Сталинские премии. Две стороны одной медали

Апокрифы советских времен

Как создавался гимн

Гимн Советского Союза, видимо, останется самой большой военной тайной бывшего СССР. История создания гимна изрядно обросла легендами и апокрифами. Согласно одной из них, приводимой Юрием Боревым в одном из сборников интеллигентского фольклора, «военный журналист Эль-Регистан предложил Михалкову написать гимн. Регистан должен был дать политические формулировки, а Михалков их поэтически обработать. Плод совместного труда послали на закрытый конкурс. Через полгода их вызвали к Сталину. Потом было еще шесть встреч, уже без Регистана, так как Сталин сказал, что политической стороной он проруководит сам… Далее текст гимна Советского Союза отпечатали на красивой бумаге, завизировали множеством подписей и собрались везти Сталину. Но, придя утром в кабинет, председатель Комитета по делам искусств Храпченко не обнаружил бумаги. Все учреждение, объятое страхом, бросилось на поиски. Бесполезно. Завхоз Ротатаев отправился искать на помойку. К несчастью, ее только что очистил мусорщик. Его догнали, вывернули мусор и действительно нашли бесценный листок. Ротатаев вызвал жену, та тщательно разгладила гимн утюгом и промокашкой сняла с него пятна. Горемычную бумажку вручили председателю комитета, и тот на радостях назначил Ротатаева своим заместителем по кадрам».

Авторы Государственного гимна СССР: поэты – старший лейтенант Эль-Регистан Г., майор Михалков С. и композитор генерал-майор Александров А. 1943 г.

Более нелицеприятную версию предлагает писательница Заречная: однажды на фронте в 1943 году писатель Михалков крепко выпил с редактором дивизионной газеты Эль-Регистаном, и они тут же приспособили написанный за рюмкой текст гимна к известной музыке «Гимна партии большевиков». Так родился гимн.

Свой вариант легенды дал Антон Антонов-Овсеенко: для создания музыки гимна была мобилизована целая рота композиторов, среди которых были Шостакович, Прокофьев, Хачатурян и, конечно, любимый Сталиным Александров. После прослушивания четырнадцати произведений в Большом театре Сталин пригласил в ложу, где заседала конкурсная комиссия, маститых композиторов (Прокофьев отсутствовал) и сообщил, что, по его мнению, «величию Страны Советов больше всего соответствует гимн профессора…» – кивок в сторону Александрова. К этому времени Александров уже ходил в фаворитах вождя, пользовался невиданным почетом, и без его ансамбля песни и пляски не обходился ни один ответственный концерт. Сделав Александрову несколько замечаний относительно «инструментации» гимна, вождь дал срок на доработку. Вскоре состоялось прослушивание новой редакции гимна, в который на этот раз вошел прямой плагиат из дежурного приветствия «белорусского народа» вождю на XVIII съезде партии: «Мы доспехи наши в боях добывали…» и т. д. Кстати, отмечает Антонов-Овсеенко, вождь выбрал лишь 281?й вариант оркестровки гимна, который сделал профессор Московской консерватории Д. Рогаль-Левицкий.

Интересно, что в первом списке авторов текста гимна, рекомендованном Комитетом по делам искусств и Агитпропом, нет имен Михалкова и Эль-Регистана. В списке – фамилии Асеева, Долматовского, Тихонова, Суркова, Светлова, Бедного, Исаковского… И здесь вождь неожиданно обращает внимание на текст нашего тандема. Почему?

Как отмечает исследователь Громов в своей книге «Сталин: власть и искусство» (М., 1998), Михалков отнюдь не являлся неизвестной величиной для Сталина. Сам Сергей Владимирович сочинил по этому случаю целую романтическую историю о том, как однажды он написал для любимой девушки по имени Светлана стихотворение, назвал его ее именем и напечатал в «Известиях», чтобы завоевать ее сердце. «Но так вышло, – вспоминает Михалков, – что я „завоевал сердце“ совсем другого человека. Я был назавтра вызван в ЦК ВКП(б), и ответственный работник С. Динамов мне сказал: „Ваши стихи, молодой человек, понравились товарищу Сталину. Он поинтересовался, как вы живете, не нуждаетесь ли в чем“». Дело в том, что стихи «Светлана» были напечатаны «случайно» в день рождения… Светланы Сталиной. Так Михалкову в первый раз удалось оказаться в нужное время в нужном месте с нужным стихотворением.

Итак, наш тандем начинает работать под непосредственным руководством Сталина. Указания передаются через Ворошилова. По воспоминаниям Эль-Регистана, 27 октября 1943 г. «позвонил А. Н. Поскребышев и сообщил, что будет говорить Сталин. Иосиф Виссарионович сказал Сергею, что вот прослушивание его убедило, что текст коротковат („куцый“): нужно добавить один куплет с припевом. В этом куплете, который по духу и смыслу должен быть воинственным, надо сказать: 1) о Красной Армии, ее мощи, силе; 2) о том, что мы бьем фашизм и будем его бить… На то, чтобы это сделать, Сталин дал несколько дней…»

Далее следует встреча с вождем: «Тов. Сталин дает текст. „Посмотрите, как получилось…“ Он весь в его пометках. Поставлены единица, двойка, тройка. Варьируются слова: „дружба“, „счастье“, „слава“. Слова „священный оплот“ заменены на „надежный оплот…“» Доработку Михалков и Эль-Регистан проводили в кабинете, который им выделили в Кремле. Сохранился седьмой вариант текста. Самая принципиальная правка вождя касалась четверостишия: