Интерфейс судьбы

Белый опять заколыхался всей своей аморфной массой.

– Или вот ещё – вспомни, ты ведь однажды видел полное солнечное затмение. И ничего не удивило?

– Что размеры Луны и Солнца на нашем небе практически совпадают? – уточнил Егор. – Да, я знаю, что Луна в четыреста раз меньше Солнца, зато Солнце в четыреста раз дальше от Земли. Странное совпадение, согласен, но ведь могло же быть и такое. Во Вселенной всякое случается.

– И то, что это случилось с обитаемой планетой, жители которой могут в полной мере оценить странность такого совпадения, тоже не удивляет? – спросил белый. – Здорово же вам промывают мозги.

– Промывают? – удивился Егор. – В симуляции?

– Это автономная симуляция, мы следим лишь за основными линиями, – ответил белый. – Но не переживай, ты не один такой. Поживёшь какое-то время в карантине, пока не пройдёт возвратная амнезия. А теперь спи!

Молочная поверхность под ногами стала медленно проседать, увлекая за собой внезапно отяжелевшее тело. Егор почувствовал, что теряет фокус внимания и погружается в сон, бороться с которым нет сил. С трудом собрав остатки воли, он приподнял отяжелевшие веки.

– Как я на самом деле выгляжу? Так же, как ты?

Белый вновь мелко заколыхался в беззвучном смехе:

– Здесь ты будешь выглядеть так, как тебе захочется.

Он начал медленно отворачиваться, но Егор остановил его.

– Постой! Скажи, этот мир – какой он? Тут действуют неизменные физические законы? Тут есть смерть? Тут умирают?

– Всё это ты должен вспомнить сам, – услышал Егор и погрузился в небытие.

Глава 6. Карантин

Очнулся он в другом месте – таком же белом, но всё же ином. Здесь не было той пугающей неупорядоченной пустоты, пространство ограничивалось отдельно стоящими белыми стенами с проходами между ними. Егор встал и огляделся. Заметив движение в одном из проходов, он невольно отступил назад. Прижался спиной к стене и замер в ожидании. Тут был кто-то ещё – человек или гуманоид; на белом фоне виднелся размытый контур чьей-то фигуры. Егор моргнул, сфокусировал зрение и не поверил глазам – по белоснежному полу к нему подходила девушка! Настоящая девушка, юная и привлекательная.

Только бы не глюк! – подумал Егор и пошёл ей навстречу. Расправил плечи, втянул живот и скосил глаза вниз, оценивая результат. Результат поразил – вместо дряблого комка под небрежно заправленной футболкой он увидел безупречный загорелый торс с кубиками мышц. Ну да, «будешь выглядеть как захочешь», – вспомнил он. – Как же стыдно! Так сильно захотел произвести впечатление, что не только принял облик качка, но ещё и обнажился по пояс. Мышцами тут никого не удивишь, это лишь видимость; зато детское желание покрасоваться расскажет о нём больше, чем ему бы хотелось. Хорошо, что здесь это можно быстро исправить. Егор поспешно упаковал иллюзорное атлетическое великолепие в джинсовую рубашку и только после этого отважился вновь взглянуть на девушку.

Сказать, что она красива, значило ничего не сказать. Это была совершенно невозможная, гипертрофированная красота. У натуральных женщин не бывает ни таких огромных глаз, ни таких неправдоподобных пропорций. Больше всего она была похожа на куклу – очень реалистичную авторскую куклу по анимешным мотивам. Глаза чуть не в пол-лица, миниатюрный подбородок, осиная талия, длинные ноги и короткая, на грани приличий, гофрированная юбочка. Тело, не предназначенное ни для жизни, ни для деторождения – только для восхищения и любования.

Понятно, – подумал Егор, – образ взят из моей головы. И надет – на кого? Кто там, внутри, под этой идеальной оболочкой? Выглядит как девушка, а если и говорить будет, как девушка, то очень скоро я забуду о своих страхах и буду относиться к ней, как к настоящей девушке. Но как всё-таки безупречно исполнение! В реале у неё, пожалуй, были бы проблемы не только с деторождением, но, возможно, даже с гравитацией. А с сексом? Не уверен, видимо, пятьдесят на пятьдесят. Загадка! Интересно, а она хоть знает, что у неё под юбкой? Видимо, нет; пока это знаю только я. А она сможет узнать об этом только если у нас случится близкий контакт…

– Уже знаю, – хихикнула девушка. – Действительно, в полоску. Ну, давай знакомиться. Тебя ведь зовут Егор, да? А меня Снежинка.

