Сайгонский блюз

Данные тексты являются общественным достоянием, т.е. могут свободно использоваться любым лицом.

При этом должно соблюдаться право авторства, право на имя и право на защиту репутации автора (личные неимущественные права автора).

Свободное использование подразумевает:

– использование произведений без согласия автора;

– без заключения с ним договора;

– без выплаты вознаграждения.

То же относится и к оформлению обложки – за что отдельная благодарность петербуржскому художнику Анатолию Кудрявцеву.

Хроники Трикстера

часть первая

1

В тесном коммунальном вигваме на северной окраине Города Воды жил Старик. Двадцать лет он не выходил из вигвама, только спал и часами смотрел в магический кристалл, а скво из собеса приносила ему еду и гуманитарный секонд-хенд. Но настал день, когда смотреть в кристалл стало совсем невмоготу, и Старика потянуло к людям.

И задавали ему люди вопросы, и дивились его лютой мудрости. А он дивился им, ибо ни грана мудрости не было ни в их вопросах, ни в его ответах.

Сам себя он в шутку называл Перворожденным; прочие же индейцы называли его Трикстером. Тоже в шутку.

2

Однажды индеец Крапленая Кость спросил Трикстера:

– Сегодня я пойду в Вигвам Дураков, дабы сорвать куш на рулетке. Скажи мне, на какое число надо поставить, чтобы не пожалеть потом?

– На какое ни ставь – все равно пожалеешь! – ответствовал Трикстер.

И отправился Крапленая Кость в Вигвам Дураков, и ставил на тройку, и ставил на семерку, и много еще ставил – но сама судьба была бессильна перед мудростью Трикстера. И понял это индеец, и устыдился, и не посещал боле сей вигвам.

А его скво ходила по товаркам и славила Трикстера на три квартала окрест.

3

И приступил к Трикстеру индеец Лысый Кришнаит, и спросил, пряча глаза:

– О, Трикстер, страшную силу ношу я в себе – великую энергию Кундалини. Ответь же мне, мудрейший, через какую чакру следует выпускать эту космическую Прану?

– Через какую выходит, через ту и выпускай! – заорал Трикстер, выталкивая просителя из вигвама.

Кришнаит же громко выпустил свою Прану и ушел счастливым, смеясь и славя мудрость Трикстера.

4

И приступила к Трикстеру рыдающая скво Целлюлито-Фобия:

– Как мне быть, о мудрейший? Годы идут, и мой мужчина все реже смотрит на меня, и все чаще – на молодых скво в магическом кристалле. Я уж и на диете сидела, и зарядку делала, и вокруг дома по утрам бегала – ничего не помогает! Еще немного – и он окончательно зароет топор любви!

– Побрей пелотку, скво! – прорычал Трикстер и громко захохотал. Ибо гласила древняя мудрость Перворожденных – если не знаешь, что сказать, говори первое, что придет в голову.

Но скво, похоже, ответ понравился. И ее мужчине тоже. Правда Трикстера она не славила. Молчала целыми днями и глупо улыбалась.

И только Трикстер знал ее тайну. А теперь и мы знаем.

5

И прирастала слава Трикстера ежечасно; и узнали о нем даже в Белом Вигваме. Тогда приступил к нему индеец-депутат Аграрный Коммунитарий, вопия и стеная:

– Ответь мне, о мудрый Трикстер, почему так не любит меня мой народ?! Почему так уничижительно называют меня Членом Совета Племени? Что надо изменить в Белом Вигваме, чтобы я стал Правой Рукой Совета? Или хотя бы Левой Ногой? Ты только намекни, Трикстер, а я уж проголосуну!

– Все может поменяться в Белом Вигваме, – ответствовал Трикстер. – Но кого бы ни назначил Главой наш Большой Лилипут, ты, Коммунитарий, как был Членом, так Членом и останешься!

И ушел депутат, вопия и вырывая власы, ибо беспощадна порой была мудрость Трикстера.

6

И приступили к Трикстеру двое пьяных индейцев-интеллигентов:

– Две вещи в этом мире не перестают нас изумлять: где соберется нас двое, тут же появляется и третий; и как только в разговоре помянем мы Москву и Питер – так тут же всплывает и Бологое!

– Мудрый не удивится, увидев трещину в расколотом. Ибо истинно говорю вам – географическая граница Европы проходит по Уралу, а культурная – через Бологое.

Так сказал Трикстер и стал третьим.

