Новая сила. Книга первая

Но прошел год, другой, а она со свойственной ей стабильностью и невозмутимостью оставалась. Над причинами этого Владимир не задумывался, да и особо и знать их не желал; работник она была «что надо» и ее наличие в отделе было исключительно полезным.

Миновав массивную деревянную дверь с надписью «Начальник ОВД Серов Владимир Сергеевич» на золотистой табличке, Владимир Сергеевич снял дорогое пальто и повесил его на «плечиках» в шкафу в комнате отдыха. Рабочий день начинать пока не хотелось и, подумав несколько секунд, он закрыл дверь кабинета на ключ изнутри.

Неторопливо застрекотала внутренностями кофе-машина, и по помещению разлился душистый аромат натурального кофе. В ожидании напитка начальник включил стоявший на столе ноутбук, и запустил Интернет-эксплорер; висевшие на стартовой страницы Рамблера анонсы новостей дня, его не заинтересовали.

Вспомнив про унылый пейзаж за окном, Владимир посмотрел прогноз погоды на ближайшую неделю. «Почти без изменений» – пронеслось у него в голове. – «А в целом вполне неплохо. На улице погано, народ дома сидит – преступлений меньше». Вспомнив про пять ночных краж из автотранспорта, он недовольно поморщился – трудно будет объяснить руководству отсутствие раскрытий. «Надо как-то „прошмыгнуть“ на „селекторе“ перед носом начальства…» – от неприятных раздумий его отвлек писк кофе-мейкера, возвещающего о готовности напитка.

Развалившись в широком комфортном кресле и прикурив первую за день сигарету, Владимир с удовольствием отхлебнул обжигающий кофе. Смешение во рту вкуса обеих вредных привычек всегда доставляло ему неподдельное наслаждение. Не спеша выстраивая в голове план дальнейших действий на сегодняшний день, руководитель осушил чашку. Притушив в пепельнице третий бычок, он нажал кнопку на коммутаторе с надписью «д\ч»[3 - Дежурная часть]. Через несколько секунд аппарат отозвался голосом толстого дежурного: «Да, товарищ подполковник».

– Митяйкин, ответственного ко мне и дежурного опера.

– Есть, – выпалил толстяк и отключился.

Говоря откровенно, Владимиру не нравился заведенный еще в незапамятные времена в милиции армейский порядок общения между сотрудниками. Бесспорно, что субординация – и весьма строгая – должна быть: как никак организация скорее военная, чем гражданская, и внутренняя дисциплина должна только способствовать выполнению поставленных задач.

Но принятые обороты и обращения к вышестоящему руководству в устах большинства окружавших его сотрудников были скорее подобострастными, чем сдержанно-уважительными. Создавалось необманчивое впечатление желания отдельных милиционеров по-холопски выслужиться перед начальством – вели называть командира «господин-батюшка» – прижилось бы моментально, а с учетом выражения собачей преданности в глазах смотрелось бы более органичным.

«Корольков Александр Валерьевич и Буздылин! Срочно зайти в кабинет начальника! Корольков и Буздылин! Срочно зайти в кабинет начальника!» – разнеслось из множества динамиков по всему зданию. То, что данное объявление было произнесено именно так и никак иначе лишний раз подтверждало вышеуказанное утверждение. Корольков – как никак – заместитель начальника ОВД по кадровой и воспитательной работе – руководство, господин, и обращаться к нему следует только по имени-отчеству. Буздылин же простой опер, совсем еще молодой парень, и обращение к нему с такой помпой излишне.

К тому же могло запросто оказаться, что дежурный просто и не помнил имени Буздылина и тем более уж имени его отца: в голове у Митяйкина помещалось ровно столько информации, сколько необходимо ему было для выполнения работы и бытовых нужд – и не больше. Обедать – в столовую, оправиться – в туалет, зазвонил телефон – поднять трубку, представиться и сказать «слушаю Вас». Возникновение на его жизненном пути нестандартных проблем и ситуаций вызывало на его лице целую бурю мимических движений; со стороны создавалось впечатление, что части его лица вдруг начинали жить отдельной жизнью и, двигаясь почти хаотично, совершенно не заботились о внешнем виде своего владельца. «Надо доложить руководству» – именно к такому решению Митяйкин приходил чаще всего после тяжелых и безрезультатных раздумий – «пусть оно и решает».