– Ты можешь читать мои мысли? – смутился Егор.

– Не все. Но у нас есть определённое общее… – она запнулась, подбирая слова, – информационное пересечение. Иначе мы просто не могли бы понимать друг друга.

Её губы вновь растянулись в озорной улыбке.

– Но близкого контакта у нас не будет, и не надейся. Как мешок с картошкой ты меня не привлекаешь. А в своих телах… У нас на Кристалле одно твоё прикосновение оставило бы такой ожог на моей коже, что шрам потом не вывел бы ни один косметолог.

Странно, – подумал Егор, – она ведь не может знать, что такое картошка. Но если переданный образ понятен – не всё ли равно, в каких словах он дошёл до сознания. Пусть картошка, пусть мешок, пусть косметолог – главное, что произнося слова, обозначающие неизвестно что, мы так хорошо понимаем друг друга. И видит она меня точно не как мешок с картошкой. Конечно, не с этими дурацкими кубиками мышц, как-то по-своему. Но в том виде я ей явно не противен, иначе она не сказала бы про прикосновение, не стала бы со мной флиртовать. А она ведь действительно флиртует, строит глазки – хотя что на самом деле кажется мне огромными голубыми глазищами, я, наверное, никогда не узнаю. И скорее всего, это к лучшему.

– Странное у тебя имя, – сказал Егор.

– Разве? – удивилась Снежинка. – Это, наверное, проблемы перевода. Но ты можешь называть меня Анной, если тебе так привычнее.

– Не стоит, мне нравится твоё имя. Оно красивое, просто очень необычное.

Смотреть на Снежинку было приятно, и Егор радовался, что в этом чуждом мире хоть от чего-то можно получать удовольствие. Он так загляделся, что не сразу заметил движение слева. Резко обернувшись, он увидел подходящего к ним невысокого юношу в круглом металлическом шлеме и домотканой косоворотке, доходящей почти до колен. Ничего себе! Настоящая косоворотка! – поразился Егор. – Это как же глубоко надо было залезть мне в мозги!

– Кто это? – спросил он Снежинку.

– Владислав, – ответила девушка.

– Владислав? – удивлённо переспросил Егор.

В этом месте он никак не ожидал услышать знакомое имя.

– Он твой земляк, – пояснила Снежинка. – Тоже с Земли. Кстати, что за нелепое название! Земля – это же почва? То, откуда растут растения? Но тогда «земляк» – это…

Слегка приоткрыв крохотный ротик, она посмотрела куда-то вверх.

– А, уже поняла.

Притормаживает конвертер, – подумал Егор, – но работает. А большего нам и не надо.

Юноша подходил всё ближе, и Снежинка перешла на шёпот:

– Он очень правильный, честный. Никогда не подведёт. Но…

– Скучноватый? – догадался Егор.

– Именно! – улыбнулась Снежинка.

Реконструктор, – подумал Егор, – и, видимо, упоротый, раз попал в этот мир со своей амуницией. Готов спорить, под сапогами у него настоящие портянки.

Он протянул юноше руку:

– Егор!

Тот пожал её.

– Владислав, десятский в дружине Ратибора.

– Не слишком молод для десятского? – спросил Егор, покосившись на щуплую фигуру юноши.

– В самый раз, – насупился Владислав.

– Это он тебя встречает в таком виде, – вступилась за юношу Снежинка, – а когда он был нашим лидером, выглядел побрутальнее. Тогда ты бы и в сотского поверил.

– А сколько тебе лет? – спросил Егор.

– Тридцать пять, – ответил Владислав.

– Кем работал?

– Десятским, я же сказал.

– А на самом деле?

Владислав недоумённо уставился на Егора.

– Он тебя не понимает, – вмешалась Снежинка, – на Земле он действительно был десятским. Что ты хочешь узнать?

Егор замер, поражённый внезапной догадкой. Это казалось невозможным; но в этом мире, похоже, не было ничего невозможного. Он спросил:

– В каком году ты покинул Землю?

– В сорок первом.

– В каком?!

– В шесть тысяч семьсот сорок первом.

– От сотворения?

– Конечно. Другого счёта я не знаю.