7

Белой ночью вышел Трикстер в инет, но и там ему не суждено было скрыться. И приступила к нему озабоченная скво христианской ориентации, и вопрошала:

– Развей мои сомнения, о мудрейший! Ответь мне, ИНН – он от лукавого? Или откуда надо?

– Откуда Янь, оттуда и ИНН, – уклончиво ответствовал Трикстер.

– Но ведь там число диавольское, 666! – напомнила беспокойная скво.

– Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его 404.

Так говорил Трикстер.

8

Однажды глотнул Трикстер пивка, но не успел проглотить, как приступила к нему скво Автолюбительница:

– Странные вещи творятся в этом мире. Пять лет я ездила на синей шахе и слышала от мужчин только те слова, которых она достойна. А недавно пересела на красную бэху и будто лет на двадцать помолодела. Пылкие джигиты в салон заглядывают, телефончик спрашивают, прогуляться под луной приглашают. И на стоянке, и в пробке, и даже на светофоре пытаются познакомиться. А у меня дни! Я и отворачиваюсь, и головой мотаю, и даже кольцо обручальное им показываю – ничего не понимают, лезут и лезут! Ну как им еще объяснить, что я сегодня не могу?!

– Достаточно просто показать кольцо, – успокоил даму Трикстер, – но только в такие дни его лучше носить на среднем пальце. Так им будет понятнее.

Скво так и сделала и ушла довольная, на прощание показав Трикстеру кольцо.

9

Трикстер был божественно прост – плоть от плоти и кость от кости своего человечества. В те дни, когда он не геройствовал (а так было почти всегда), ему надо было от жизни совсем немного – выпить, пожрать да присунуть.

Но женщины Трикстера говорили, что все не так просто. Что жизнь Трикстера – высокая философия, а сам он – гедонист. И пиит, и жрец, и на дуде игрец.

10

И приступили к Трикстеру толпы страждущих:

– Яви нам чудо!

Но Трикстер был с бодуна и послал всех страждущих нах. И возроптали они; и говорили меж собой:

– Да бог ли он?

И услышал их Перворожденный, и горько сетовал:

– Род низколобый и жестоковыйный! Не ведомо вам то, что ведомо и самому ужратому из моих собутыльников:

Я – бог!

Но мне пох!

Так говорил Трикстер.

11

Темной осенней ночью мчался Трикстер на сейшн. В левом ряду, как и положено Трикстеру. Вдруг чья-то тень неслышно промелькнула перед капотом. На второй полосе ее уже ждали.

– Йопт! Какой-то идиот превзошел меня в распиздяйстве! – удивленно взревел Трикстер. И, проследив за полетом тела, добавил:

– Правда, ненадолго.

А через час, в обществе учеников и поклонниц, он принял на грудь и развил тему:

– Истинно говорю вам – превзойти Трикстера совсем нетрудно. Но пока никому не удалось сделать это дважды.

Так говорил Трикстер.

12

И приступил к Трикстеру индеец еврейской национальности:

– Хочу на историческую родину!

– А чем же тебе эта не нравится? – удивился Трикстер.

– Но здесь же ни Херута, ни кибуца…

– Чудак-человек, да где ж еще кибуцца, как ни здесь?! Да тут так кибуцца, что перья летят!

Индеец проникся и решил не возвращаться на историческую родину. А остаться на неисторической.

13

Сошлись как-то книжники в непримиримом споре – каким главным атрибутом явил себя человеку Великий Креатор. И говорили одни, что явил им Креатор свой божественный гнев; другие же отвечали, что явлена им его божественная любовь. И спорили они без устали; и не могли прийти к согласию. И убивали они ради гнева, и прощали ради любви. И убивали ради любви, и прощали ради гнева. И пролили реки крови ради любви и гнева. Когда же пошла кровь на убыль, взглянули они окрест и ужаснулись. И в ужасе приступили к Трикстеру, дабы разрешил он их давний спор.

– Я не видел всевышнего гнева, – ответствовал Трикстер, – и не чувствовал всевышней любви. Но глядя на мироустройство, я не устаю восхищаться чувством юмора создателя. Ибо оно совершенно.

Так говорил Трикстер.

14

Седьмого дня весеннего месяца апрель вечерял Трикстер с мужиками в пивной. Когда же схлынула первая волна, и стало накатывать бархатными глотками, приступили к нему мужики и вопрошали:

– Вот мы слушаем тебя и ржем, слушаем и ржем – а толку? Научил бы ты нас лучше жизни и истине.