Владимир Сергеевич провернул в замке своей двери ключ, отпирая ее, и вернулся в свое кресло. Буквально через пять минут раздался вежливый стук и в проеме появилась давно не бывавшая у парикмахера голова Буздылина:

– Разрешите?

– Заходи, Вань, – дружелюбно отозвался Серов: присаживайся.

Оперуполномоченный, не сомкнувший ни единого раза за всю ночь глаз, тяжело опустился на второй от начала приставного стола стул. Первый – ближайший к персональному столу руководителя он предусмотрительно оставил для начальника КиВР[4 - Кадровой и воспитательной работе], который должен по его подсчетам прибыть минут через пять.

– Вань, чего там с «машинными» кражами? Есть какая надежда? – тем же ровным тоном заговорил начальник ОВД.

– Владимир Сергеич, три – скорей всего «глухари». Машины вскрыты культурно, сигнализации на двух не сработали, на одной вообще ее нет. Во всех случаях украдены «двухдинные» магнитолы с видеопанелью. Вот запросы на видеозаписи с подъездных камер, – Иван протянул свежеотпечатанные бумажки на маленьких листах формата А5, – но качество, даже если и запись есть, сами знаете, какое будет. – А вот по двум другим кое-что есть. Обе машины – наша «классика», стояли в метрах десяти-пятнадцати друг от друга. В обеих разбито переднее пассажирское окно и украдена панелька от магнитолы. Хозяева говорят, что панельки эти не снимали – магнитолы старые, не думали, что кому-то придет в голову мысль их украсть. Участковый Серенин с того участка, где были кражи, говорит, что там один хмырь «откинулся» недавно, не работает нигде, только пьет, ходит в старом длинном плаще. А дедок, хозяин ограбленной «семерки», в окно видел, как около его машины кто-то в длинной темной одежде крутился. Я вот материал в дознание передать, – оперуполномоченный протянул начальнику еще одну стопку бумаг: Серенин придет – и съездить с ним, поискать этого «черного плаща».

Слушая отчет опера, Серов время от времени кивал головой и утвердительно угукал. Подписав бумаги, он вернул их Буздылину:

– Щас чем занят?

В этот момент дверь кабинета без стука отворилась и вошел облаченный в помятое форменное обмундирование Корольков, всячески пытаясь скрыть остатки сна:

– Доброе утро, товарищ подполковник!

Ответив на рукопожатие чуть привставшего со своего кресла начальника ОВД, Корольков плюхнулся на отведенный для него стул.

– Александр Валерьич, ну чего у нас за ночь?

– Докладываю, – официально начал Корольков: за ночь зарегистрировано 7 краж…

– Да не про то я, – отмахнулся Владимир: проверки были какие?

– Никак нет, не было, – отрапортовал его заместитель.

– Так, еще раз, чем ты сейчас занимаешься? – Серов перевел взгляд на оперуполномоченного.

– Получаю объяснения от заявителей по уличной драке.

– Пьяные, побиты сильно?

– Внешне – у одного губы разбиты, у другого «фонарь» под глазом. Ну и, конечно же, с запашком.

– Значит ты – командовал Владимир, указав пальцем на своего заместителя, – материал по драке отпиши участковым. И дай команду в дежурку, чтобы сводку за сутки мне принесли. Ты, – палец повернулся в сторону Буздылина, – вызванивай Серенина, пусть собирается и приходит сейчас же. Берешь его и идите выяснять, что это за деятель вернулся, где живет и все такое. Пройдитесь по бабкам, они всегда в курсе всего. Пока Серенина ждешь, напиши рапорта на передачу материалов, Корольков распишет. Если не успеешь, – палец снова указывал на начальника по КиВР: – дознание пусть само рапорта подобьет, проконтролируешь. Понял? А, чуть не забыл – потерпевших по драке – свозить до травмпункта, не дай Бог чего серьезное. Помрут – а нам потом отвечай. Всем все ясно? – увидев два утвердительных кивка, Владимир перевел взгляд на экран своего компьютера, давая понять, что аудиенция закончена.

Вскоре помощник оперативного дежурного – высокий сухопарый молодой человек лет тридцати в форме старшего лейтенанта – принес ему требуемые документы и текущую почту с журналом. Парень перевелся к ним совсем недавно, и Владимир никак не мог запомнить, как его зовут. Переспросив интересующую его рабочую информацию, начальник отправил гонца восвояси.

