De feminis

Кто-то из критиков, кажется, Галина Юзефович, писала, что Сорокин как-то не так к женщинам относится. Вот Пелевин Виктор правильно, мягше, а Сорокин – нет. Ну, вообще-то в эпоху феминизма и мульти-культи правильные сигналы требуют от всех, от известных писателей особливо. Для этого и "Твиттер" придумали. Причем сигналы должны подавать все, а платят лишь некоторым.Новый сборник рассказов крупнейшего на сей момент русского писателя Владимира Сорокина, этого мастодонта постмодерна, называется De feminis, что переводится с латыни "О женщинах". Впрочем, тут можно увидеть и намек на "дефеминизацию". Владимир Георгиевич, конечно, молодец и на сей раз. Да и мы тут не все еще в песдолизы вписались.Бросается в глаза, что Сорокина несколько достал ЕС и немчура (писатель живет в Берлине). Рассказ "Вакцина Моник" очарователен настолько, насколько может таковой быть принудительная анальная стимуляция (только мужчин). Укол в язык при одновременной насильственной пальпации простаты – гениальная метафо…Далее

Публика попятилась, раздались возгласы ужаса. На подиуме танцевало нечто. И люди бросились к дверям, давя друг друга. Вскоре клуб опустел. Убежали все – официанты, охрана, диджей. На полу в глубоком обмороке лежали две девушки и один мужчина.С тем же постоянством, какое сводит смысл большинства реплик после выхода новой пелевинской книги к: "Пелевин уже не тот", читатель реагирует на нового Сорокина формулой: "все тот же". Смысл, при внешнем различии, идентичный - вы перестали нас удивлять. Один больше не забавляет меткими остротами. которые тотчас уйдут мемами в народ, второй не искушает термоядерной смесью цинизма и нежности.Так-то они и не давали обязательств до скончания века забавлять нас и шокировать, но читатель ждет уж рифмы "розы" и noblesse oblige: назвался культовым писателем - полезай в кузов читательских ожиданий. Название сборника короткой прозы "De-feminis" равно можно интерпретировать как "О женщинах" и "Отмена феминизма" - так и так не ошибетесь. Всякий рассказ о …Далее

Рассказ про Машу и Тодда — это нечто. Сидишь, как дура, переживаешь, успеют тампон извлечь или нет? И тут герои превращаются в некие странные объекты. Я чешу тыковку и думаю, так, ладно, я чего-то не понимаю, надо понять. Берем саперную лопатку и ищем смысл.Слой первый: дело в тампоне? Маша в своем мире рукотворных прокладок настолько органична, что попробовав ее исправить и вывести на свет за ниточку тампона, Тодд ее убил? Мораль: не доставай лягуху из болота, на пляже она умрет? Ой... А дело оказалось не в тампоне. Многообещающий подтекст грустно вышел за дверь. Копаем дальше.Слой второй: дело в любви? Трансформирующее чувство? Связь через континенты, которая убила обоих? Смотрим на инициирующее событие. Маша умерла, из-за тампона (предыдущий подтекст с надеждой заглянул в дверь) немедленно скосило Тодда. Подтекст вернулся в помещение, взял за руку любовь через континенты, вместе они чувствуют себя радостно и уверенно. Но позвольте! Где осознание? Где удар? Где Тодд, решающий умереть…Далее