Трикстер долго смеялся. Но потом все же ответил:

– Хотите истины? Есть у меня для вас истина, слушайте:

Учиться у меня можно. Но не нужно.

Таково мое слово.

Но если кто-то не согласен со мной – я буду его учить.

Мужики гордо молчали, постигая сказанное. И лишь Борода ничего не понял. Он хряпнул кружкой о стол и возмущенно рыгнул:

– Это что же получается? Выходит, учеником может стать лишь тот, кто не верит учителю? Но это же полная хуйня!

– Первый! – сказал Трикстер.

– Хуясе! – сказали мужики.

15

И приступил к Трикстеру индеец Супруг, и горько сетовал:

– Нет мира в моем вигваме. Тропа войны слилась с тропой любви, и два топора всегда в моих руках. Я ли в том виноват? Или моя скво? Или проблема в том, что мой сын не похож на меня?

– Умный, наверно, раз на тебя не похож? – предположил Трикстер. – Ибо только дурак может искать проблему в детях.

А проблемы у вас всего две.

Первая – ты не похож на ее отца.

И вторая – она похожа на свою мать.

– Так что же нам делать? – отчаялся Супруг.

– Простите это друг другу. Или добейте уже себя наконец.

Так говорил Трикстер.

16

Наутро же приступил к Трикстеру индеец Супруг, радостно вопия:

– Трикстер, ты не прав!!! Я выкурил трубку мира со своей скво, и у нас нет больше проблем! Я похож на ее отца! А она не похожа на свою мать!

– Свою-ж-мать… – машинально повторил Трикстер. А потом добавил:

– Принеси-ка и мне той травы, которой ты забиваешь трубку мира.

17

И был день, и было пекло. Когда же поутих полуденный жар, собрал Трикстер мужиков в тени старого каштана – ибо подошло время оттяга. Деловито и неспешно расстелили на траве газету, крупно порезали рыбку горячего копчения, разлили в пластиковые стаканы прохладную водку. Молча возлегли. Вздрогнули. Закурили.

Сама собой потекла неторопливая беседа. Внутри потеплело; жизнь налаживалась.

Трикстер лениво огляделся. Неподалеку на скамейке маялся потный Офисный Планктон с бутылкой теплого пива. Сомнений быть не могло – в июльский день пиджак и галстук однозначно указывали на клановую принадлежность. Планктону было жарко и тоскливо.

– Присоединяйся! – махнул ему Трикстер, пожалев несчастного.

Планктон оживился и радостно засеменил на зов.

– Падай! – широким жестом Трикстер указал на свободное место в круге.

– Благодарствую! – пискнул Планктон и аккуратно присел на корточки, предварительно одернув брюки на коленках.

– Бери закусь!

Планктон сглотнул и посмотрел на мужиков. Мужики ели рыбу руками, выплевывая кости и облизывая масляные пальцы.

– Спасибо, я сыт, – пропищал он, пряча глаза.

И в третий раз обратился к нему Трикстер, протягивая стакан:

– Держи!

И в третий раз Планктон вежливо отказался:

– Благодарю, я со своим.

Он допил пиво и несколько минут сидел молча, остро ощущая свою непричастность к этому миру, этому каштану и этим людям.

Затем неловко извинился, тяжело вздохнул и поплелся куда-то по своим мутным офисным делам.

– Вот же ж мудак! – возмущенно зашумели мужики.

– Хуй пойми кто, – уточнил Борода.

Все посмотрели на Трикстера, но тот был расслаблен и не склонен к затяжным поучениям.

– Хуй пойми кто, – коротко подтвердил Трикстер. Потом опрокинул очередной стакан и добавил:

– Истинно говорю вам – сеющий дресс-код пожнет капчу!

Так говорил Трикстер.

18

И приступили к Трикстеру ученики, и вопрошали:

– Мы ходим повсюду вместе, и пьем, и дуем одно и то ж. Почему же Борода стал твоим любимым учеником?

И Трикстер ответствовал:

– Вы слушали меня и не слышали, смотрели на меня и не видели. И только Борода понял главное – что Трикстер не стоит зависти. Ибо живет на краю и ходит по краю. Вы же, безумцы, мечтаете превзойти Трикстера. Но нельзя обогнать бегущего по краю, не сорвавшись за край.

Так говорил Трикстер.