Егор прикинул в уме – тысяча двести тридцать с чем-то. Несколько лет до Батыя – если, конечно, их выдернули из разных отрезков одного временного луча. Здесь, как он уже понял, ни в чём нельзя быть уверенным. Но своим знанием истории, наверное, лучше пока не делиться, если оно само не всплывёт в их общем информационном пересечении.

– Понятно, – сказал Егор.

Затем перевёл взгляд на Снежинку:

– И много вас тут?

– Ты четвёртый, – ответила девушка. – Локоть скоро подойдёт, далеко он не мог уйти. Это ограниченное пространство, скоро ты и сам убедишься.

– А где мы вообще?

– В лабиринте. По форме это сложный замкнутый лабиринт из которого нет выхода. А по назначению это карантин. Нас сюда поместили, чтобы мы вспомнили свои прежние жизни. Себя в этой реальности.

– И вспомнили хоть что-то?

– Если бы вспомнили, нас бы тут уже не было, – ответил Владислав.

– Логично, – признал Егор. – А с белыми вы общались?

– Через это все прошли, – ответила Снежинка.– С Локтем и Владиславом они говорили мало, со мной подольше. Видимо, надеялись прямо там разбудить – так это у них называется. Рассказали, что я выбрала профессию архитектора и меня отправили на стажировку в профильную симуляцию. Но вернувшись, я ничего не смогла вспомнить.

– А к чему ты готовилась? – спросил Егор.

Снежинка пожала плечами.

– Не помню. Встречающий говорил, что я хотела что-то строить. Причём, кажется, даже не здесь, а на какой-то планете с инсектами. И знаешь, я сильно сомневаюсь, что та планета реальна – скорее всего, тоже какая-то симуляция. И там я тоже, наверное, была бы уверена, что родилась в улье, что всё вокруг реально. Разбудят нас, как же! Из одного сна – в другой. Может, они и не братья нам вовсе? Может, они наши хозяева, играющие нами в какие-то непонятные игры?

– Нет, не может быть! Они же такие, как мы, – поспешно перебил Егор.

И тут же понял, как глупо это прозвучало. Не то что про них – он и про себя-то почти ничего не знал. Да и в том, что знал, он вряд ли мог быть уверен.

– Какие они нам братья! Враги! – прозвучал у него за спиной резкий мужской голос.

Егор вздрогнул и обернулся. Со спины к нему неслышно подошёл крепко сложенный мужчина неопределённого возраста с грубо вырубленными чертами лица. Прямые чёрные волосы спадали на его плечи тяжёлой волной, две седые пряди от висков рассекали эту волну на три потока. Выглядел мужчина весьма внушительно.

– Это Локоть, – пояснила Снежинка, – он везде видит врагов. А друзей у него нет – у них на Змеиной Скале это не принято.

– Вы не враги, – возразил Локоть, – вы союзники. У нас одна цель.

– Какая? – спросил Егор.

– Выбраться из этого ада и вернуться домой, – ответил Локоть. – Для чего бы ещё я стал с вами связываться?

Егор удивлённо поднял брови:

– Это же карантин. Мы здесь для того, чтобы что-то вспомнить. Нас же сюда для этого поместили, разве нет?

– Мы пытались, – сказала Снежинка, – и мы о многом уже успели переговорить. Но ничего не всплывает, вспоминается только прошлая жизнь в симуляциях. Мы зависли здесь в каком-то безвременье, и сколько бы мы ещё ни болтали, вряд ли тут что-то изменится. Поэтому я думаю, что Локоть прав – нам надо выбираться отсюда.

Снежинка ждала, что Егор согласится с ней, но он не был готов к этому и поспешил сменить тему:

– А давно вы здесь?

– Трудно сказать, – ответила Снежинка. – Когда я сюда попала, Локоть тут уже был. А потом и Владислав появился.

– Нет, я имел в виду – сколько времени ты здесь провела? – спросил Егор.

– Не знаю, – повторила Снежинка, – время здесь не измерить, у нас нет никаких ориентиров.

– Не может быть, – не поверил Егор. – Ладно, нет дня и ночи, об этом я уже и сам догадался. Но пищу же вам сюда как-то должны доставлять. А вы что – даже не считаете, сколько раз вас кормили?

В ответ Локоть только хмыкнул, и Снежинка одёрнула его:

– Перестань, как будто ты разобрался во всём сразу!

И, повернувшись к Егору, пояснила:

– Видишь ли, пища нам здесь не нужна, и вода тоже. Всё необходимое мы получаем прямо из воздуха.

– Как это? – не понял Егор.

