Смех за левым плечом

Когда появилась первая советская публикация рецензируемой повести (журнал «Москва», 1989, № 1), мне было всего 26 лет. Тогда я не заинтересовался: журнал полистал, но Солоухина читать не стал. И правильно сделал: всё равно столь специфический текст, с полным отсутствием действия и насквозь пронизанный болезненной ностальгией, не был бы адекватно воспринят. Читал бы я с трудом, заставляя себя, и в сознании осталась бы только досада. Для сочувственного восприятия сцен из дошкольного детства, рисуемых Солоухиным, требуется изрядный жизненный опыт, и к тому же в чём-то сходный с авторским.Скорее всего, я представляю последнее поколение, которому воспоминания Солоухина не совсем чужды. Моё дошкольное детство пришлось на 1960-е годы, когда основной жилищный фонд российской провинции был ещё старый-престарый. Жили мы не на каком-то там этаже, а «на земле»: в одноэтажном доме дореволюционной постройки, с печным отоплением и без каких-либо удобств, зато в живописном месте, на берегу реки, в дву…Далее

Почему-то графомания чаще всего сопровождается самолюбованием. Автор просто не в состоянии оторвать фокус внимания от себя любимого, а читателю неловко видеть строки о «наивном ангелоподобном мальчике с бездонными голубыми глазами». Также такие авторы очень любят многословные описания малозначительных в лучшем случае событий и вещей. Возможно, для них они и несут какую-то свою сакральную значимость, но постороннему читателю не понять страничного описания пустого вечера, проведенного за игрой в карты. И тут не стоит вспоминать многостраничные описания Гюго или Фаулза, тут уровень сочинения самовлюбленного подростка, в глубине души презирающего Пушкина, как недостойного упоминания в его присутствии. Иногда графомания побеждает желание выставить себя в выигрышном свете (ну или рефлексия у автор хромает на обе ноги). Описывая коллективизацию в соседнем селе, автор неодобрительно отзывается о соседях, которые раскупили имущество «раскулаченных». Но несколько страниц спустя он, вспоминая о к…Далее