Хлеб для собаки

Впервые я не хочу писать об эмоциях. Наверное, я просто не могу подобрать слова. Нет в моем словарном запасе такого слова, чтобы емко вместило огромную гамму эмоций от прочтения этого короткого рассказа. И больно, и страшно, и удручающе... Все не то. Не то.Хотя нет, я могу точно определить, что во время чтения я не раз поддалась малодушному чувству радости, что моя дочь живет в другое время, что я сама не вижу тех картин, что так явственно рисует рассказ "Хлеб для собаки". Как можно без внутреннего содрогания читать такие строки?Больше всего походили на людей те, кто уже успел умереть. Эти покойно лежали - спали. И ведь люди видели это, видели это и выстояли. Остались людьми. Дети смогли пережить такое. Даже несмотря на то, что взрослые, окружавшие их, не верили в силу их характера.Уже взрослым я долгое время удивлялся и гадал: почему я, в общем-то впечатлительный, уязвимый мальчишка, не заболел, не сошел с ума сразу же после того, как впервые увидел куркуля, с пеной и хрипом умирающе…Далее

Да, этот рассказ о голоде в СССР 30-ых годов прошлого столетия. Да, этот рассказ о совести.Подаёте ли Вы милостыню? Подкармливаете ли животных на улице? Какое место занимает добро в Вашей жизни? Говорят, что все мы делаем добрые дела для того, чтобы усмирить свою совесть. Это обозначает, что я не прошёл мимо и не закрыл глаза на трагедию другого. Или же делаем добрые дела, чтобы это добро потом вернулось нам. И это правда. Но ведь только в доброте и проявляется человеческое начало, в этом можно обнаружить Человека, а не существо. В сущности, не так важно описание этих мотивов, как важно то, чтоб человек оставался человеком. Цинизм, прагматизм, реализм - это хорошо, но важно не растерять свои добрые качества. Три обстоятельства определили страшные размеры катастрофы 1932-1933 годов и тяжелейшие условия существования сельского населения в последующие годы: падение производства, рост заготовок, репрессии против крестьянства. Русский народ голодал и голодает не по собственной воле, а по в…Далее

У меня нет слов. Что бы я ни старалась написать, слов все равно не хватит. Слез тоже нет, зато внутри такое ощущение, будто все сжалось и завязалось узлом.Малюсенькая повесть о голоде в СССР 30-х годов, каждое слово которой режет больнее ножа. Одни из них — скелеты, обтянутые темной, морщинистой, казалось, шуршащей кожей, скелеты с огромными, кротко горящими глазами. Я не буду врать, что у меня получилось все это представить. Я совершенно ничего не могу представить. У меня просто не укладывается в голове, как можно, будучи 10-ти летним мальчиком, ежедневно видеть такие сцены, просто выходя из дома. И как ужасно начать предпринимать какие-то попытки для исправления ситуации, а через какое-то время осознать, что все тщетно, ничего не поможет.Я живу в тепличных условиях. Я не знаю, что такое голод, я ни разу не видела умирающего от голода человека. Совершенно то же самое я могу сказать и о всех своих знакомых. Для нас те события - пара параграфов в исторических книгах, что-то очень далек…Далее