Локоть опять хмыкнул:

– Очень просто – вдыхаем. Отвечу сразу и на второй вопрос – выдыхаем!

Егор растерянно взглянул на Снежинку. Та кивнула в ответ:

– Так и есть. Здесь принцессы не какают.

– И сон нам тоже не нужен, – добавил Владислав.

– Вы издеваетесь?! – Егор повысил голос. – Это же невозможно!

– Конечно невозможно, – согласилась Снежинка. – Если только… Ну же!..

– Если только… – послушно повторил Егор. – Если только мы сейчас не в симуляции? Мы в симуляции, да?

Локоть театрально всплеснул руками:

– Дошло наконец!

Глава 7. Лидер

В это Егор поверил сразу, такая версия многое объясняла – и странный лабиринт, и то, что все его физиологические потребности как будто разом отключились; ни одна не напоминала о себе. Очередная симуляция, где архитектор даже не удосужился расставить декорации. Голые белые стены, прямые углы – простейшая математика. Хотя если цель миссии – поиск простых ответов, то нет смысла заморачиваться с прорисовкой деталей.

Но принятие такой физики мира сразу ставило другой вопрос – это симуляция однопользовательская или многопользовательская? Он здесь один, а Снежинка, Владислав и Локоть – лишь часть запрограммированного окружения, или же в этот лабиринт заброшены четыре полноценных личности? Наличие общего информационного пространства вроде бы должно было исключить первый вариант; хотя и со вторым оно стыковалось из рук вон плохо. Егору вдруг остро захотелось побыть одному; пристальное внимание новых товарищей по несчастью стало его угнетать.

– Пойду поброжу по вашему лабиринту, – сказал он. – Там есть что-то, о чём я должен знать?

– Нет, – ответил Локоть, – это просто пространство с перегородками. Из любой точки можно попасть в любую другую. Как бы ты там ни кружился, всё равно через некоторое время выйдешь сюда, в центр.

– Понятно, – сказал Егор и скрылся в ближайшем проходе.

После нескольких поворотов он остановился, чтобы привести мысли в порядок. Но ничего путного на ум не приходило, в голове был сплошной сумбур. Помучившись так несколько минут, он решил, что будет считать своих новых знакомых личностями, подобными себе. Вернее, вести себя с ними как с личностями – а тогда и соответствующее отношение придёт само. Приняв решение, он двинулся дальше наугад и вскоре действительно вышел в центр лабиринта. Три пары глаз уставились на него, как будто чего-то ожидая.

– Ну? – спросил Локоть. – Придумал что-нибудь?

– Вы тут сидите чёрт знает сколько! – возмутился Егор. – И ни хрена мышей не ловите! А я прошёл одну ветку и должен сразу выдать готовое решение? С какого перепуга?

– Потому что теперь ты наш лидер, – ответил Владислав.

– Я?! – удивился Егор. – Почему я? Какой из меня лидер?

– Потому! – передразнил его Локоть.

– Потому что все мы уже пытались, – терпеливо объяснила Снежинка. – Но ни у кого не получилось вывести нас отсюда. Теперь твоя очередь.

– Вы это серьёзно? – спросил Егор.

Все трое кивнули, ни у кого на лице не было и тени улыбки. Владислав торжественно положил руку на грудь:

– Командуй, воевода. Мы ждём твоих приказаний.

– Издеваетесь?!

– Нам не до шуток! – ответил Локоть.

– Нет, правда, у нас уже не осталось никаких идей, мы испробовали все возможные варианты, – сказала Снежинка. – И мы готовы проверить любую новую версию, даже самую глупую. А у нового человека всегда есть новые идеи. Поэтому – командуй.

– Всё так плохо? – спросил Егор.

– Всё ещё хуже! – отрезал Локоть.

– Слушайте, даже если так… Что я могу вам предложить? Я ведь ничего не знаю об этом лабиринте.

– Так спрашивай, – сказала Снежинка.

– Я так понимаю, если пространство замкнуто, у него должна быть внешняя граница, периметр? Это стена?

– Стена, – ответил Локоть, – идеальная окружность, если это имеет значение.

– Пробить не пытались?

– Пробовали, конечно, – Локоть вынул из-за голенища узкий стилет и показал Егору. – В нескольких местах. Входит до гарды, но стоит вынуть, как дыра начинает затягиваться. С внутренними перегородками и полом – та же история. Про потолок ничего сказать не могу, но если он есть, его высота больше, чем три наших роста. С тобой мы сможем подтянуться повыше, но подозреваю, что там то же самое.

