Биомем

– Пожалуй, присоединюсь к Лёне.

– Печально, – сказала Оля, – но всё равно, рада была с вами познакомиться. Ну что ж, давайте прощаться.

Она обняла Динку и вдруг, прильнув к ней, поцеловала в губы.

– Что ты творишь?! – Борис резко отшвырнул Олю, но было уже поздно.

– Зачем, ну зачем… – повторял он, не находя слов.

– Другого способа всё равно не было, – спокойно ответила Оля. – Ты же видишь – все заражённые отказываются от лечения. Паразит им это запрещает. Так что мы сейчас поедем в институт, и я подпишу там все бумаги с согласием на лечение. Настоящая я, в здравом уме и трезвой памяти. А если потом откажусь, это не будет считаться, это буду уже не совсем я. Понимаешь? Лекарство обязательно надо найти, а без меня вам не справиться.

Борис стоял, не в силах вымолвить ни слова.

– Ну, подруга, ты даёшь! – сказала Динка.

Потом повернулась к Борису:

– А ты дурак, раз такое допустил. Мог ведь догадаться! И почему дуракам так везёт в любви? Держись за неё руками и зубами, второй такой точно не найдёшь.

23

Матвей, узнав обо всём, изменился в лице.

– Идиот! Как ты мог?! Да лучше б ты сам трахнул их обоих!

Борис молчал, закусив губу.

– Полегче, Матвей, – вмешалась Оля. – Вот это точно было бы не лучше.

Лицо Матвея скривилось.

– А ты-то зачем полезла в это дерьмо?!

– Вам же нужно проследить за ходом болезни, – ответила Оля, – и лучше с самого начала. Создать лекарство, испытать его на ком-то. Так вот, этот «кто-то» – это я.

– Ты не понимаешь, – устало сказал Матвей, – все, за кем мы наблюдали – не самые хорошие люди. Каждый со своими тараканами. Болезнь сработала как переключатель, переключив их на добро; для окружающих они стали даже удобнее. Но ты-то природный эмпат, тебя просто некуда переключать! Ты и так добрая, дальше некуда! Я даже представить не могу, что будет, когда на тебя наложится воля паразита.

– Я буду вести дневник, – пообещала Оля.

Она подписала согласие на лечение, и в тот же вечер её поместили в отдельный бокс при институтской клинике.

Утром Борис заглянул к Матвею.

– Я к Оле. Надеюсь, у нас ничего срочного?

– Иди, конечно. Только постарайся её не волновать, отнесись ко всему спокойнее.

– Ты о чём?

Матвей замялся.

– Видишь ли, я велел переодеть её. И ограничить доступ к её боксу.

– Почему?

– Она… Как бы это сказать поточнее… Соблазняет.

– Что?! – Борис не поверил ушам.

– Нет, не подумай, она не говорит и не делает ничего такого. Просто сидит там и… Не знаю даже, как это назвать. Сидит и источает феромоны, что ли… Короче, с ней теперь будет работать только Варвара. Ну и ты, конечно.

Не дослушав, Борис рванулся к выходу. Через несколько минут он уже стоял у дверей бокса, стараясь успокоить дыхание. Оля сидела в кресле перед ноутбуком. На ней была серая мешковатая пижама, застёгнутая у горла. Пижама была ей велика, так что очертания фигуры под ней даже не угадывались. Волосы были собраны в скромный хвост, открывая тонкую беззащитную шею. И в этой шейке было столько эротики, что даже будь Оля совершенно голой, эффект вряд ли мог быть сильней. Борис понял, о чём говорил Матвей.

– Привет! – сказал он.

Оля обернулась на его слова и просияла.

– Привет!

Она развела руки, демонстрируя свою сиротскую пижаму.

– Вот. Теперь я такая.

Борис улыбнулся.

– Это Матвей специально придумал, чтоб я меньше тебя ревновал. Но не сработало.

Он сел в кресло рядом с Олей.

– Чем занимаешься?

Она показала рукой на экран.

– Пытаюсь постичь азы квантовой механики. Вчера прочла всё, что нашла по теории Горева, теперь хочу закрыть пробелы в знаниях.

– И как тебе теория? – осторожно спросил Борис. – Зашла?

– Как перчатка. Как будто я сама это написала. Не про физику, конечно, а про выборы и стрелки. Боря, это уже паразит?

– Не знаю, – честно ответил Борис, – будь ты хотя бы чуточку постервознее, тогда было бы понятно. Но ты такая, как есть. Матвей прав – тебя просто некуда переключать.

24

Всю неделю Борис не находил себе места. Он то часами просиживал в Олином боксе, то вдруг срывался и намертво цеплялся к Варваре Петровне, выпытывая у неё то, чего она сама ещё не знала. Пытался приставать и к Аруджанову, но тот только огрызнулся:

– Хочешь поговорить об изменении экспрессии рецепторов к гамма-аминомасляной кислоте? Нет? Вот и не морочь мне голову, занимайся своими делами.

В конце концов Борис поймал Варвару Петровну в её кабинете. Сел в кресло напротив и заявил: