Серебряный дракон

– Я считаю, Клим прав. Молодых следопытов должен вести молодой вождь.

Старейшины закивали, одобрили. Старший Примов ответил поклон Маркелу, затем под крики молодежи снял с себя символ вождя – медный диск на цепи – и надел его на сына.

– Да здравствует Рем, могучий вождь следопытов! – крикнул кто-то, и все подхватили этот призыв.

Рем поднял руку, успокаивая народ.

– Я благодарен за оказанное доверие, – выкрикнул он, перекрывая стихающий шум. – И обещаю быть справедливым и честным вождем. Но прямо сейчас хочу просить совета мудрых старейшин клана.

– Давай, Рем, спрашивай, – откликнулся Маркел, – поможем, чем сможем.

– Скажите, мудрейшие, что нам делать с колдовским посохом? – Рем махнул рукой в сторону Арса с Живдеревом.

Опять наступила тишина. Вперед вышел дряхлый дед и прошамкал беззубым ртом:

– Сжечь его надыть на костре, уничтожить. Чтобы не повторилось боле.

– Все согласны? – Рем обвел старейшин взглядом.

В ответ мудрецы, да и остальной народ, закивали и закричали: «Сжечь его!» Только старый Примов нахмурился и молчал. Я взяла у Арса посох, снова ощутив его необычайное бодрящее действие, и вышла с ним к помосту.

– Уничтожить Живдерево? – Я окинула взглядом притихшую толпу. – Разве можно убивать ребенка за его, пусть и ужасные, ошибки? Этот посох живой! Да, он очень молод, но это не повод вот так просто взять и отобрать у него жизнь. Согласна, его использовали для злых дел, но с его помощью можно сделать и много добра.

– Я не позволю! – Арс встал рядом со мной плечом к плечу, выражая всем своим видом решимость защищать посох.

Церковная стража тоже начала подтягиваться к нам, а я продолжала говорить со всей убедительностью, на какую была способна:

– Этот посох еще сыграет свою роль в спасении мира. Может, через сто или двести лет, я не знаю будущего, но эта палка будет очень важна для защиты всего живого от зла и других миров. Живдерево осознало свою ошибку, я это чувствую. И больше не отдаст свою силу и энергию злодею. Оно же разумно! Нет, конечно, не по меркам человека, но очень разумно и больше ошибки не совершит. Я убеждена, его нужно отдать хранителю, то есть бабке.

– Ты в этом уверена, Джокер? – раздался спокойный голос Рема. В наступившей тишине он прозвучал отчетливо и звонко.

– Да, Рем. – Я вскинула голову и посмотрела в глаза вождю. – Подойди и возьми посох, сам убедишься. Он не отдает больше магию, никому.

Рем так и поступил, взял в руки посох и… ничего не произошло.

– Палка как палка, только двух цветов, – заключил он. – Ты, наверное, права, Джокер. Забирай его и делай что хочешь. По правде сказать, ты единственная, кто имеет право распоряжаться посохом.

– Спасибо, вождь, я его верну хранителю, и пусть он ждет своего часа и предназначения.

Рем вернулся на помост и объявил о начале праздника в честь окончательной победы над войском оборотней.

Веселились сутки. На улицу вынесли столы и лавки, пили, ели, ходили от одного дома к другому, танцевали под музыку стихийных музыкантов. Ребятня, да и более старшие, развели на площади огромный костер и водили хороводы под собственное пение. Праздновали кто как мог.

Утром я и Арс, предупредив Рема, ушли отдать посох бабке. Я наслаждалась неспешной прогулкой по лесу, вспоминала дом и рассказывала о нем мужу. Так и дошли. Солнце уже клонилось к закату, отливая зеленоватым светом, касаясь вершин далеких гор.

– Здравствуй, бабка, – приветствовал Арс старую женщину.

– Ну наконец-то пожаловали, – обрадовалась бабка, – и посох мой принесли. Как я вижу, тебе, девонька, приключение на пользу пошло.

– Да, – подтвердила я.

– Ну входите, входите, гостями будете! – Она широко распахнула перед нами дверь.

Пригнувшись, чтобы не разбить головы, зашли в избушку. Там ничего не изменилось с предыдущего посещения.

– Садитесь, садитесь, сейчас ужинать будем… – суетилась бабка, выставляя из печки на стол чугунки и сковородки.

Арс поставил посох у лавки. Он всю дорогу нес Живдерево, как младенца, ну вообще-то оно младенец и есть. Бабка перехватила мой взгляд, скользнувший по посоху, и правильно поняла ход мыслей.

– Да, девонька, молод он еще и его время пока не настало, а вот твое уже на подходе. – Она хитро улыбнулась и на мои дальнейшие расспросы не отвечала.

Какое это мое время на подходе? Никак я понять не могла.

– Что посох вернули, спасибо, а за предателя Труппа отдельно благодарю. Спасли вы нашу округу от разорения и позора. Вовек бы не отмыться.

– Я что хочу спросить, – произнес Арс, – помощника Труппа мы так и не обнаружили. Кто же он?

– Значит, убег, – вздохнула бабка, – вот паршивец.

– Так кто он? Где его искать?

– Эх, молодец, сказала бы я, да не ведаю.

– Скверно, – прошептала я, но бабка услышала.

– И еще как скверно! – произнесла она с горечью. – Он теперь схоронится, будет время выжидать, а после уж и сотворит какое непотребство. Злодеи всегда исподтишка норовят напакостить.

– Ничего, как только покажется, сразу его прищучим, – пообещал Арс.

– Да я и не сомневаюсь, вы вон какие боевые.

За беседой поужинали. Переночевали у бабки, а поутру собрались восвояси.

– Будете в наших местах, навещайте, всегда рада вас видеть, – произнесла бабка на прощание.

– До свидания, бабка, береги посох. – Я помахала ей рукой, уже зная, что мы никогда больше не увидимся.

– Счастливого пути. – Бабка махала платочком, пока мы не затерялись среди сосен.

И этот короткий поход не был ничем омрачен, к вечеру вернулись.

Во время ужина Арс объявил:

– Завтра мы уезжаем. Приятно погостить дома, но делать тут больше нечего. Так что, капитан, готовь людей.

– Конечно, граф, все уже готовы. – Джеремис явно чему-то обрадовался, видимо, надоело ему жить в тихом селении, где все заняты своими делами.

– Дронт, – обратился Арс к предводителю гномов, который, как почетный гость, жил у Примовых, – ваша артель пойдет с нами или еще побудете у следопытов?