– Мы проверим все варианты, и этот тоже, – сказал Егор. – Нам нельзя упустить ни одной возможности. Но первым делом нам нужен план этого лабиринта. Надо разделиться и последовательно пройти все ветки, нанося их на карту. У нас есть чем рисовать?

Снежинка достала из кармана юбки губную помаду:

– Это подойдёт?

Егор взял тюбик, присел и начертил алую линию на белоснежном полу.

– Вполне. И нам, видимо, придётся оставлять на перекрёстках какие-то ориентиры. Пуговицы, например.

Его взгляд непроизвольно скользнул по крупной пуговице на юбке Снежинки. Девушка хихикнула и погрозила ему пальцем:

– Даже не мечтай!

– Я совсем не это имел в виду! – смутился Егор.

Потому что подумал он как раз об этом.

– И кстати, – продолжила Снежинка, – я ведь примерно знаю, как ты представляешь мою анатомию. У нас просто физически ничего не может получиться, даже если б я захотела.

Егор резко отвернулся. Локоть попытался стереть с лица ухмылку и принять серьёзный вид, но получилось это не очень удачно.

– В чём проблема? – недовольно спросил Егор.

– Мне нравится, как ты взялся за дело, – ответил Локоть. – Ты ведь хочешь найти лакуну, я прав?

– Лакуну?

– Пустое замкнутое пространство между перегородками. Скрытую комнату.

– И это тоже, – ответил Егор, как будто у него в запасе были и другие варианты.

На самом деле, все его надежды были только на эту тайную комнату – потому что если она есть, то её поместили сюда совсем не случайно.

– Тогда разочарую тебя – никакой лакуны здесь нет, – сказал Локоть.

– Ты-то откуда знаешь? – спросил Егор.

– Я следопыт, – гордо ответил Локоть.

– Может, тогда ты и карту сможешь начертить по памяти?

Вместо ответа Локоть взял тюбик из руки Егора, присел и начал быстро рисовать план лабиринта, начиная от центра. Работал он довольно долго, но ни разу даже не замешкался – видимо, память у него действительно была фотографической. Когда карта была готова, Локоть вернул остаток помады Снежинке и посмотрел на Егора:

– Ну как? Что-то стало понятнее?

Егор вгляделся в странное переплетение алых отрезков:

– Что-то стало. Понять бы ещё – что.

Рисунок действительно показался ему необычным. Он напоминал восточную мандалу, приглашение к медитации. Возможно, единственный выход из лабиринта был именно через…

– Нет, только не через медитацию. – Снежинка снова считала его мысль раньше, чем он успел что-то сказать.

– А почему бы и нет? – спросил Егор.

– Если ты достигнешь просветления, пялясь на этот рисунок, и если это действительно будет выходом, то ты мгновенно в этот выход и выскользнешь. Ты просто не успеешь поделиться с нами своим открытием. Но мне кажется, что мы оказались вместе совсем не случайно. Если бы карантин нужен был для того, чтобы что-то вспомнить, в него, скорее всего, попадали бы поодиночке. Подозреваю, что мы теперь связаны накрепко, и если выйдем отсюда, то лишь все вместе.

Егору захотелось выругаться – роль карантина была базовым элементом его понимания этого мира, и ему очень не хотелось, чтобы с ней были какие-то неясности.

– А для чего же тогда нужен карантин? – спросил он.

– Думаю, это испытание для нас. Или одно из испытаний. Белые уже поняли, что в их мир мы вернуться не можем. Мы для них – выбраковка, программный сбой. Нас могут или вернуть в наши симуляции, или просто стереть – в зависимости от того, как мы пройдём испытания. Поэтому мы и хотим вырваться отсюда. Это было бы подтверждением нашей способности преодолевать препятствия. Я вижу нашу ситуацию примерно так.

– Да с чего ты решила, что мы выбраковка?! – возмутился Егор.

– Понимаешь, у правильной личностной симуляции не может возникнуть сомнений в своей подлинности – как реального тела-личности в реальном пространстве-времени. Для неё это базовая достоверность. Она не должна замечать ничего противоречивого в своём бытии, все сомнения должны быть надёжно заблокированы. А у меня они есть. Но это явный баг. Корректно собранные личностные симуляции не способны даже допустить такую возможность, у них на этом месте жёсткая блокировка. А бракованные…

– Попадают в карантин! – закончил Локоть.

