Мне нравятся чёрные дыры

Паркер благодарно кивнул второму пилоту:

– Спасибо, ты абсолютно прав. Это действительно вопрос безопасности.

– Не за что, кэп, – сложив на груди руки, Кэмпбелл с независимым видом откинулся в кресле.

– Какие у нас шансы, Эндрю? – включился в разговор борт-инженер.

Паркер мысленно выдохнул. Похоже, что Глен тоже на его стороне, как и Макс. Отлично. Легче будет уговорить остальных.

– Шансы имеются. Конечно, не стопроцентные, но и не нулевые.

Звездолетчики оживились.

– Да-да, господа. Шансы действительно есть. Но прежде чем о них говорить, я хочу сделать вот что.

Эндрю набрал в лёгкие воздуха, хлопнул в ладоши и отчётливо произнёс:

– Искин! Включить режим 2-2-0!

– Исполнено, капитан, – пророкотал компьютер.

Паркер обвёл взглядом собравшихся. Кажется, они были ошарашены. На вытянувшейся физиономии Голдбоя отражалось немалое удивление, Кэмпбелл качал головой, Саммерс чесал в затылке, Патриция, поджав губы, неприязненно смотрела на мужа, мисс Бэдфорт недоуменно хлопала жиденькими ресницами.

– Я не поняла. Что это за режим? – оглянулась она на остальных.

– Это называется режим бога, – с кривоватой усмешкой пояснил борт-инженер.

– Ограниченного бога, – поправила Саммерса миссис Паркер, продолжая сверлить взглядом супруга.

– Это значит… он может нас всех убить? – ужаснулась Мэгги.

– Могу, если кто-то из вас будет мне угрожать, – сухо пояснил Эндрю.

– А мы, наоборот, такой возможности лишены, – добавил второй пилот.

– Почему? – не успокаивалась мисс Бэдфорт.

Паркер вздохнул.

– Друзья. Я думаю, вы понимаете, что это вынужденная мера. Конечно, я не хочу доводить дело до крайностей, однако ситуация такова, что всякое может случиться. Подробности вам сообщит компьютер. Искин!

– Да, капитан.

– Разъясните экипажу детали.

– Ситуация следующая, – начал искин. – Наш корабль дрейфует по эргосфере чёрного карлика на расстоянии ноль три единицы от горизонта событий. Ноль семь до предела статичности. Вероятность того, что нас выбросит в евклидову метрику, составляет двадцать четыре процента.

– Маловато, однако, – пробормотал навигатор.

– Достаточно, – бросил второй пилот. – Я бы и на один процент согласился.

– Для стороннего наблюдателя мы быстро вращаемся вокруг коллапсара, – невозмутимо продолжил компьютер. – Приблизительно через час нас либо втянет в воронку, либо мы сумеем спастись. Но в системе отсчёта корабля время будет тянуться в десятки тысяч раз медленнее. Здесь, на борту, интересующее всех событие произойдет примерно через два года. Запасов энергии хватит на десять лет, кислорода – на восемь, воды для шести человек – на пять. Основная проблема заключается в продовольствии. При самом экономичном режиме оно закончится через восемь месяцев.

Искин замолчал. Молчали и астронавты.

– Это задница, – выразил, наконец, общую мысль борт-инженер.

– Не напрягай, Глен. Самому тошно, – мрачно произнёс Паркер. – Выход у нас один. Надо задействовать гибернацию.

– Гиб-капсулы проходят тестирование, – сообщил искин. – Активация систем глубокого сна возможна через семь суток.

– Короче, у нас есть неделя, чтобы всё подготовить, – капитан поднял руку, пресекая возможные возражения. – Да, я знаю, что кто-то может и не проснуться. Но, как уже говорил, другого выхода нет. Четверо членов экипажа два года будут находиться в искусственной коме. Двоим оставшимся ресурсов должно хватить. Почему останутся двое, надеюсь, понятно?

– Понятно. Вахты надо менять. В рубке всегда должен кто-нибудь находиться, – ответил за всех Голдбой. – Вопрос: кто же эти счастливчики?

– Один из них я, – сказал Паркер.

Навигатор презрительно фыркнул.

– Это не обсуждается, – повысил голос хозяин транспортной фирмы. – Я не только отвечаю за груз, но ещё и капитан корабля. В режиме 2-2-0 системы жизнеобеспечения завязаны на капитана и, если я ВНЕЗАПНО погибну, все они разом блокируются. А летаргический сон, как известно, – Эндрю развёл руками, – от смерти мало чем отличается.

– Кто будет вторым? – Голдбой с нарочитой иронией посмотрел на Патрицию. В его голосе звучал сарказм. Похоже, он нисколько не сомневался в выборе Паркера.

Капитан выдержал почти театральную паузу и, не отрывая взгляд от жены, тихо проговорил:

– Я ещё не решил.

Патриция вздрогнула. По её лицу промелькнула тень. Видимо, она тоже была уверена, что станет напарницей Эндрю. Ведь иначе и быть не могло.

Окружающие многозначительно переглянулись. Томиться два года в капсуле никому не хотелось. А раз капитан ещё ничего решил, значит, шанс избежать этого сомнительного удовольствия есть у всех. Главное – понять принцип, по которому будет проводиться отбор. Сумеешь ему соответствовать, останешься на коне. Не сумеешь – получишь кучу проблем со здоровьем, а то и вообще сыграешь в рулетку со смертью. Создатели капсул оценивали вероятность нормального пробуждения не выше одной второй. Словом, тут было над чем подумать…

– О своём решении я сообщу дополнительно. А сейчас все свободны, – подытожил разговор Паркер.

Звездолётчики поднялись с кресел и медленно потянулись на выход.

– Пат. Тебя я прошу остаться, – внезапно произнёс капитан.

Когда все вышли, он указал на кресло возле себя. Патриция села и вопросительно посмотрела на мужа.

– Я знаю, Пат, ты сейчас сердишься. Но понимаешь, проблема вся в том, что…

– Эн, не тяни, – поморщилась женщина. – Говори, что хотел, и я пойду… готовиться к гибернации, – язвительно добавила она.

Паркер досадливо крякнул. Да, с гибернацией он и вправду… перестарался.

– Ладно. Попробую объяснить, – капитан пристально посмотрел на жену. – Видишь ли, Пат, всё дело в том, что около чёрной дыры мы оказались не случайно.

– Как это? – распахнула глаза Патриция.