19

И приступил к Трикстеру индеец Неофит, и начал методично выносить мозг, ибо реально высадился на умняк. Трикстер же молча пыхал, думая о своем, пока Неофит не вцепился в его рукав:

– Что мне сделать, чтобы быть услышанным?

Трикстер проводил взглядом рассыпавшуюся пяточку, вздохнул и ответил:

– Насмеши меня.

– Но как?

– Очень просто. Хочешь насмешить Трикстера – поделись с ним своим планом.

Так говорил Трикстер.

20

И возлегли ученики на траву, и расслабились, дабы неспешно постигнуть глубинную суть вещей. И когда эта суть была уже близка, приступил к ним индеец Супруг, весь в печали и тяжком подпитии.

– Налейте мне, мужики, – мрачно выдохнул он. – Нашла-таки моя скво заначку и выскребла все дочиста.

– Да, чистоту они любят, – подтвердил Борода, доставая стакан.

– Еще и базу под это подвела, – обиженно продолжал Супруг. – Я, грит, должна выглядеть презентабельно. А ты, грит, подавляешь мою женственную натуру. Кстати, а что значит презентабельно?

– Презентабельно – это от слова презент, сиречь подарок, – ответствовал Трикстер. – Выглядеть презентабельно значит выглядеть подарочно.

– То есть как блядь, – уточнил Борода.

– Я так и думал, – угрюмо пробурчал Супруг. – А что значит женственная натура?

– Это от слова женщина, сиречь скво, – ответствовал Трикстер. – То бишь скволочная натура.

– Давил и буду давить! – свирепо провозгласил Супруг, поднимая стакан.

За это и выпили.

21

Две недели город задыхался от жары – и наконец дождался дождя. Ученики блаженно вдыхали озон и потягивали пиво на крытой веранде. Жизнь была прекрасна и удивительна.

До тех пор, пока бармен не включил магический кристалл. Новости, Белый Вигвам, крупные планы. Ученики опустили глаза, но было поздно – лучший вечер сезона был непоправимо испорчен. Пиво загорчило, а сухарики наждаком ободрали нёбо.

– Скажи мне, учитель, – вполголоса спросил Водила, – а ты принимал участие в создании человека?

– Ну а як же! – улыбнулся Трикстер. – И неоднократно.

– Я вот чего не пойму, – продолжал Водила, – если Креатор делал этих людей по своему образу и подобию, он же должен быть настоящим уебищем.

– По образу и подобию в мир приходят дети, – ответил Трикстер, – а уже потом родители и учителя превращают их в срань господню.

– Но как такое возможно? – недоверчиво спросил Водила.

Трикстер пожал плечами.

– Сон разума рождает уебищ. В промышленных масштабах.

Так говорил Трикстер.

22

И затарились они, и решили возлечь прямо у магазина, чтобы потом далеко не бегать.

– А вот еще был случай в одном зеленогорском вигваме, – начал Трикстер, но Водила перебил его:

– Да сколько ж можно слушать твои байки! Другие учителя притчами изъясняются, а у тебя все приколы да смехуечки!

– Хотите притчу? – усмехнулся Трикстер. – Ну так слушайте.

Жил некогда в одной отдельно взятой стране индеец ГлавГей. И пресытили его услады тела, и возалкал он услад духа. И призвал он к себе представителей всех мировых религий, дабы узнать, как они относятся к геям, и выбрать свой духовный путь. И пришли к нему миссионеры, кипя и брызжа, ибо многое они желали высказать ГлавГею.

Когда же наступил час откровений, взошел на кафедру представитель РПЦ и грозно возвестил:

– После смерти все геи попадут в ад, где их будут нещадно жарить…

– Отлично! – возопил ГлавГей. – Всем спасибо, все свободны. Наш выбор сделан.

Вот с тех самых пор РПЦ и геи так неровно дышат друг к другу.

С минуту все молчали.

– Ну и в чем же тут смысл? – подозрительно спросил Водила.

– Что перебивающий учителя подобен пидору? – предположил Борода.

– Ну, почти, – улыбнулся Трикстер. – От перебивающего ускользает смысл сказанного.

Все снова умолкли. Водила почесал щетину на скуле и вопросительно взглянул на Трикстера:

– Так что там, говоришь, было в том зеленогорском вигваме?

23

И приступил к Трикстеру индеец Супруг, и горько сетовал:

– Сходил я намедни со своей скво к семейному психологу. Так эта грымза сказала, что нам нельзя ругаться так часто, что ежедневные ссоры разрушают семью. А как же мне со своей не ругаться? У меня тогда мозг взорвется. Выходит, капец семье?