– Так мы, по-твоему, ещё и симуляции! – сказал Егор с сарказмом.

– А кто же ещё? – спросила Снежинка.

Егор замялся. Глубоко задумываться над этими вопросами ему очень не хотелось.

– Я чувствую себя полноценной личностью, – сказал он наконец, – и сомнений в своей подлинности у меня нет. Я понимаю, конечно, что здесь мы не в своих телах и что этот лабиринт – симуляция. Но моя личность осталась неизменной. Я думаю, её каким-то образом скопировали и перенесли сюда, временно отделив от тела. Не представляю, как белые это сделали, но, видимо, их технологии способны и не на такое. Кстати, отсюда следует, что нам нечего бояться. Мы можем даже пытаться пробивать стены головами – и с нами ничего не случится, ведь наши настоящие тела лежат сейчас где-то в безопасном месте. Если эти сломаются – попробуем другой вариант после перезагрузки.

Локоть презрительно хмыкнул:

– Наши тела?! Ты уверен, что где-то в реальности действительно существуют наши тела?

– А разве нет? – спросил Егор.

– А разве да? – передразнил его Локоть.

– Подожди, Егор, – вмешалась Снежинка. – Я правильно понимаю – ты веришь, что являешься полноценным автономным сознанием, временно отделённым от своего физического тела? И веришь, что в какой-то момент сможешь снова слить воедино своё сознание с этим реальным телом, так?

– Да, – подтвердил Егор.

– И ты озабочен сохранностью своего тела, поскольку считаешь, что с сознанием у тебя проблем нет, так?

– Да, конечно, – снова согласился Егор. – А у вас разве не так?

– И у нас, и у тебя, – сказала Снежинка. – Никто из нас сейчас не является полноценной автономной личностью.

Егор упрямо набычился, не желая верить сказанному.

– Но кто же мы тогда?

– Неполные личностные симуляции, – ответила Снежинка. – Это же очевидно. Полноценная личность автономна, то есть задана собственными границами. Их она тщательно охраняет, ими же она и определяется. Разрушение границ приводит к разрушению личности. Для подлинных личностей невозможно чтение мыслей друг друга, телепатия была бы свидетельством их распада. Понимаешь?

Егор промолчал.

– Наше информационное пересечение можно было задать только в нашей симуляции, – продолжила Снежинка. – Из нас слепили ментального сиамского близнеца в четырёх телах, и довольно уродливого. Видимо, в соответствии с поставленными перед нами задачами. После выполнения миссии нас, возможно, снова разъединят. Возможно, нам даже будет казаться, что мы снова обладаем реальными телами. Но если непрерывность сознания сохранится, мы не сможем забыть, что мы просто симуляции.

Егору хотелось крикнуть: «Заткнись!», но вместо этого он сказал:

– Ты уверена, что именно это следует знать лидеру для поиска правильного решения?

Снежинка смутилась:

– Я думала, что чем больше ты будешь знать об этом мире…

– Не об этом мире, а о ваших домыслах по поводу этого мира, – поправил её Егор. – Давай оставим эти мутные вопросы. У нас есть вполне конкретная цель.

Он присел возле нарисованной карты и погрузился в свои мысли. Что-то в этом рисунке было не так. Какое-то несовершенство в сети отрезков, пересекающихся под прямыми углами. Ответ нашёлся не сразу. Среди множества прямолинейных проходов один был кольцевым. Как будто в центр схемы поставили циркуль, к свободному концу которого прикрепили идеальный ластик. И крутанули циркуль, разомкнув отрезки по окружности. С первого взгляда этот проход был совершенно незаметен; но стоило увидеть его один раз, как настройка сдвигалась – и развидеть его было уже невозможно. Егор подозвал Локтя и показал ему замеченную окружность:

– Этот проход сквозной? Мы можем пройти здесь по кругу?

– Проход сквозной, – ответил Локоть, – но только любой из вас непременно где-нибудь ошибётся и свернёт не туда. Да и зачем нам ходить по кругу? Мы тут, фигурально выражаясь, до тебя только этим и занимались.

– Зачем – это моя забота, – ответил Егор. – Вы же хотели свежих мыслей – вот мне такая мысль и пришла в голову. А чтобы мы не заблудились, тебе задание – возьми у Снежинки помаду и нарисуй стрелки вдоль всего этого прохода. И справа, и слева – чтоб никто не мог ошибиться.