда в его доме, вспомнил носатого коротышку, обратившегося стаей воронья… И вся лирика быстро схлынула. Эти твари только выглядят, как люди, но по сути – чудовища не лучше той же албыс.

Впрочем, кто бы говорил… Самого-то меня как теперь называть? Особенно сейчас, когда во мне сидит сущность рыжей ледяной ведьмы?

Я мотнул головой, окончательно отгоняя сомнения. Они делу точно не помогут. А вот медленно разгорающуюся злость и охотничий азарт только поприветствовал.

Волки сами начали эту войну. И надо показать им, что есть в этом городе хищники и пострашнее.

– Знаешь, где их искать? – повернулся я к Демьяну.

– Прошло всего несколько дней. Вряд ли Стая успела стянуть сюда много сил. Скорее всего, будут использовать тех волков, что уже живут здесь. А их я наперечёт знаю… Ну, может, и не всех. Но пару адресов я тебе дам прямо сейчас.

– А не может быть так, что они как раз этого и ждут? И хотят нас в ловушку заманить?

– Может, – подумав, неохотно согласился он. – Но и у нас есть кое-какие козыри…

Демьян замолчал, прислушиваясь к чему-то. Потом дал знак следовать за ним. Мы поднялись по изогнутой лестнице на второй этаж, прошли по одному из коридоров по правой стороне и остановились у дальней двери – тяжелой, украшенной резьбой и позолотой, прекрасно сохранившейся даже сейчас. На створках замерли, раскинув руки, близнецы Кадуцеи – такие же, как в саду, представленные в виде крылатых обнаженных женщин, обвитых змеями, вылупившимися из огромного яйца. Похоже, это что-то вроде герба Василевских?

– Сейчас, надо снять кое-какие ловушки. Стой там, поодаль, и ничего не трогай, – предупредил Велесов.

Прежде, чем открыть дверь ключом из увесистой связки, которую он всегда таскал с собой, вампир и правда провозился минут десять, передвигая какие-то незаметные мне рычажки и нажимая потайные пластины. Иногда после этого за стеновыми панелями что-то щёлкало и перекатывалось, один раз мне даже показалось, что целая секция пола подо мной ощутимо вздрогнула.

Наконец, мы оказались внутри.

– Рабочий кабинет. Правда, последним из Василевских, кто им пользовался, был дед Аскольда. Я через главный вход тоже давненько не входил, пользовался вот этим…

Он чуть повернул канделябр на стене, и сдвинул фальш-панель, скрывающую узкий прямоугольный лаз.

– В доме уйма тайных ходов. Что у той лисицы в норе.

– И куда они ведут?

– Один – в подвал кухни. Один – в сад. Один – в спальню в западном крыле. Есть ещё длиннющий заброшенный, заканчивается под мостом. И это только те, о которых я знаю.

– Хм… Удобно, – усмехнулся я. – Может, где-нибудь там внизу и потайная пещера с бэтмобилем припрятана?

Демьян лишь недоумённо покосился на меня.

Обстановка в кабинете была под стать залу для приёмов. Чувствовалось, что за каждой вещью здесь стоит долгая история. Да и сами предметы выглядели, как экспонаты дорогой антикварной лавки. Мебель, книги, письменные принадлежности, светильники, многочисленные диковинки, живо напомнившие коллекцию Кабанова – всё это так и тянуло рассматривать, потрогать, изучить. Но я одёрнул себя – мы здесь точно не за этим.

На письменном столе, покрытом чуть потёртым зелёным сукном, я заметил вещи, явно принесённые сюда недавно. Среди них – мой портфель с архивом Аскольда.

– Я перенёс всё самое ценное сюда, – пояснил Велесов. – Уж не обессудь. Это, пожалуй, самая защищённая комната в доме. Особенно если снова настроить все ловушки в коридоре.

– Да ладно, я не в обиде, – пожал я плечами, проверяя содержимое портфеля.

Вытащил револьвер Аскольда. Мощная увесистая махина, несмотря на приличные размеры, легла в ладонь, как родная, и изрядно прибавила уверенности. Высвобожденный барабан крутанулся с сухим металлическим стрекотом, мелькая пустыми гнёздами.

– Эх, патронов бы к этому красавцу…

Демьян порылся в ящике стола и молча выставил передо мной несколько чуть помятых коробков из промасленной бумаги.

– Да ладно! – обрадовался я, как ребёнок, вскрывая один за другим.

– Здесь – обычные. Вот эти, у которых головка крест-накрест подпилена – раскрываются при попадании. Пробивная сила меньше, но останавливают лучше, – деловито комментировал Демьян. – Вот эти, с чёрными головками – наоборот, бронебойные, с сердечником из адамантита.

– Адамантит?

– Его ещё называют серым эмберитом. Довольно часто встречается в горной породе, мелкими острыми вкраплениями. Такой твёрдый, что его даже поцарапать попробуешь – замучаешься. Но осколки его много где используются. Из них стеклорезы, например, делают. Или токарные резцы.

– А вот эти?

Я покрутил в руках патрон с ядовито-синей светящейся точкой на конце. Он был заметно легче остальных, будто пуля была полой внутри. Но при этом вызывал странноватые ощущения от прикосновения – кожу начинало ощутимо покалывать, от кончиков пальцев и ниже, будто постепенно заливая невидимой плёнкой.

– С этими поосторожнее. Начинка из синь-камня.

Точно. Эмберит, блокирующий магические способности. Я заметил, что моё тонкое тело реагирует на присутствие даже такой небольшой дозы, герметично запаянной в пуле. Аура будто бы сжалась, отхлынув от правой руки.

Однако я, не особо раздумывая, зарядил синь-камнем полный барабан.

– Думаешь, управишься? Доводилось стрелять-то?

– Потренироваться бы, конечно, – вздохнул я. – Штука на вид убойная. И патроны, кажется, винтовочные.

– Они самые. Мелкий калибр в экспедициях в Сайберию вообще не в чести, – усмехнулся Демьян. – Но Аскольд, к примеру, неплохо с этим револьвером обращался, даром что костоправ. Смотри, не посрами честь отца.