– Не бери в голову, – успокоил Супруга Трикстер. – Тут надо помнить лишь одно правило: каждую ссору завершай сексом. И следи за балансом. Если ссор будет больше, чем секса, тебе уже ни один психолог не поможет.

– А если меньше? – с надеждой спросил Супруг.

– Пока есть силы – не слушай старых грымз, ругайся хоть по три раза на день! Семье это не угрожает.

– Так я побегу? – обрадовано вскочил Супруг. – Ух, как же я сейчас с ней поцапаюсь!

– Беги-беги, – напутствовал его Трикстер. И добавил, обращаясь к ученикам:

– Истинно говорю вам – не бойтесь ссор частых, но бойтесь ссор редких.

Так говорил Трикстер.

24

И возлегли они, и вкусили блаженство расслабления. Когда же до единения со всем сущим оставался лишь один вдох, приступил к ним индеец Адепт, громогласно вопия:

– Вот вы тут лежите, а там митинг! Честного человека, хорошего журналиста с работы выгнали! За правду! Вставайте быстрее, покажем врагам, что мы едины!

– Не мельтеши! – перебил его Трикстер и, указав на свободное место, добавил. – Возляг лучше с нами и послушай байку про древнейшие профессии. Была у меня когда-то знакомая, вип-проститутка. И случилось так, что на одном инет-портале появились ее фотографии, естественно ню. Причем не рабочие, но исключительно из личной жизни. А поскольку та проститутка была полноправной гражданкой федерации, затерзали ее сомнения – а не подать ли ей в суд на тот портал за вторжение в частную жизнь, смертельное оскорбление и моральный ущерб.

Трикстер умолк, достал из кармана трубку и неспешно занялся ею.

– И что, подала? – спросил Водила, не дождавшись продолжения.

– Зачем ей это? – ответил Борода. – Для нее же такие фотки – лучшая реклама. Она наверняка еще и отстегнула порталу. И еще пару сессий туда дослала.

Все посмотрели на Трикстера.

– Правильно, – подтвердил он. – Для проститутки это было лучшей рекламой. Поэтому она и подала в суд. Скандал был такой, что тех злосчастных фоток не видел только ленивый. Кстати, именно после этого она из простой шлюхи и превратилась в вип.

Трикстер снова умолк; мужики тоже глубокомысленно молчали.

– Так я не понял, – неуверенно спросил Адепт, – нам на митинг-то идти?

– Смотря чего вы хотите, – ответил Трикстер. – Если хотите обломать честного журналиста – идите и добейтесь его реабилитации.

Так говорил Трикстер.

25

И приступил к Трикстеру индеец Супруг, и вопрошал:

– Скажи мне, учитель, как отличить человека от боевого человекоподобного робота?

– Очень просто, – ответствовал Трикстер. – У человека в голове тараканы. А у робота – баги.

Так говорил Трикстер.

26

И приступил к Трикстеру индеец Старпер:

– Вот скажи мне, Трикстер – ты же старше меня раз в триста. Почему же тебя все называют Суперстар, а меня – Старпер?

Трикстер долго смеялся. Так долго, что Старпер и сам все понял.

27

Плавно текла трапеза, и так же плавно текла беседа. Когда же разлили по пятой, разговор о судьбах индейской интеллигенции традиционно перетек в разговор о природе скво.

– Нам их не понять! – обреченно начал Супруг. – Вот объясните мне – как может голова болеть каждый вечер? И главное – чему там болеть???

– Сквы – существа непостижимые, – глубокомысленно изрек Борода.

– Тоже мне, бином Ньютона, – усмехнулся Трикстер. – Формулу скволочной головы выдавливали еще на шумерских табличках. Чем меньше там чему болеть, тем чаще оно и болит.

Так говорил Трикстер.

28

И приступила к нему скво Мордокнижница, стеная и жалуясь на одиночество в социальной сети.

– Сегодня опять выложила фотки – и опять ноль внимания! Никто не плюсует, никто не лайкает. Меня просто никто не замечает. А фотки хорошие, няшные. Не понимаю – чего им еще надо? :(

– В том-то и беда, что няшные. А должны быть нюшные!

Так говорил Трикстер.