Изучив принесенный отчет, Владимир несколько повеселел. Радовало, что за отчетный период были возбуждены два уголовных дела «с лицами», имелись два уже раскрытых преступления и можно было доложить про перспективы раскрытия еще по двум. Даже если в итоге надежды не оправдаются и воришек поймать не удастся, уже завтра про эти дела никто не спросит – всегда важна только сегодняшняя ситуация.

Конечно, завираться тоже не стоило – излишне радужные и оптимистичные доклады могли с легкостью вызвать негативные последствия в виде ведомственных проверок. Головы больших начальников, выращенных системой, устроены так, что если у какого-то подразделения все слишком хорошо, значит – там что-то не договаривают и скрывают. А приехавшая проверка в лице мелких клерков большого руководства не может уехать несолоно нахлебавшись, и даже если нарушений действительно ими не выявлено – таковая справка о результатах проверки будет свидетельствовать, прежде всего, о непрофессионализме самих проверяющих. Как правило, в таком случае проверяющий, обещав в дальнейшем помощь и все возможное от себя лично покровительство, напишет в справке ровно то, что ему продиктует объект проверки – мелочь, пустяк, ну, да и ладно. И волки сыты и овцы целы, как говорится.

Также радовало, что ничего серьезного на территории отдела за прошедшие день и ночь не произошло – такой доклад не должен был вызвать у руководства нареканий и дополнительных ненужных вопросов.

От первичного рассмотрения[5 - Проводится руководителем подразделения с целью определить какая служба или конкретный исполнитель будет заниматься тем или иным поступившим письмом или сообщениям] текущей почты его отвлек голос Митяйкина:

– Товарищ подполковник, «селектор[6 - Селекторное совещание руководства. Проводится, как правило, 2 раза в сутки – утром и вечером.]» подключать?

– Да, давай.

Еще через несколько минут телефонный аппарат, усыпанный кнопками различного размера, зашипел неизвестным ему мужским голосом:

– Товарищи руководители, проверяем явку!

Когда голос проверяющего назвал наименование ОВД, возглавляемое Владимиром, он нажал на кнопку включения микрофона и коротко сообщил:

– На связи.

Проверив наличие всех необходимых участников совещания, мужской голос обратился к кому-то, остававшемуся все это время «за кадром»:

– Товарищ полковник, все руководители на месте и готовы к проведению селекторного совещания. Чрезвычайных происшествий за истекшие сутки не имеется. Доклад окончен. Докладывал начальник дежурной смены УВД округа подполковник милиции Кротков.

Владимир положил на стол авторучку и повернулся на кресле к телефонному аппарату. Спустя несколько секунд тишины динамик заговорил хрипловатым усталым голосом заместителя начальника УВД:

– Доброе утро, товарищи руководители! Как вы уже слышали, ничего чрезвычайного, слава Богу, за истекшие сутки у нас не произошло, но криминогенная обстановка в округе в целом тяжелая и тревожная…

Сколько Владимир помнил себя в милицейской службе и сколько бы подобных совещаний он ни слушал – криминогенная обстановка на протяжении долгих лет оставалась неизменной – всегда тяжелой и тревожной. К неожиданности и недовольству всего милицейского руководства, каждые день и ночь у кого-то воровались вещи, у кого-то пропадала машина, у какой-нибудь припозднившейся особы женского пола с плеча пробегающий «спортсмен» сдергивал сумку и скрывался с ней, еще кого-то резали ножом, кого-то и почему-то убивали – в общем, всегда совершались преступления. Еще к большему их разочарованию, преступники, всё это совершившие, не спешили в ближайшие отделения милиции повиниться в содеянном и сдаться, а в большинстве случаев оставались «неустановленными лицами», портя и криминогенную обстановку и статистику блюстителям порядка всех рангов.

И даже если вчерашний день, не кривя душой, мог действительно порадовать относительным спокойствием в криминальном плане – ни один начальник не мог довести крамольную мысль об улучшении ситуации до своих подчиненных – обстановка всегда была, есть и будет тяжелой и тревожной.

Тем временем руководители районных отделов милиции торопливой скороговоркой, стараясь сделать свой голос менее сиплым и грубым от бесчисленного количества табака, а у некоторых – и спиртного – сообщали о том, что произошло на территории их отдела за последние 24 часа.

– ОВД н-ского района, – голос вышестоящего руководителя вывел Серова из своих мыслей.