29

И приступил к ним Планктон, многообещающе позвякивая увесистым дипломатом:

– Поздравьте меня, мужики – я взял очередной кредит. Надо бы обмыть…

– Не гони коней, – осадил его Водила, – сейчас Трикстер подойдет, и начнем.

– Да что вы все носитесь со своим Трикстером, как с писаной торбой? – возмутился Планктон. – Кто он такой вообще? Обычный оттяжник, каких у каждой точки валом.

– Так оно и есть, – согласился Супруг, – оттяжник и раздолбай. Но только раньше я на службе с утра до ночи жилы рвал и по психологам бегал непрерывно – а семья разваливалась на глазах. И ничего не помогало. А сейчас бухаю с вами в полный рост – и все ништяк. Супруга с меня пылинки сдувает, сын мне в рот смотрит. И Водила перестал на людей бросаться, и Док чего-то там защитил. Нет, что-то в нем все-таки есть…

– Да что в нем такого может быть? – не унимался Планктон. – Простой же алкаш!

– Не простой, – возразил Борода, – и не алкаш. Он – часть той силы, что вечно ищет кайф и вечно совершает благо.

Так говорил Борода.

30

И приступил к ним индеец Супруг, матерясь и скрежеща зубами:

– Куда катится этот гребаный мир?! Уже и в школу детей страшно отпускать. Вчера сыну дали брошюрку, а в ней русским по белому написано, что гомосексуализм теперь считается нормой. Они там что, совсем ебанулись? Что у них в голове?

– Да они давно уже думают не тем, что в голове, – объяснил Док, наливая Супругу до краев.

– Но мозг-то у них должен быть? – неуверенно спросил Супруг. – Они же с детьми работают.

– На хрена им мозг? У них есть классификатор болезней. МКБ-10 – их библия, истина в последней инстанции.

Все посмотрели на Трикстера, но он только отмахнулся.

– В последней инстанции – это для дебилов. А для остальных – тестовая версия истины в десятой редакции. И, кстати, тестируется она сейчас именно на нас.

Так говорил Трикстер.

31

Разомлев от жары, мужики лениво потягивали пиво в тени террасы. Водила похлопал себя по карманам и легонько потянул Планктона за рукав:

– Слышь, закурить не найдется?

– Да я уж неделю как бросил, – отозвался Планктон, не поворачиваясь. – Вредно для здоровья. По зомбовизору сказали, что каждая сигарета сокращает жизнь на пять минут.

– Ага, а кружка пива – на десять, – в тон ему прогундел Водила, доставая очередную бутылку.

– А час на диване у зомбовизора – на двадцать, – подхватил Борода. – Так что курить тебе по-любому полезнее, чем слушать про вред курения.

– Что, действительно на двадцать? – недоверчиво переспросил Планктон, обернувшись к Трикстеру.

– И чему я вас только учу! – вздохнул Трикстер. – Это же элементарно. Час, проведенный у зомбовизора, отнимает у жизни ровно час.

– От-же-ж-бля! – восхищенно выругался Планктон. – Мужики, а закурить ни у кого не найдется?

32

Июльское солнце пробивалось сквозь закрытые веки багровой волной; сознание неуловимо соскальзывало в свет, где теряется грань между оттягом и медитацией. Тяпничный вечер располагал; да никто особо и не противился.

И хотел приступить к ним Столичный Хипстер, и не знал как. И топтался он пред ними неприкаянно, потея и разглядывая бисер на мокасинах.

– Да садись уже, не заслоняй солнце, – махнул рукой Трикстер.

Хипстер с сомнением оглядел свои зауженные белые джинсы.

– Чо, прямо на бордюр?!

– На поребрик, – поправил Борода, не открывая глаз.

– Да какая в жопу разница? – раздраженно огрызнулся Хипстер. – Камень он и в Африке камень.

Трикстер приподнял голову и посмотрел на него с сожалением.

– Суть не в материале, но в технологии. Бордюр ложат. А поребрик кладут.

Так говорил Трикстер.

33

И приступила к ним вечно недовольная скво Льготница, и кипел ее возмущенный разум. И поносила она мужиков, насколько хватало словарного запаса.

– Чо лыбитесь, козлы?! В стране кризис, на пенсию не прожить, все дорожает! Промышленность разрушили, сельское хозяйство угробили, полимеры просрали! И сидят довольные! Веселятся! Чему радуетесь, злыдни?

– Питие на Руси – веселие есть! – снисходительно объяснил Борода. И, повернувшись к Трикстеру, уточнил: